Внимание кочевых племен гуннов, вторгшихся в Восточную Европу, в это время было обращено к Балканскому полуострову и особенно к погибающей Западной Римской империи. Вскоре после смерти Аттилы гунское государство постигла обычная участь государств, созданных путем насильственного объединения, что также благоприятствовало антам. С середины V в., как полагал Ф.И. Успенский, наблюдаются набеги и вторжения славян за Дунай[544], затем, в VI в., усиленная иммиграция приводит к образованию на Балканском полуострове довольно значительной прослойки славянского населения. Указывая на многочисленность в V и VI вв. славян и освоение ими обширной территории, Ф.И. Успенский в то же время считал, что политический строй и культура славян находились на низком уровне[545]. Такой вывод ошибочен.

Археологические материалы территории антов, в особенности Южного Побужья, еще только начинают накапливаться. Но они говорят о достаточно высоком уровне строительства жилищ, культуры и хозяйства антского населения, обладавшего металлом, производство которого было организовано на самих поселениях.

В специальном исследовании по этому вопросу М.И. Артамонов на материале археологических памятников славян и праболгар на Нижнем Дунае ясно и убедительно показал, что славяне принесли на территорию Румынии и Балканского полуострова высокую культуру, которая основывалась на достаточно развитом земледельческо-скотоводческом хозяйстве[546].

Политический строй и культурный облик актов показан в специально посвященной им работе Б.А. Рыбакова[547].

Однако Б.А. Рыбаков связывал с антами городища ромейского типа[548]. В районах Поднепровья нет антских городищ V–VII вв., на существование которых указывает Б.А. Рыбаков[549]. До сих пор установлено бесспорное существование антского культурного слоя лишь на Пастырском городище, возникшем еще в скифское время.

На основании археологического материала из Южного Побужья возможно проследить преемственность развития в культуре славян от раннего средневековья до культуры Киевской Руси. Эта преемственность прослеживается от ранних поселений типа Кисляка, Шуровец, Семенок, Скибенец (остров Мытковский) V–VI вв. до Самчинецкого поселения, которое является промежуточным звеном, связывающим развитие ранних поселений с памятниками типа Луки-Райковецкой I и Григоровки[550], обнаруженных в Среднем Побужье, в Коржовке Брацлавского района, Захарашевке Тульчинского района, Кошаринцах Тростянецкого района и Маньковке Бершадского района Винницкой обл.

Следует отметить, что в Южном Побужье, в конце VII–VIII вв. и частично в начале IX в. для славянской культуры, в основе своей антской, характерно преобладание северного, полесского этнического элемента корчакского типа[551], что замечается в керамике и некоторых особенностях жилищ, как это показало исследование Коржовского поселения.

Детальное рассмотрение этого вопроса заслуживает специального исследования и на нем здесь мы останавливаться не будем. В этот период у славян Южного Побужья наблюдается такое культурное развитие, главные черты которого уже характерны непосредственно для Киевской Руси. Это видно по культуре побужских памятников.

Очень важным для понимания ранней истории славян является изучение славянских памятников начала второй половины I тысячелетия н. э. Одним из памятников этого времени является поселение у с. Рипнева (Рипнев II) Каменско-Бугского района Львовской обл.[552] Поселение трехслойное. Оно расположено на восточной окраине села на южном склоне урочища «Горохов» над небольшой р. Рудной, впадающей в 1,5 км ниже в Западный Буг. Площадь поселения довольно большая: около 1 км в длину и 180–200 м в ширину.

Поселение открыто автором в 1954 г. С 1957 по 1960 г. на нем производились раскопки экспедицией Института общественных наук АН УССР.

На поселении заложено три раскопа общей площадью 2481 кв. м. Два из них приблизительно в центре поселения, третий в его западной части.

Культурный слой во всех раскопах залегал на глубину 0,2–0,4 м, в некоторых местах он углублялся до 0,6–0,8 м; находки встречаются и в распаханном слое, и на поверхности.

Во всех раскопах открыты славянские жилища начала второй половины I тысячелетия н. э., жилищные и хозяйственные сооружения черняховской культуры, кроме того на открытом участке встречаются отдельные фрагменты, а иногда и скопления керамики раннежелезного времени, в раскопе III открыто одно погребение с трупосожжением культуры шнуровой керамики[553].

Четкой границы между раннеславянским горизонтом, которому посвящена наша статья, и нижеследующими горизонтами проследить невозможно. В двух случаях славянские жилища (IX и X) перекрывали более ранние сооружения черняховской культуры.

Всего на поселении открыто шесть славянских жилищ — по одному в раскопах I и III, и четыре в раскопе II. В раскопе II обнаружена также хозяйственная яма. Какой-либо закономерности в размещении жилищ та раннеславянском поселении не установлено. Можно лишь отметить, что на раскопанном участке они располагались поодиночке.

Все вскрытые на поселении жилища являются полуземлянками. Они имеют четырехугольную форму и ориентированы стенками по странам света (рис. 1, 2). Площадь полуземлянок небольшая — от 7 до 15,44 кв. м. Некоторые жилища (I, VI, X) в западной части немного шире, чем в восточной (рис. 3, 1; 4, 2; 5, 2). Возможно, в данном случае это связано с наличием печи в западной части упомянутых жилищ. Глубина полуземлянок колеблется от 0,8 до 1,25 м от современной поверхности. Контуры жилищ довольно четко прослеживались в слое материковой глины, а в отдельных случаях и в переходном слое. Стенки полуземлянок, вырезанные в глине, сохранились на высоту 0,3–0,8 м от пола жилища, лишь в полуземлянке XV удалось проследить стенки высотой только на 0,2 м от указанного уровня (рис. 3, 2). Они в большинстве случаев отвесные, иногда несколько к низу сужены.

В жилище X расчищены обугленные деревянные плахи, лежавшие вдоль северной и восточной стенок. Отдельные плахи имели до 0,6 м в длину при ширине 0,15 м. Судя по тому, что некоторые из них были покрыты очень мелкими и хрупкими кусками глиняной обмазки, можно полагать, что они представляют собой остатки наземной части стенок.