– Ревнуешь?

– Не знаю, что такое ревность, но эти двое откровенно нарываются. А ты поощряешь их.

– Это и называют ревностью, – поцеловала она его губы.

– Мм… у тебя настойка вишневая. А у меня по вкусу из клопов.

Она заразительно смеется, он всегда замечал и никогда не мог удержаться от ответного смешка. Это почти магия, по части смеха у них полная взаимность с первой встречи. Родион не раз отмечал, что от ее улыбки может быстро забыть о невзгодах этого мира.

– Как красиво, – пропела она при виде озера.

Родион в сомнении завел бровь наверх. Черная вода черного озера с черными берегами. Красота такая, что стылая рябь по воде и мурашки по телу. Он столько не выпьет, чтобы подобно близнецам сбросить последние штаны и с воплем ужаса броситься в озеро, где по слухам разлагается гора мертвецов. Для начала он предложил оценить обстановку и дождаться возвращения тех, кто смело шагнул вслед за Ти и Яни. А уже потом взвесить свои силы.

– Роди, не будь папочкой, – допивала она бутылку. – Скидывай шубу.

– Вилли, давай просто поприжимаемся на бережке. Поверь мне, в воде нам не понравится.

– Родик, зато нам понравится с визгом покидать ее.

И в этом вся Вилетта. Препятствия и условности ее мало интересуют, когда нужно вляпаться. Более того, они и после не вызывают у нее вопросов, она просто идет дальше, махнув рукой на прошлое. И стоит признать, она стала частью его жизни, той самой, которая пустится во все тяжкие, рискуя по пути заболеть и сдохнуть. Принц нехотя разделся, прикрываясь шубкой. Вилли стянула юбки, долго пьяно копошилась с корсетом, плюнула, завопила от ужаса и влетела в воду прямо в туфлях.

– Боги, какой ужас, – дрожали они оба, забившись в спасительную шубу.

– А я предупреждал, – допил он клоповую настойку.

– А я еще полезу, – клацала она зубами и куталась в его плечи.

Рядом что-то вопили близнецы, Лиса пыталась разжечь костер, а Биннет и Шиэль соревновались, кто непристойней чихнет. Не дрожал только Вельтаар, который многословно хвалил тепленькую водичку. Парни взяли с собой целый сундук горячительных зелий, в сундуке уже забился и дрожал замерзший Дедуля.

А после второго захода началась настоящая сумятица, где каждый по-своему веселился и пытался согреться. Родион запомнил лишь самые яркие моменты.

Вилли, пляшущая с близнецами в одной юбке и шубе, с трудом прикрывающей грудь. Туфли потеряла в воде, мокрый корсет отбросила в сторону.

Биннет, которую вытаскивали из воды с шоком от переохлаждения. Ти и Яни спешили сделать ей массаж сердца и искусственное вливание настойки в горло.

Шиэль, которая спьяну устроила показательные незамужние рыдания.

Лиса, которая голышом залезла на загривок Яни.

Дедуля, которого таки попросили поднять мертвецов, упавший в обморок прямо в костер, когда из воды вышел рычащий Ти.

Вельтаар, загорающий под тихий шепот волн и треск костра.

Эрсэн, стоящий на страже и наблюдающий пляски сумасшедших со стороны.

А затем они с Вилли сами собой уже оказались в сарае с сеном близ птичьего двора, зарылись поглубже и пытались согреться. Родиона колотила такая дрожь, что он не мог даже вернуться к поместью. Вилли пьяно смеялась и горячими губами шелестела у его виска. Ее тело доступно, и для согрева он задрал юбку и ощупал прелестный зад.

– Вилли, стоит признать, в этом тебе нет равных. Здесь ты прекрасна, давно мечтал схватить тебя за мягкое местечко.

– Угу, – пьяно икнула она.

Она так горяча, что он не может удержаться. У нее гладкая кожа, он своими мурашками почти царапает нежный шелк. Грудь обострилась, он с наслаждением проводит ладонями по упругим холмикам. Она стонет, затем затихает, будто проваливается в сон, и снова стонет, когда он опустил руку к ее бедрам. И только едва вскрикнула, когда он вошел в нее, убаюканная рваными толчками мужской страсти.

Родион завтракал в горячей ванне, смывая холод и усталость. Ощущения таковы, что проще уйти в запой и не выходить из него до возвращения даже не домой, а в Ближние Патны. Там его дом, там вожделенная жара и потные женщины в потребный домах, прохладное вино и золотистый загар на коже.

– Тибель, я женюсь, – с горечью проговорил он.

– Поздравляю, Милорд. Удачный выбор, – подлил тот еще чаю.

– За несколько месяцев я успел смириться. Вилли победила, я повержен в грязь.

– Напомню, Милорд, я делал ставку на Княжну. У вас родится еще один сын.

– Не родится. Я слишком научен горьким опытом, чтобы пренебречь осторожностью. Беременный боевой маг – это слишком даже для Агарона. Здесь и без того одна беременная гиена по моей вине сделает зачистку трона от наследников. Вторая способна на большее, я не могу так рисковать.

– Разумно, Милорд. Но в остальном нет повода не жениться, – Тибель добавил кипяточку в ванну, и Родион застонал от блаженства.

– Действительно, нет, – разочарованно добавил он. – Будем надеяться, что до свадьбы шансы еще появятся, но пока я чувствую себя так, будто лично подписал указ о своем заточении.

– Надеюсь, невинной девушке понравилась ваша подпись, Милорд.

– Тибель, ты знаешь меня, я старался. Как всегда. Лучшего мужчины ей не сыскать. Уверен, Вилли от счастья не будет мыться месяц.

– Возможно, Милорд. Но думаю, вы переоцениваете себя и недооцениваете ее.

– Самое время заняться делами и начать поиск улик, пока все недоумки нашей миссии отходят от вчерашнего безумия. Подай мне халат и тащи сюда главного подозреваемого.

Начать поиски следует с личных покоев Принцессы. Родион, Астерон и Тибель вошли в покинутые комнаты и осмотрелись по сторонам. Слуги убирают любой беспорядок, на поверхности не сыщешь улик. Нужно открывать шкафы, ящики и сундуки, шкатулки и канцелярские столики. По ходу поиска Родион озадачивал спутников вопросами.

– Зачем убили мать Эстерсэн?

Агаронец пожал плечами.

– Не знаю. Она никому не мешала. Но, возможно, посчитали, что девочка будет стремиться вернуться к матери. А она принадлежит семье, где рождается мало детей. Каждый наследник на счету.

– Но она все равно сбежала. Женились бы на двоюродных, троюродных, – потрошил шкатулки Родион.

– Эстерсэн двоюродная сестра, наши родители родные братья. Ее отце даже старше, умер рано, не успел взойти на трон. Более дальняя родня гралийский и мерионский дворы. У гралийцев на невест неурожай вышел.

– И тебе предложили принцессу Вивиэн из Мериона, – понятливо кивнул Принц. – С ней тоже проверка была?

Астерон даже глаза вытаращил от возмущения.

– Иногда ты бываешь невыносим, Ригоронец.

– Что поделать, – нагло хмыкнул тот и вытряхнул на кровать ящик с бельем Принцессы. – И почему только иногда? Я всегда стремлюсь к совершенству.

Родион почти готов был оставить панталоны Принцессы в покое, когда на пол упал весомый предмет. И это был фамильный перстень Ялагров.

– Здравствуй, Ридалаг, – пропел Родион, рассматривая знакомую вещицу. – Перстень она тебе не вернула, воровка венценосная. В бельишке припрятала.

– В ящике белье принца. Его Императорское Высочество здесь жил, – вытряхнул еще один шкаф Тибель.

– В целости и сохранности, – отметил Родион. – С собой не взял. Твоя версия с совместным побегом все больше теряет актуальность.

– Не доказуемо, – огрызался Астерон. – Она не единожды сбегала и первый раз прокололась именно на том. На этот раз вещи не взяла, лишних подозрений избегает.

– Почему ей нужно было именно бежать? – сомневался Ригоронец. – Почему не отречься от трона, не захватить престол, а именно бежать? Ее поддерживали первородные, сам Зельтиур.

Астерон сам мучился подобными вопросами и может только предполагать.

– Ее вынудили. Возможно даже твой брат. Что произошло, я не знаю, – рассуждал он.

– А если допустить, что ее похитили. Кто это мог сделать и почему?

– Давай говорить откровенно, – ответил Астерон. – Она выполнила свою задачу, принесла престолу ребенка. Дальше просто мешала, как и я. Когда родится Арвиил, мы станем откровенно лишними.