Отсутствие ям от столбов, на которые бы могли быть навешены створки ворот, позволяет предполагать, что ворота были подъемные и укреплялись на деревянных конструкциях, шедших вдоль вала по краю городища. К сожалению, по обгоревшим остаткам дерева конструкцию ворот не представлялось возможным установить наверное. Земля на месте входа была твердой, утоптанной множеством ног (рис. 7, 1). На ней найдены обугленные остатки жердей и бревен, лежавших по направлению входа на городище. За воротами находились четыре сравнительно большие столбовые ямы в квадратах 52, 64, 177, 184, обозначавшие, видимо, углы какой-то равнобедренной трапециевидной постройки. Вполне возможно, что это следы привратного внутреннего укрепления. Одна из ям в квадрате 52 имела в заполнении характерные обломки керамики середины I тысячелетия н. э., что дает основания говорить о времени создания этого сооружения. По бокам от входа в квадратах 148 и 212 были обнаружены очаги, сложенные из камней. Ближайший ко входу очаг, в квадрате 148, имел овальную форму и был ориентирован с северо-запада на юго-восток. Размеры его 1,40×0,80 м. Он был сложен из одного слоя камней, диаметр которых не превышал 0,15 м, и был окружен скоплениями золы (рис. 7, 2). Другой, более удаленный от ворот очаг, в квадрате 212, имел округлые очертания и диаметр 0,9–1,10 м. Устройство его было аналогично вышеописанному. Вероятнее всего, эти очаги согревали стражу городища, которая дежурила у его входа.

Второй вход в городище проследить было сложнее. Он расположен на месте квадратов 293–294, 298–299, т. е. там, где в древности помещались большие ямы зарубинецкого времени. По сути дела, здесь была небольшая запасная калитка шириной не более 0,70 м. Ее отчетливо выявила зачистка, произведенная на глубине 0,85 м (на четвертом штыке) от вершины вала. При зачистке вход фиксировался в виде разрыва насыпи вала (рис. 8; 9, 1). Зарубинецкие ямы удалось выявить на этом месте только зачисткой на глубине 1,00 м (после пятого штыка) (рис. 9, 2). Ввиду сложности напластований в этом месте никаких данных об устройстве входа получить не удалось. В верхних пластах на этом месте были расчищены немногочисленные остатки обугленного дерева. Почти от самой калитки начинался тын из бревен, который шел в южном направлении и, видимо, подымался на вершину большого вала. Таким образом, хотя здесь картина и оказалась более сложной, тем не менее, в достаточной степени логичной, так как по тактическим соображениям обитателям городища несомненно нужен был запасной выход. Характерно, что возле этого запасного выхода, так же как и у главных ворот, были обнаружены скопления камней, отмечавшие места очагов. Первый очаг, на валу, южнее калитки, в квадрате 302, представлял собой беспорядочный развал камней, диаметром не превышающих 0,15 м. Второй очаг, снаружи, возле калитки, за валом, в квадрате 299, имел форму подковы, открытой стороной обращенной на юго-восток. Особенно много камней было с северо-западной стороны (рис. 9, 3). Эти очаги, так же как и расположенные у главного входа, вероятнее всего, обогревали стражу, несшую охрану городища. Интересно, что в других местах, удаленных от входа на площадку городища, не отмечено таких постоянно действовавших очагов. Небольшой округлый очаг в квадрате 17 диаметром 0,45×0,55 м был расположен также неподалеку от главного входа на городище. Скопления камней в квадратах 71, 162, 171, 249, 253, 325 были связаны с ямами и сочтены за остатки очагов быть не могут.

Следующим предметом нашего рассмотрения являются ямы, обнаруженные на городище. Исследованы ямы двух типов — более крупные хозяйственного назначения и небольшие, предназначенные для столбов. Всего на площадке имелось 165 ям. Первые нередко имели в заполнении обломки керамики, хотя следует заметить, что заполнение ям было почти всегда исключительно бедным. На плане ямы, содержащие выразительные обломки керамики зарубинецкого времени и середины I тысячелетия н. э., нами обозначены разной штриховкой (см. рис. 5). В некоторых случаях один-два мелких зарубинецких черепка среди маловыразительного заполнения ямы могли попасть туда случайно при прокапывании древнего культурного слоя на городище. Если же пренебречь этой возможностью, то большинство хозяйственных ям, выкопанных в зарубинецкое время, как это видно на плане, концентрируется с восточной и западной стороны, в особенности поблизости от большого вала с напольной стороны городища. Примерно так же по краям городища располагаются и хозяйственные ямы середины I тысячелетия н. э. В центральной части площадки ям не выкапывали. Доступ к таким ямам посередине городища, как нам кажется, был бы более затруднительным в момент осады крепости, чем к ямам-кладовкам, находящимся под защитой валов и деревянных укреплений. Метательное оружие должно было в первую очередь поражать людей в центре площадки, которых не могли защитить стены. Большая удаленность ям от вала с западной стороны по сравнению с восточной подкрепляет наше предположение о более мощных укреплениях этой стороны городища. Причина тому, как уже было отмечено, в неблагоприятных естественных рубежах со стороны ложбины, на западе. Отсутствие ям с северной стороны в квадратах 26–32 и на прилежащих участках, как уже было сказано, объясняется уничтожением здесь культурного слоя в результате размыва. Хозяйственные ямы не были связаны с какими-либо постройками. Большинство ям обоих периодов — округлой или овальной формы, цилиндрические или конические, сужающиеся к плоскому дну (рис. 9, 4). Диаметр ям редко превышает 1,50 м. Вероятнее всего, это были ямы-кладовые, куда прятали запасы пищи, хотя тут же отметим, что это никоим образом не была мясная пища. На городище за все время работ было найдено всего около 20 костей животных. Определимые кости принадлежали крупному и мелкому рогатому скоту, лошади и лосю[196]. Характерно также, что в описываемых ямах не сделано вещевых находок. Только в яме зарубинецкого времени в квадрате 16 найдено глиняное пряслице, а в яме в квадрате 249 — обпиленная кость животного.

Столбовые ямы помогают в какой-то степени понять устройство укреплений городища. Особенно много их сохранилось с западной и восточной сторон древней крепости (рис. 10, 1). В большинстве столбовых ям не сделано находок, по которым можно было бы определить их время. Тем не менее, почти все ямы, которые содержали культурные остатки, оказались принадлежащими к середине I тысячелетия н. э. Это показывает заполнение ям с западной стороны городища в квадратах 211, 212, 218 (рис. 5). Кроме того, поскольку эти ямы связаны явно с окружающими площадку валами, которые, как мы уже говорили, были насыпаны в послезарубинецкое время, то большинство их следует относить к середине I тысячелетия н. э. Только одна столбовая ямка в квадрате 310 имела в заполнении зарубинецкие черепки. Уже было сказано, что столбовые ямы под насыпью вала следует рассматривать как остатки частокола или какого-либо другого забора из поперечно положенных плах, укрепленных на вертикальных столбах. Многие ямы такого рода сохранились под валами на участках, прилегающих к большому валу, где культурный слой был более мощный и менее разрушенный. Подобные ямы диаметром 0,30-0,40 м располагались на расстоянии 1–2 м одна от другой; их глубина 0,10-0,50 м, реже — 0,70-0,80 м.