— Кто ты и как здесь оказалась?

Рэтерн просто очень боится темноты.

Примерно через час, когда кэртэрка немного успокоилась, Марина решила идти к матери. С её точки зрения, выходка М. С. по отношению к Рэтерн просто безобразная. К несчастью, не выспавшаяся М. С. тоже явно не в духе. И разговор с самого начала пошёл на весьма и весьма повышенных тонах. Рэтерн испуганно прижалась к стене. Характерец у дочери под стать материнскому. Обе упрямые. Да и взгляды — испепелить друг друга готовы.

— Как ты могла забыть про живого человека?

— Она не человек, и я частенько забываю о мелочах.

— О людях ты забываешь.

— Да плевать мне на людей, и на эту кэртэрскую сучку в том числе.

— Не ругайся.

— Это ты мне что ли будешь указывать? — М. С. уже стоит, опираясь на кулаки, склонив голову набок. Веко левого глаза болезненно дергается. Все признаки Еггтовского бешенства налицо. Кого другого — напугает запросто.

Но тут против силы встала другая сила. Равная. Дочь стоит матери, по крайней мере, по силе воли. Совершенно спокойно Марина ответила.

— Я не указываю, а говорю, что есть. Она тебе ничего плохого не сделала, и ничем не заслужила твоей выходки.

М. С. знает, что никакой её сознательной выходки, на самом деле, не было. Она приехала домой часа два назад. И почти спала на ходу. И она даже не помнила, в какой комнате велела запереть кэртэрку. И вообще не знала, что опять проблемы с электричеством. Она хотела только поспать три часа. Впервые за двое суток. А потом познакомить кэртэрку и Марину. И заняться другими делами. Но Марина успела раньше. И в разговоре она явно выступает атакующей стороной. Характер демонстрирует. А М. С. и так знает, что он у неё есть.

— Кто чего здесь заслуживает, решать мне, и только мне. — наорать бы на них обеих… А зачем?

М. С. охватывает себя сзади рукой за шею и сквозь зубы выдавливает — Высказала что хотела — ну и катись. И её с собой забирай. Сбежит — ты отвечать будешь.

Марина торопливо хватает Рэтерн за руку и вытаскивает её из комнаты.

Хрустит снег под тяжелыми армейскими ботинками. Вдоль гудящих машин быстрым шагом идут высшие Чёрные Саргоновцы. Новая Чёрная тройка, возродившаяся после страшной войны.

Полушубки и перехватывающие их чёрные ремни. Злые, худые лица. И прежнее пламя во взглядах. Трое частенько появляются поодиночке, но всегда за спиной одного незримо стоят двое других.

Колонна уходила из города. Собственно, сегодня уходила основная масса грузовиков и танковый отряд. Лёгкие отряды и сапёрные части отправились ещё вчера. Они ушли километров за двадцать за линию постов, и доложили, что всё в порядке. Утром двинулись дальше, а из города двинулись танки. Вдоль кое-как расчищенной дороги патрулировали аэросани. Колонну возглавляли несколько лёгких танков. Головной машиной в колонне тяжёлых шла самоходка с расписанной рубкой. М. С. решила лично возглавить операцию.

На первый взгляд, основной проблемой представлялось расстояние, фактическое отсутствие дорог и взорванные мосты. Однако, лёгкие отряды донесли, что лёд на реках такой толщины, что выдерживает даже тяжёлые танки. Что же, проблемой меньше.

Вооружённых группировок особо не опасались. Многие из них, особенно те, что контролировали руины населённых пунктов, числились полусаргоновскими в том смысле, что сообщали в столицу что-то вроде сводок о своих делах, но, как правило, никогда не участвовали в боевых операциях столичных саргоновцев. А прочие группировки в основном подумывали либо о том, что надо убираться подальше от столицы, пока до них саргоновцы не добрались, либо, наоборот, о том, что к саргоновцам и надо перебираться. Хотя бы из тех соображений, что они сильнее всех. А что там дальше — посмотрим.

Саргоновцы решили двигаться по бывшему федеральному шоссе N8. Главным образом потому, что оно напрямую соединяло оба города, и на пути не было практически никаких населённых пунктов. А часть дороги километров в 150 проходил по полу заповедным Перенским лесам.

Те саргоновцы должны были обеспечить дорогу от переправы через замёрзшую реку. М. С. планировала, что от реки боевые отряды вернуться назад, возможно основав у переправы и перед въездом в леса опорные пункты.

Но как известно, ни один, даже самый гениальный план, ещё никогда не выдерживал столкновения с противником.

Первые дни колонны шли фактически без приключений. Несколько вооруженных группировок крутились вблизи патрулей, но вели себя корректно и даже вели переговоры с главной колонной на предмет присоединения и дальнейшего совместного путешествия. М. С. же наоборот рекомендовала идти назад к столице и там решать вопросы о присоединении. Некоторые так и поступили.

Когда подошли к лесам, появилась ещё одна группировка. Но переговоры с ними происходили как-то странно. Они не желали присоединятся, а сразу намеревались идти в столицу. А саргоновцам они рекомендовали разворачиваться и идти назад. 'Леса пройти невозможно. Там завелись белые демоны. Они едят людей. И убивают бесшумно. Вас много, но их гораздо больше. И лес — их дом' .

''Не пугай, пуганные' — ответили саргоновцы.

Но командир группировки сказал, что он никого не пугал, и пугать не собирался. Саргоновцы не были в лесах после войны, а он был. И еле унёс оттуда ноги. И если командир саргоновцев хочет, то при личной встрече, он ему расскажет всё что знает.

У него поинтересовались, где он хочет, чтобы эта встреча происходила. Ответил — абсолютно всё равно. Пригласили в лагерь. Пришёл. С ним — ещё двое, тащившее третьего, весьма похожего на буйного сумасшедшего.

Командира провели в штабную палатку. Специально не предупреждали, кто командует колонной. Выражение лица сильно изменилось, когда увидел сидящую за столом М. С… Естественно, узнал.

— Я слушаю — сказала она — что за белые демоны?

— Нападают обычно с деревьев. И перегрызают глотки. Иногда в снег зарываются и засады устраивают. Людей едят. Очень быстрые. По- моему, даже оружием владеют.

— Я не поняла, кто они? Люди? Звери? Может чужаки?

— Я не знаю. Люди от них живыми не уходят, зверей они тоже едят. Тот, которого мы притащили, от них как-то сбежал. Он не говорит. С ума сошёл. Пусть ваши врачи посмотрят. На нём шрамы от их когтей. И зубов.

Шрамы на человек подозрительно напоминали те, которые саргоновцы уже видели у убитых под столицей.

— Спешу огорчить вас — сказала М. С. после осмотра — Мы такое уже видели. И под самой столицей. Так что, сами решайте, куда намереваетесь идти. Что бы это ни было, это не только в лесах водится.

— Тогда нам всем конец. Ибо нам с ними не справиться.

— Это мы ещё посмотрим.

А через лес вела только одна дорога. То самое шоссе N8. И она была завалена снегом. И деревья местами очень близко подходили к ней. Даже если никаких демонов и нет, но на такой дороге любая колонна очень сильно рискует, если в лесу есть мобильный противник. А он явно был. В разведку выслали две группы лыжников. Выходить на связь они должны были раз в сутки. Второго сеанса не было. Потом они вышли. Не все. Убит радист первой, и полностью выведена из строя рация второй группы.

М. С. вызвала авиацию, что бы на наиболее подходящие для засад места сбросили контейнеры с напалмом. Напалмом обработали и те места, где были атакованы разведчики, хотя и ясно было что нет там теперь никого. И вообще, по возможности уничтожили лес непосредственно вдоль дороги. Двое суток бомбили почти без перерыва. Вдоль дороги образовалась зона выжженной земли местами метров на 50 в каждую сторону.

Только после этого один из лёгких отрядов отправился по дороге. Углубились в лес километров на пятнадцать. И всех подняло на ноги краткое, но жуткое сообщение.

''Атакован и веду бой. Те самые белые' .

Не кружи над лесом самолёты, отряду бы пришлось плохо. Штурмовики сразу послали на помощь отряду. В лес полетело ещё несколько контейнеров. Лётчики передавали, что несколько машин горит, а остальные ведут огонь.