— Самый натуральный мущинка-прынц. — Подтвердил, не понимая необычного оживления среди разбойниц.
— Ну, повезло так повезло. — Расплылась в широкой улыбке разбойница. — Девчонки хватайте парнишу, под белы ручки и тащим в плен.
— Другую тетку проверять будем? Вдруг тоже — он? — Жарко облизываясь, спросила Мими, внимательно оглядывая Светку. — Представляете невероятное — дубль-дубль и рыба? Полный Писец!
— Ты Рыжая — парниша? — Не дожидаясь ответа, нетерпеливо приказала замершим на месте разбойницам. — Проверьте, на всякий случай, уточните пол.
— Натуральная дева. — Поспешил защитить начальницу и спрятанный, кошелек с денежками. — Проверять бесполезно. Лично видел.
— Тогда Рыжую повесить без разговоров. Нам конкурентки не нужны. — Не отрывая заинтересованного взгляда от моего рудимента, приказала главная разбойница. — Некогда антимонии разводить. Сматываемся.
— Подождите, не согласен. Без начальницы, никуда не пойду!
— Куда денешься? На руках утащим.
— К чему сложности девчонки? — Я отчаянно искал повод спасти жизнь дорогой Светланы Васильевны. — Мы в паре работаем и живем.
— Не поняла. В каком смысле живете? — Разбойница заинтересовалась, будем развивать нащупанное направление.
— Что непонятного? Кровная сестра. Так-то местами дева, но на самом деле брат. Кровный. Связаны общей судьбой. Кому из нас плохо становится, другой страдает. А если жизни лишите? Все, прервется духовная связь и за братскую компанию, погибну на месте. Не верите? Да? Вы попробуйте, попробуйте.
— Неужели крепкая связь? — Засомневалась начальница, но чтобы проверить подозрения приказала подручной. — Мими, ну-ка врежь рыжей по печени. Только не смертельно, понаблюдаем за экспериментом…
Не размахиваясь, здоровенная Мими врезала древком копья по ребрам начальнице. Светлана охнула и повалилась на землю. Не раздумывая и секунды заорал как прирезанный поросенок, и повалился рядом. Главное не переиграть роль нечаянной жертвы и стонать убедительно. Не Станиславские, прокатит. Когда судьба провисает на тонких нитках паутины, поневоле станешь великим трагиком. — Уя! Уя! Умираю! Тащите рыбной ухи и овсяной каши, брат есть хочет.
Разбойницы недоуменно переглянулись, затасканный провинциальными трагиками, театральный прием, произвел впечатление на неопытных зрителей, но главная разбойница равнодушно махнула рукой.
— Ладно, черт с Рыжей. Берем с собой, в стойбище выясним. Приведите в чувство и пошли, пока лишние свидетели на дороге не появились…
— Эээ, девушки. — Мгновенно пришел в чувство. — Одеться-то можно? На улице не май месяц, и похотливые взгляды в краску вгоняют.
— Мими, дай тряпку, накинуть на бедра. — Не оборачиваясь, приказала Разбойница. — Не дай бог, парниша действительно что ни будь отморозит, или повредит. За что страдали-разбойничали?
Громила Мими отдала свою накидку, Лили подняла Светку на ноги за воротник и под бдительным конвоем, мы побрели в лес.
Ну и что? Говорил вам, объяснял? Лес, не наша судьба. Одни неприятности, от густых кустов, да высоких деревьев. Мы — дети прерий, отрытых степей, да полупустынь с африканскими саваннами. Наши волосатые, прямоходящие предки, любили свободу и открытые пространства. Видим далеко и вовремя делаем ноги.
Пока пробирались через буераки — сраки, буреломы — обломы, времени нашлось предостаточно, чтобы разглядеть разбойниц.
Красоте девушки уделяли много времени, ой много… Кровавая, бандитская работа, банальный разбой, а одеты, как на вечный праздник жизни. Сложные, высокие прически, слои разноцветного грима на раскрашенных лицах. Сережки и прочие висюльки впечатляли количеством и качеством. Все свое ношу с собой? Рядовой, разбойничий наряд?
Широкие плечи, короткие шеи и мускулистые руки, не укладывались в привычный вид дев. Размер груди, впечатлял, но и настораживал железобетонной неподвижностью. Размер сандалий на ногах, как и размер ладоней пугал. Новая селекционная порода дев-разбойниц? От этакой могучей девы, достаточно получить раз по куполу, чтобы навеки распроститься с памятью и жизнью.
Покачивающейся походкой, разбойницы всячески подчеркивали принадлежность к женскому полу, но выходило слишком нарочито и усердно. Заставь дурака богу молится…
