Да и вооруженные выступления готовят не только Чёрные.

Поднимается вопрос о введении в столицу территориальных частей из нацменьшинств. Мол они болтунов разгонят, порядок наведут, да этих мерзких Чёрных перебьют.

Но газетный шум, газетным шумом. А император пока главком. И отдать подобный приказ может только он.

И приказ последовал. Дивизия прибыла. На центральном вокзале собралась пышная делегация для встречи 'спасителей' . Весь цвет столичной интеллигенции, да специально нанятые люмпены вперемешку с переодетыми полицейскими, призванные изображать ликующие народные массы. Ждали — ждали. Часа четыре. Потом на вокзале объявился один единственный лейтенант в форме территориальной дивизии. Абсолютно косой. С большим трудом удалось выяснить — территориалы на самом деле прибыли. Только на Северный вокзал. Их величество организовал ба…бы…бынкет.

Почему-то собравшиеся на Центральном почувствовали себя очень глупо.

А на следующий день 'Голос Империи' сообщил, что прибывшая в столицу дивизия расквартирована на территории Старой крепости, и предназначена для обеспечения охраны культурных ценностей, находящихся на территории владений их величества.

За территорию крепости территориалы не показываются. Да и дивизия-то укомплектована по штатам мирного времени. Три тысячи человек. Для охраны музеев — вполне хватит. А для подавления Чёрных — не вполне.

И самое интересное — вроде как по вашей же просьбе и сделано. Но почему-то никто не рад.

Кроме хитреца — императора, пожалуй.

— Значит, умываешь руки? — опершись кулаками на стол, Марина сверлит взглядом императора.

— Можно и так сказать.

История повторяется. И опять в виде трагедии, а не фарса.

Я мысленно не соглашался со многим. Но ведь делалось! Делалось, черт возьми, да ещё как! Попытка создать невиданное, и самое удивительное в человеческой истории общество!

Утопия! Величайшая, но всё равно утопия. Не спорю, когда-то я сам в неё верил.

Революционеры превращались в администраторов, и постепенно, незаметно все больше и больше становились подобны тем, кого победили когда-то. Не верил, что так будет. Да и сам был не таким. Думал: представился шанс, здесь сделать все лучше, да и без такой крови, как у нас. Вроде бы получалось.

Но я слишком поздно понял: тяжелее всего менять души людей. А без этого не сделать ничего. Всегда были звавшие людей к лучшему. Иные из них и в самом деле верили, в то, во что говорили. Но… Ты сама знаешь сказку про убийцу дракона. Очень тяжело, взглянув на богатства поверженного исполина не уподобиться ему. И не заметить, как у самого кожа покрылась чешуёй, а зрачки стали вертикальными. Да и не в зрачках дело.

Ты молода, и не поймешь. И ты стоишь как тот щенок с горячим сердцем и яростью во взгляде, стоишь, сжимая волшебный меч. Стоишь, готовая крикнуть Конец дракону! И искренне будешь верить, вытирая меч, что и вправду конец. А ведь это будешь уже и не ты. Это будет новый дракон. Какое-то время ещё похожий на человека.

— Да, ситуация развесёлая-с нервной усмешкой сказала М.С. — Играли, играли в гуманизм, ну вот и доигрались: до второго издания Варфоломеевской ночи в лучшем случае, а то и до чего-нибудь похуже. Разве что мы не гугеноты, и в отличие от них знаем, что нас собираются резать.

— Но ведь пока только идёт митинг — неуверенно сказал кто-то.

— Митинг — передразнивает М.С. — а ты в курсе, что за публика собралась на этом 'митинге' ? Нет? Ну, тогда объясняю популярно: 'Союз свободной молодёжи ' в полном составе, 'Лига жертв тоталитарного режима' , 'Партия духовного возрождения' со своими боевиками, почти вся шпана из распущенных колоний, ну, разумеется 'взрослые' демократические партии плюс 'народная' милиция. Ну, и почти все столичные люмпены. Продолжить списочек?

— Достаточно.

Но М.С. что называется, прорвало.

— А теперь о лозунгах и методах, которыми эти лозунги собираются притворять в жизнь. Первый — Очистим наш великий город от палачей и карателей, обеспечим жильём неимущих. Как они собираются очищать город от враждебных элементов, и главное, какими методами, думаю понятно. Сразу предупреждаю: обеспечить эвакуацию мирного населения мы сейчас не в состоянии, а на митингах уже около 50 тысяч народу. И скоро они двинуться.

Наступила тишина. Жутко стало всем. Многие из грозных 'Чёрных Саргоновцев' может быть впервые в жизни испытали такой страх. В полном смысле слова животный страх. Угроза нависла над каждым из них, ну это-то ладно, к жизни такой они более-менее уже привыкли. НО за их спинами был огромный городской район, а там — женщины и дети, вся вина которых состояла только в том, что их мужья и отцы имели несчастье служить в саргоновских частях или работать в спецслужбах.

— Сколько у нас людей? — спросил один из командиров рабочих дружин.

— Достаточно. Но…

— У них больше…

— Разумеется. Части с севера невозможно перебросить быстро. Дней пять. Не меньше. Да ещё саботаж на железных дорогах…

Всем и так ясно, это слишком поздно.

— Улицу мы перекрыть не сможем — сказал один из полицейских

— Что же тогда?

Не меньше минуты продолжалось общее молчание, потом М.С. выдавила сквозь зубы.

— Когда дом горит, стекол не жалеют — все повернулись к ней, а она продолжила — В нашем распоряжении арсенал, там достаточно пулемётов…

— Что вы предлагаете? — спросил Дмитрий.

— А ты сам подумай. Они пойдут по проспектам N3,5,8 и возможно 11, а так же по улицам N123 и 125. Дома там не слишком высокие и много подвальных и чердачных окон выходит на улицу. Вот и думай сам.

Они все звери травленные, и сразу поняли намек.

— Будут сотни убитых…

— А иначе будут тысячи. Нам придётся бить, чтобы не быть побитыми. Да и страна наша. Подороже стоит.

Генштабист мрачно сказал:

— У нас будет столько пулемётчиков?

— А ты хочешь снова увидеть жену и детей? Пулемёты и знание маршрута этого быдла наш единственный козырь. Вот так. Действуем! Я беру на себя проспект 3 и 11, полковник 36 (они все имели цифровые коды, под которыми проходили в переговорах и на совещаниях. Эти цифры стали настолько привычны, что временами заменяли им имена. Полковником 36 был Дмитрий.)- проспект 5 и обе улицы, подполковник 43- проспект 8, каждый действует по обстановке. Всё! Вопросы есть?

— Да — сказал 43- рабочие дружины. С идеологической стороны я в них полностью уверен, но вот с боевой…В них много допризывников, и лиц, уже давно прошедших военную службу.

— А кто сказал, что будет бой? — некоторое время все молчали, потом М.С. закончила — Оружие у них, конечно, есть, но уж мы постараемся, чтобы они его не успели применить. Всё. Закончили. Расходимся. Полковник 120 и капитан 25 задержитесь.

Все поднялись и направились к двери.

— Хозяйка — негромко сказал Гарбор — а что потом?

— Когда 'потом' ?

— Когда мы их обстряпаем. Что тогда?

— А что, не ясно? Старый план никто не отменял, по нему и будем действовать, благо другого у нас всё равно нет. А такого нахальства от нас они не ждут. Слишком привыкли к парламентским методам борьбы чёрных саргоновцев, ну теперь они узнают, что чёрными нас зовут не зря.

''Нахальство, видите ли, ничего не скажешь, подобрала термин '- подумал Гарбор, но в слух ничего не сказал. Его жизнь и судьба всё равно намертво связана с чёрными саргоновцами, и с этим ничего не поделаешь. Он тоже поднялся и вышел.

Остались только 25-й, 120-й, и М.С.

Двадцать пятый в камуфляже для городских условий и бронежилете. На форме- никаких знаков различий и наград. Только перед началом совещания он снял с лица маску и чёрные очки. Впрочем, без них он выглядел совершенно бесцветно. Так, офицер лет 30, в лучшем случае батальонный из провинции. Заурядность, одним словом.

А он никогда не был заурядностью. Фанатик до мозга костей, убеждённый сторонник М.С., один из лучших снайперов Империи. В это смутное время он без труда бы нажил себе немалые деньги. Ясно, в какой области…Но он всегда служил Идее, и только Идее. Благо семьи у него не было.