– Чем мешала? – дотошно выспрашивал Принц.

– Самим существованием. Ребенка у нее отняли, она могла затеять борьбу. Зачем это нужно монаршей чете?

Дознаватели переместились в кабинет Принцессы и начали просматривать бумаги. Эстерсэн вела активную переписку со множеством людей, но важных писем не оставляла.

– Ридалаг хотел попасть в Башню отверженных, – невзначай заметил Родион. – Как думаешь, зачем ты ему понадобился? Месть исключаем, он дурак, но не настолько.

Астерон всерьез задумался.

– Ригоронец хотел забрать жену и ребенка. Версия с тем, что он хотел вернуть мне титул баронта, а Эстерсэн освободить от наследного бремени тоже имеет место быть. По сути это переворот, я лишен титула Наследника в пользу Принцессы.

– Красиво звучит, – согласился Родион. – В этом случае Лариджа с Адерианом снова главные подозреваемые. А Эстерсэн советовала Ридалагу уходить. Хм…

В переписках они нашли подтверждение, что мать с ребенком разлучили. Адериан присвоил ребенка с того момента, как мать послом возвращалась в Ригорон. Возвращалась она за хлебом для простого люда, а ребенка в итоге потеряла. С тех пор ей только дозволяли видеться с дочерью. Ридалагу и в том отказали. Ясно одно, они боролись вместе и искали обходные пути. Проиграли и влипли в историю. Или не влипли, а успели сбежать и спрятаться, ибо некоторые вещи все же исчезли. И имели они отношение к Принцессе и ее матери.

– Хранила ее портрет и склянки, сушеные пучки и прочую мелочь. Их нет, – пояснил Астерон.

– Интересно, – задумался Родион. – Адериан нанял против меня боевого мага Асцада. Когда он хотел убить Ридалага, он использовал того же убийцу? Если да, тот может нам многое рассказать.

– Асцада не найдешь. Он сам приходит, но к тебе не придет. У тебя свой боевой маг, они не любят сталкиваться лбами.

– Он просто ее не знает, – отмахнулся Родион и улыбнулся при воспоминании о Вилли. – Лбами с ней не отделаешься. Где о нем можно узнать?

– В Храме воителей, разумеется.

На этом поиски улик завершились. Храм воителей снова упомянут, теперь в свете Асцада. Там же искала работу некромант Миа. Родион после поместья Эстерсэн сразу направился бы в указанных храм, но эффект Вилли лучше не сбрасывать со счетов. Она стремится в Храм смотрителей за братом, и лучше ее не останавливать.

В ходе следствия завеса тайн открывается постепенно, словно осколки одной большой и очень мрачной картинки. У каждого персонажа своя печальная история, которая породила настоящих чудовищ, готовых ради достижения своих целей убивать, отнимать детей, насиловать, предавать. И он чувствовал, что должен пройти путь до конца, чтобы увидеть события целиком и сделать один правильных ход.

Родион подошел к спальне Вилли и приложил ухо к двери. Он покинул сеновал рано утром, Вилли оставил досыпать, укрыл шубой и чуть прикопал, чтобы не замерзла. Тащить девицу на себе не было сил, он устал и промерз, едва чувствовал ноги. Тибель сообщил, что девушка благополучно добралась до своих покоев и спит. Не проснулась даже к обеду.

При этом Ти и Яни уже на ногах, лазают с Лисой по окрестностям под предлогом охоты на дичь. Ха. Уходя с сеновала Родион застал троицу там же, в сене, голые и явно довольные друг другом. Лиса сбежала следом за ним.

Не обнаружив Вилли даже за ужином, Принц почувствовал подвох и всерьез забеспокоился. Ужин она никогда не пропускает, с ней нужно быть настороже, она непременно выкинет что-то непредсказуемое. А учитывая первую ночь с мужчиной, можно ожидать даже самого страшного, и уже сейчас она занимается приготовлениями к свадьбе. Он откровенно не готов, почти в панике, холодным потом покрылась спина и промокли ладони.

В комнате ее нет, но он слышит знакомый голос.

– Вилли?

Принц зашел в комнаты Дедули и оторопел. Девушка, прикусив язык от усердия, кормила и одновременно протирала очередного Ждуна.

– Что происходит?

– Родик, – задорно воскликнула она. – Дедуля твой изувер и криворукий неумеха.

– А ты здесь…

– А я здесь, как неравнодушный помощник и опытная сиделка за ждунами, – гордо задрала она носик и выпятила грудь.

Несчастный сидел в кресле, привязанный ремнями. На шее огромный воротник в виде тарелки, в которую стекает излишняя еда и почему-то лишние волосы, которые Вилли успела состричь с благородной головы высшего магистрата. Ноги агаронца заботливо поместили в тазик с мутной, остывшей водой. Тазик на Гробик.

– А постригла зачем? – Родион подошел и вытащил из «тарелки» седые волосы, спутанные вокруг зализанного леденца.

Вилли сразу занервничала.

– Все равно ему не идет чахлая косичка на лысеющем черепе.

– Допустим, – согласился Принц. – А ноги зачем в воду? Ему не идут вырванные ногти?

– Они страшные, пугают меня, а Дедуля еще не довязал носочки, – фыркнула она и залила несчастному в горло очередную ложку.

– Деятельная ты моя, откуда столько энтузиазма? Пусть мучается, он убить тебя хотел.

– Родик, тем мы и отличаемся. Мне его жалко.

– Он колдун и интриган самый безжалостный. Он тебя не пожалеет. И очень может статься не пожалел Ридалага и Норинэльта.

Вилли наконец задумалась, прищурила подозрительные глаза и рассмотрела Ждуна. Тот ответил ей пустым бесцветным взглядом уставшего человека.

– Значит, будем перевоспитывать. Стихами, – сделала она вывод. – И когти поправим, я Папеньке такую красоту на ножках делала, «пятки младенца» называется. Какое-то время после того больно ходить, но…

Родион закатил нетерпеливые глаза и сел в кресло напротив, наблюдая картину пыток от Вилли. Она с еще большим усердием втолкнула подопечному ложку в рот и азартно достригла последний завиток на затылке. После ее процедур больно ходить, и видимо ровно потому, что стопы стираются до колен.

– Хм… Вилли, все в порядке? Ты чувствуешь себя нормально? – осторожно спросил он.

Девушка нехотя отвлеклась от стрижки волос в ушах и пожала плечами.

– Спина болит, Ждуняша тяжелый попался, откормленный. Предыдущий тоже нелегкий был, но все ж не такой.

Неожиданно для девушки потерявшей ночью невинность. Родион даже растерялся.

– А в целом?

– А в целом нужно еще Ждунёчка ко мне в комнату переволочь. Дедуле я не доверяю, он растяпа и больше печется о Гробике, чем о живом человеке. По моей вине страдает и мучается, мне и заботу проявлять. И коляска нужна, мы будем гулять.

Родион ощутил странный приступ разочарования. Он ожидал очередного свадебного приступа, готовился к обороне и долгой аргументированной беседе, а она в который раз удивляет его новой непредсказуемой выходкой. Ставит в тупик всякий раз, будто идешь по лабиринту, в котором каждый день меняются развилки. Чего уж скрывать, он рассчитывал охладить ее свадебный пыл, привязать к себе и пользоваться близостью, в этом смысле его все устраивает, а она все внимание сосредоточила на старом колдуне и сюсюкает с ним, как с ребенком. Ей его жалко.

На следующее утро были назначены сборы и отъезд, но день сразу не задался. В гостиной комнате Принца дожидалась пресветлая Фея и вовсе не для доклада утреннего прогноза событий.

– Милордик, – присела она в поклоне.

С возвращением предмета воздыханий Биннет Тирэлл преобразилась, как мышь близ сыроварни. Нервозность, свойственная ей в его отсутствие, исчезла, но появилась новая, еще более навязчивая.

– Радужная ты моя и одухотворенная, вижу нетерпение поднимает тебя на ноги до зари, – плюхнулся к ней на диванчик Родион.

– Милорд, он в твоем присутствии робеет, – сразу выпалила она.

– В смысле? – растерялся Принц. – Должен робеть в твоем, а запал на меня? Нестандартная ты моя, не впутывай Родика в ваши брачно-магические игрища.

– Ты подавляешь Эрсэна одним своим видом. Он даже кушает плохо, когда кушаешь ты.

– А должен совсем не кушать, кусок в горло не должен лезть. Предателей и соглядатаев кормить я не обязывался. И тебе не советую пирожки ему печь.

– Милордик, в вашем положении следовало бы знать о милосердии, человеколюбии и чувстве долга.