– Там дождь и ветер, они намокнут и заболеют.

– Если только мертвячным насморком. Волчицы Тенна и Кен вполне переживут эту напасть.

– Я уж и привык к ним, – ныл Аксил. – Родик, дай ключик от Гробика.

Принц оставил расслабленную позу в кресле и сразу напрягся.

– Ну-ка, удиви меня, бесстрашный мой некромант. Что взбрело на этот раз?

– Вилли сказала, что, если заперто, то есть тайна. Я и подумал…

– Опасное это занятие, слушать Вилли и к тому же думать. Нашел во что вляпываться, – разозлился Родион. – Зараза такая, везде нос сунет.

– Ты дашь ключик?

– Дедуля, не сомневайся. Мне не жаль, можешь даже проспаться в гробике, но Вилли не подпускай к семейной реликвии. Я там золотишко припрятал на черный день. И для начала разберись с трупом.

– Каким трупом? – схватился за сердце некромант.

– С оцепеневшим трупом, которого нам навязали братья Иртини. Он на твоей совести, – хмурил брови внук.

– Родик, он не труп! Не в моей зоне ответственности числится.

– Всё, что нужно поднимать, в твоей зоне ответственности. Берешь на поруки, кормишь, моешь, обвязываешь в шерстяные панталоны, раз в день оздоровительные процедуры с Вилли. Пусть оцепенение обновляет.

– А могут это делать Ти и Яни? Помоложе они будут и покрепче. Здорового мужика таскать, а у меня прострел и суставы ноют, – жаловался Дедуля.

– Не могут. К лихим богам либо магистрата добьют, либо нас, когда чародея развоплотят. Ты же знаешь, какой у них бардак в голове и вещах. Также шустро они и это дело профукают.

– Так ведь…

– У них в сундуке пойло. Даже запасного белья не взяли. Просто поменяются нижними штанами, и считай, новое облачение. Я им не то что Зельтиура, я им за столом сидеть не доверю.

– А может это делать магистрат Эрсэн? Нам его тоже вручили.

Родион покачал головой и нахмурился. Иль Иртини отправил Эрсэна с ригоронской миссией. Но вовсе не для того, чтобы следить за оцепеневшим Зельтиуром. В процессе выяснения отношений после обморока Вилли всплыли неожиданные подробности. Выходит так, что отбитый в бое меч принадлежит победителю, и это правило всех храмов. Исходя из этого принципа, Вилли принадлежит боевой меч Храма первородных. Это то самое грозное оружие, которое поначалу было недоступно магам Родиона. Отпускать меч с магом-недоучкой опасная затея, и к мечу приставили соглядатая.

Следом за Дедулей в гостиную уже спешил баронт Астерон.

– Во время обыска дома и поиска улик возьми меня с собой, Ригоронец, – сходу заявил тот.

– С чего вдруг мне понадобилась пятая агаронская нога? – фыркнул Принц.

– Слуги не скажут, но она могла появляться здесь после так называемого похищения. Я увижу разницу, ты нет, – присел Астерон в кресло.

– Очень может быть, а может и нет. Проще запереть тебя, чтобы улики своего участия не прибрал. Напоминаю, с тебя подозрения не сняты.

– В моих интересах выжить и доказать, что Принцессу похитил не я.

– Кому доказать?

Астерон и сам удивился такому простому вопросу. Даже если виной тому сам царь Адериан, его участь от этого не изменится к лучшему. Напротив, он станет слишком мешать своим родственникам.

– Скажи, поведай, откуда взаимная неприязнь с Эстерсэн? Лара упоминала, вы терпеть друг друга не можете, а она твоя первая невеста, – поддел его Ригоронец. – Был какой-то повод?

Агаронец прямо посмотрел ему в глаза. Заметно, что ему не нравится ворошить прошлое, связанное с сестрой. Но он неожиданно решился на откровенность.

– По правилам дома я должен был жениться на сестре. У тебя есть сестры, Ригоронец?

– Есть. К сожалению. И очень докучливые. Сочувствую. Что дальше?

– Помимо прочего нас проверяли на совместимость, в некотором смысле. Хорошо если после проверки сестра забеременеет.

– Фу ты, паскудство какое.

– Я не испытывал от того удовольствие, но правила дома таковы, что мы женимся на родственниках. Мы все друг друга возненавидели. Лариджа сопротивлялась больше всех, ее приковывали руками к постели и били, чтобы утихла, – делился впечатлениями Астерон. – Всем нам было от тринадцать лет и больше.

– Понятно, откуда у Лары такие предпочтения, – сделал первый вывод Родион.

– Мы с Адерианом проще относились к этому, сестры сопротивлялись и мстят до сих пор. Эстерсэн меня в Башню отверженных упекла, все грехи на меня свалила, первородных против меня ополчила, а они умеют развернуть любую ситуацию себе на пользу.

– Не отрицай своей вины, пока не услышал ничего противоправного.

– Лариджа куда опасней стала. У нее детская любовь случилась с Билем Иртини, он младше ее, но лазал в Государеву башню каждый день. А ее в постель к горбуну пихнули, который младше Биля. Она Адериану теперь только в кошмарах и приходит.

– Детская любовь с Билем?

– Лариджа забеременеть хотела, чтобы поскорей отмучится и стать свободной. Сначала так, а потом до навязчивой идеи дошла.

– А у тебя нелюбовь с Эстерсэн, отчего та сбежала, – догадался Родион.

– Она один раз отомстила мне. Унизила публично. С тех пор мы не искали повода причинить друг другу вред. Мы просто делали это. Мы были детьми и слишком рано взрослели.

– И сделали бы тоже самое со своими детьми, – понятливо кивнул Родион. – Ридалаг об этом узнал и хотел забрать дочь. Чтобы ее на совместимость никто не проверил.

Астерон потупил взгляд, не находя ответа на очевидный вопрос.

– Несмотря на разницу в возрасте их поженят. Принцессу Шали и будущего Баронта Арвиила. Племянницу ты не получишь, даже если этого захочет сам Адериан. Они станут новой царственной четой.

– Спасибо что предупредил, – фыркнул Ригоронец. – Я им за нее глотки перегрызу. Но сначала найду Ридалага.

– Родик, ты идешь?

Вилли заглянула в дверь, и Родион принял мужественную позу прекрасного Принца на фоне камина и собаки.

– Я давно готов, но Скотина закопалась, женщины обычно долго собираются, – подскочил он. – Вилли, я прихвачу тебе шубку, чтобы не замерзла? Тебе нельзя простужаться.

Девушка одета в красное платье, что он подарил ей после истории с Храмом вершителей. Ей удивительно идет этот цвет и вышивка корсета. Ее образ скромнее здешней моды, но столь притягательный, что создатель сего образа сам замер в восхищении. У него есть вкус, он выбрал правильный крой и самые дорогие материалы. Не требуются даже украшения, лишь легкая волна светлых волос и счастливая улыбка влюбленной девушки.

Она не может отвести восхищенных глаз, в них столько света, что они почти алмазы в ночи. На улице темно, света мало, лишь небесные светила подсвечивают воду в озере. Куда и устремилась молодежь сразу, как к ним вышли Родион и Вилетта.

Она спешила нагнать их, он не торопился влиться в толпу. Она мельтешила в туфельках на агаронских каблуках, он шел широким уверенным шагом и держал ее под руку. От восторга она почти дрожала, он дрожал от холода, и потому охотно принял от Ти две бутылки крепкой настойки.

– Родик, я что-то не уверена, – глотнула она и закашлялась.

– Я тоже не уверен, – ворчал он. – Вода ледяная, Тибель проверял и успел «обрадовать». Пей, иначе околеешь и простынешь. Мы должны жить долго и умереть в один день. Но лучше не сегодня.

Родион закутал ее в серебристую шубку, истинно геройский поступок на грани самоотречения. К своим шубам он относится с глубокой нежной привязанностью, с ужасом обнаружил, что полы волочатся по земле, и ради спасения ценного меха подхватил девушку на руки.

– Не знала, что ты можешь быть таким, – тихо прошептала она после очередного глотка.

– Каким?

– Заботливым, романтичным.

– Вилли, это исключительно для тебя. В остальном я все тот же поганец, каким меня считают. И именно потому я не достоин тебя.

– Достоин, – улыбнулась она и поцеловала его в висок. – Я люблю тебя любого.

– Я снова ударил тебя.

– Я научусь уклоняться.

– Научись меня не злить, – хмыкнул он и поморщился от дешевого пойла. – Я зверею, когда вижу этих двух рыжиков рядом с тобой.