«Упрямый ребенок слишком быстро повзрослел. Неспособная рационально мыслить, Лея выступила в одиночку против целого народа. Чистой воды самоубийство». – повесив голову, думал мужчина.

– Эльфы не собираются идти на штурм крепости, предпочитая смертям длительную осаду, которую, в свою очередь, точно смогут выждать до конца, в отличии от нас. Их век долог и полон лишений и невзгод. Пять лет, десять, двадцать… Это для них не время. Понимаете, о чем я говорю? Взятые в окружение люди, Ваши люди, будут страдать, а после, когда неутолимый голод достигнет своего придела, они, обезумив, начнут пожирать друг друга. Такого конца вы желаете своему народу?

– Получается, Вы через меня хотите взять город без боя, а после превратить всех горожан в нечто подобное? – Указав рукой в сторону избитой Катарины, произнес Олег.

– Богини ради, принц Жак, не держите меня за злодейку. Состояние Ван Клаузевиц такое лишь потому, что они с командующей Зорей попытались сбежать, попутно прихватив Вас с собой.

– Идиотки… – Взгляд Олега пересекся с туманным взглядом Катарины.

– В этот раз вынуждена согласиться. Не попытайся они освободить Вас, с легкостью могли бы сбежать. – Утвердительно заявила Аса, злобно взглянув в сторону Ван Клаузевиц. – Они убили двух наших людей. К тому же, когда-то давно Ваша верная слуга отняла жизнь у моей любимой дочери. Сложно передать то, что чувствует мать, глядя в глаза убийцы её ребенка.

– На колени! – Отдала приказ Аса, после чего две плечистые зверолюдки сильным ударом по ногам опустили воительницу на землю. – Произнеся это, старуха обнажила остриё маленького ножа, а после приложив его холодное лезвие к горлу Катарины заявила.

– Если Вы откажетесь отдать нам город Лаим, я лично прикончу Ван Клаузевиц, Зорю из дома Змеи, а также распоряжусь о казни половины всего уцелевшего личного состава Вашей армии. – Перестав строить из себя саму невинность, заявила Аса.

– А если соглашусь? – С сожалением глядя на измотанную Катарину, спросил мужчина.

– Клянусь честью великих Ас, после того, как город будет в нашей власти, Вам пожалуют титул и земли. Всех Ваших людей отпустят и даруют им свободу. Вы все станете частью новой и великой Западной империи Прародительницы и Верховной матери Энэ.

– А что с Зорей и Катариной? – Кинул взгляд в сторону стоящей на коленях девушки Олег. Скулы Асы дрогнули, по ней было видно, что забрать именно эту жизнь она хочет больше всего.

– Интересы госпожи и моего народа превыше всего. Если это поможет сохранить тысячи ни в чем неповинных жизней, я готова отказаться от мести. – Убрав клинок от горла Ван Клаузевиц, заявила та.

– Господин, не смейте сдавать город… – Через боль промычала Катарина, после чего на её голову обрушился сильный удар одной из конвоирш.

– Пасть закрой. – Прошипела зверолюдка.

Грош цена такому обещанию, данному своему заклятому врагу. Титул, земли и свободы, как же… В мире, где процветал обман и предательство, верить подобному было попросту глупо. Но вот тому, что Аса без промедления умертвит половину его людей, мужчина не сомневался. Нужно было выиграть время, втереться в доверие, сохранить жизни дорогих ему людей, а там что-нибудь да подвернется под руку. У живых всегда есть шанс, в отличии от мёртвых.

Тяжело вздохнув, Олег, склонив голову, произнес:

– Я согласен, и сделаю всё, что в моих силах для защиты моих людей.

Не уловив средь сказанных слов и намека в сторону о передаче города и женитьбе, Аса усмехнулась. Её старые, вечно щурящиеся глаза в очередной раз оценивающе пробежались по мужчине.

– Хорошо, – сказала старуха, после чего щелкнула пальцами. На груди Олега полыхнуло некое заклятие, – Пожалуй, в качестве доброй воли, я сниму с Вас одно из проклятий. Теперь Вы сможете, по крайней мере, передвигаться по шатру самолично.

Сколько раз Олег думал о побеге и о том, что слова служанки о проклятии всего лишь вымысел; что через боль и терпение ему удастся как-то сбежать, но теперь…

– Мои люди, да и я сама, будем очень пристально за Вами наблюдать. Надеюсь, Вам не придется как птице «говоруну» по десять раз повторять о том, что будет с Вашими людьми в случае, если Вы попытаетесь что-то выкинуть.

– Я это прекрасно понимаю, госпожа Аса. – Склонив голову, произнес Олег. – Скажите, Вы можете позволить мне и Катарине остаться наедине, всего на минуту… – Понимая, на сколько глупо звучит его просьба, произнес мужчина.

– На минуту? Ха-ха… Вижу, Ваша спутница вам действительно дорога, молодой человек. С теми заклятиями и барьерами, возведенными на Вас и этом шатре, я спокойно могу оставить вас хоть на целую ночь. Считайте это моим прощальным подарком перед Вашей свадьбой с Лионой. Однако всё же я напомню ещё раз: посмеете предать моё доверие – пожалеете об этом. – Произнеся последние слова Аса, как ни в чем не бывало, покинула шатёр, забрав с собой всю стражу.

Не в силах подняться на ноги, Катарина, свесив голову, продолжала стоять на коленях перед Олегом. Кончики длинных грязных волос, обдуваемые сквозным ветром, коснулись земли. Гордая мечница была морально уничтожена.

Ноги Олега, пружиня и подкашиваясь от недельного лежачего состояния, с непривычной ломотой и болью коснулись земли. Шаг за шагом, будто ребенок, он двигался к своей верной спутнице.

– Не подходите, Господин. Прошу Вас, не подходите и не смотрите на меня… Я не достойна. Вы не должны были идти на такие жертвы из-за нас. – Голос воительницы ломался, с её глаз лились слёзы. – Это моя вина, это я должна была Вас защищать, а не Вы меня.

– Глупая… – протянул мужчина.

– Прошу, не подходите, я грязная, от меня несёт как от… – Рухнув на колени, Олег изо всех сил обхватил женщину руками, плотно прижимая ту к себе в жарких объятиях. Ни грязь, ни запах, ни что-либо ещё не могли сравниться с тем беспокойством и страхом за жизнь дорогого человека, что испытывал мужчина последние дни.

Каждую ночь в кошмарах он десятки раз прощался с ними, боясь, что те уже больше никогда не вернутся. Наступало утро, он спрашивал служанку, живы ли они, и та вновь возрождала его веру в то, что они ещё могут встретиться, но после вновь приходила тёмная и холодная ночь.

– Катарина, я не могу потерять ещё и тебя… – Коснувшись губами лба женщины, произнес Олег. – Прошу… Нет, я приказываю, не смей сдаваться, не смей умирать!

– Господин, империя пала, Госпожа Ламия… – Оживая в объятиях Жака, проговорила девушка.

– Знаю, и поэтому прошу тебя и Зорю не покидать меня, покуда я лично не отдам приказ об обратном.

– Глупец… Кто же о таком-то просит… – Шмыгая носом, отвечая на объятия, обхватив мужчину за талию руками, произнесла Катарина.

Вдоль канав и разбитых дорог медленно двигалась повозка с четырьмя закутанными в плащи путницами. Холодный ветер безжалостно терзал не прикрытую кожаными доспехами плоть. Потоки воды, сходившие с их плащей, лились прямо в телегу, где сейчас лежало укутанное в ткань и солому тело женщины.

– Ох, зря мы это затеяли, Кана. Не дай Бог кто узнает, ты представляешь, что с нами будет? – Прошипела на ухо рыжей подруге женщина.

– А ты рот свой пореже открывай… – Шикнула первая в ответ.

Отряд Азавийской конницы, двигавшийся вдоль тракта, быстро нагнал повозку. Смерив взглядом неизвестно откуда взявшихся путниц, женщина, обнажив клинок, прикрикнула.

– Эй, оборванки, кто такие, чего в здешних краях делаете?!

– Так это… – Запричитала Кана, строя из себя запуганную деревенщину. – От войны бежим, Великая воительница. Говорят, что не безопасно, мол, сейчас Азавийская армия придет и зверствовать в землях Ламийских начнет!

Слова испуганной женщины, не понимавшей, с кем та говорит о «Великой воительнице и зверствах», вызвали хохот и насмешки со стороны спутниц наездницы.

– Ха-ха, дурная молодка, война уже окончена! А о зверствах всё это бредни, мы не Западные варвары, и не жрем людей. – Поправляя плащ, добавила Азавийка.