Навсегда… Отец, как взрослый и умный мужчина, понимал, куда следует бить, чтобы сын задумался и остановился, анализируя ситуацию. И… да, Юре бы хотелось отмахнуться от навязчивых и полных опасений мыслей, но он не мог — всегда был ответственным. И был не в состоянии сказать: «Ай, да ерунда, справимся!»

Нет, не ерунда.

Прав отец, тысячу раз прав. Ему надо решить сейчас, пока всё не зашло слишком далеко, сможет ли он быть с Соней всегда.

Но как это решить? И возможно ли такое в принципе? Совсем недавно же говорили с Соней, что никто не способен давать гарантии, когда речь идёт о человеческих отношениях. Никто! А Юра, получается, должен гарантировать?! Но как? Да, сейчас он хочет быть с Соней, ему кажется, что он любит её, но кто знает, что будет через десять-двадцать-тридцать лет? Кто знает, что может случиться…

«А что может случиться?» — шепнул внутренний голос, и Юра, уже почти дойдя до подъезда, свернул на детскую площадку. Опустился на одну из лавочек и потёр ладонью лоб, глядя на то, как несколько детей лет двух-трёх возятся в песочнице, а рядом стоят их мамы.

Действительно, что может случиться?..

Юра хотел порассуждать о том, что будет, если он неожиданно разлюбит Соню — встретит другую девушку или просто разлюбит, сам по себе. Но отчего-то вдруг стал рассуждать совсем об ином…

А виной всему стала одна из девочек в песочнице — она подняла перевёрнутое ведёрко, до этого наполненное песком, и, увидев аккуратный куличик, настолько восторженно завизжала, что Юра невольно улыбнулся. И представил, как они с Соней будут гулять вот так, на детской площадке, с сыном или дочкой — и сердце защемило. И от нежности перед лицом возможного будущего, и от желания, чтобы оно непременно сбылось. Не только ради Сони — ведь ей несомненно поможет рождение ребёнка. Но и ради самого Юры. Он, насмотревшись на младших сестёр и брата, детей не боялся совсем и легко представлял себя в роли родителя.

И удивительно, но Юра неожиданно осознал, что отец всё-таки был не совсем прав. Распавшиеся отношения и смерть близкого человека — совсем не одно и то же. Соня пережила второе, теперь учится жить заново, и у неё неплохо получается. Неужели не переживёт, если вдруг они с Юрой разойдутся? Тем более если к тому времени у них уже будет ребёнок или даже дети.

Юра вздохнул и покачал головой. И всё-таки думать о конце отношений в самом их начале — неправильно. Даже если и страшно за Соню, это не причина, чтобы бросать её сейчас.

Да и… можно ведь постараться сделать так, чтобы Соня стала морально сильнее. Чтобы её больше нельзя было сломать. И чтобы в этой своей несломленности она перестала зависеть от Юры…

Подумав об этом, он наконец приободрился и, встав со скамейки, пошёл к дому.

Юра

Соня пришла через час — Юра как раз успел сделать плов, воспользовавшись подробными инструкциями Маши, которые она прислала ему в мессенджер. И удивился, обнаружив, что получилось очень вкусно, даже почти идеально, совсем как у мамы, сестры или Оксаны. Вот он молодец!

Но не успел Юра положить себе в тарелку вожделенную еду, как в прихожей послышался шорох отпираемого замка, и парень, поставив посуду обратно на столешницу, поспешил встречать Соню.

Она выглядела настолько круто и необычно, что у Юры в буквальном смысле отвалилась челюсть.

— Нравится? — поинтересовалась и легко крутанулась вокруг своей оси, демонстрируя синие «пёрышки» в волосах со всех сторон. — А ещё ногти! Смотри! — И протянула руки со светло-бежевым маникюром. Простым, без длинных кинжалоподобных ногтей, и очень красивым, даже элегантным. — И макияж ещё мне сделали!

— Практически система «всё включено», — засмеялся Юра. — Здорово, Сонь, очень красиво! А я плов приготовил. С курицей. Будешь?

— Плов? — Девушка заинтересованно принюхалась. — Сам приготовил?

— Нет, конечно, соседа позвал для компании.

— Юра! — Соня фыркнула, и её синие глаза, теперь из-за синих «пёрышек» в волосах казавшиеся ещё более синими, вспыхнули весельем. — Надеюсь, это хотя бы был сосед, а не соседка?

— Не знаю, он не уточнил, — почти серьёзно ответил Юра и улыбнулся, когда Соня захихикала. — Ну, всё. Иди мой руки, переодевайся и будем ужинать. Я голодный, как стадо волков!

— Стая, Юр.

— Это сытые волки — стая. А голодные — стадо! — после этих слов Соня вновь захихикала. — У меня вместо обеда одно «Птичье молоко» сегодня было. Мне мало.

— С кем это ты тортиком питался?

— С отцом. Пойдём на кухню, расскажу. И про прослушивание тоже. Группа, кстати, называется «Мандарины», представляешь?..

.

Полное содержание разговора с Алмазовым-старшим Юра, конечно, передавать не стал — ни к чему это было Соне. Просто сказал, что отец теперь в курсе их отношений, но переживать по этому поводу не нужно — он человек мудрый, вмешиваться не станет.

— Но в восторге он не был, — спокойно уточнила Соня, кивнув каким-то своим мыслям, и Юра пожал плечами:

— Слушай, ну мало кто из родителей приходит в восторг просто от новости о том, что у сына или дочери есть абстрактный партнёр. Познакомишься — и будем делать выводы. Я думаю, всё в порядке будет, Сонь. У меня правда хорошая семья. И большая. А если считать за семью всех маминых любовников, то даже почти бесконечная.

Соня не удержалась от смешка, и Юра, приободрившись — кажется, сгладить острые углы всё же получилось, — продолжил:

— А давай возьмём с тобой отпуск на эту неделю? Точнее, это ты отпуск, а я просто договорюсь, что выйду через неделю. Мне на собеседовании говорили, что так можно — лето же, да и вообще «правило двух недель» существует. Не все же безработные, как я. Что думаешь?

— Отпуск… — Соня пробормотала это слово с таким видом, будто забыла уже, что оно означает.

— Да, он самый. Решайся, Сонь. У меня на тебя большие планы.

— Это какие? — тут же живо заинтересовалась она, но Юра только усмехнулся:

— Ну уж нет, не скажу! Сюрприз будет. Решайся! И звони своим начальникам, или как они у тебя там называются. Ты столько времени не отдыхала, должны пойти навстречу.

— Да, думаю, без проблем отпрошусь, — кивнула Соня и, к Юриной радости, тут же схватилась за телефон.

Юра

Поздно вечером, уже после того, как Соня уснула, Юра позвонил Пашке Гурову.

На этот звонок он решался недолго — наверное, потому что делал это не ради себя, а ради Сони.

— Фигасе, Алмаз, — присвистнули в трубке. — Только не говори мне, что ты с Настюхой опять сошёлся и теперь звонишь, чтобы сказать, какой я мудак, что не разглядел золото среди бриллиантов.

Юра сдавленно фыркнул, опасаясь разбудить Соню. И тут же охнул, потому что на колени по-наглому запрыгнула Мася, улеглась и замурчала — так, будто Юра был её личной собственностью. И он вспомнил, как совсем недавно, когда кошка провернула подобный финт в присутствии Сони, та сказала, что точно так же Мася вела себя с Алисой.

И не было в её голосе яркой и сильной боли, как раньше, когда она рассказывала про мужа и дочь. Только грусть и сожаление.

— Нет, я по другому поводу. Видишь ли, у меня из знакомых любителей экстрима только ты и Настя. Но Насте я точно звонить не стану, поэтому решил побеспокоить тебя. Поможешь мне кое с чем?

— Неужели ты решил в экстремалы заделаться? — хохотнул Гуров. — Да ну, не верю. Ты вроде любишь, когда сухо, тепло и мухи не кусают. Давай, колись, в чём дело и как я могу тебе помочь.

И Юра «раскололся» — вкратце рассказал про свои отношения с Соней, про то, что два года назад у неё трагически погибли муж и дочь и ей необходимо переключиться. Вылезти из своего болота, покинуть зону комфорта, получить какую-то встряску…

— Только без фанатизма, конечно, — добавил Юра, пока Пашка не предложил ему что-нибудь совсем убойное вроде роуп-джампинга*.

(*Роуп-джампинг — прыжки с верёвкой с высотных объектов.)