«И не мог, – поддержал кот. – Отдохни. Скоро все решится».

На развилке коридора мы с Кайрой разошлись. Я заглянул в комнату, подхватил чистый холст, кисти и краски и отправился на крышу. Туда, где была нарисована моя первая в этом мире картина. Если что и способно успокоить меня, так это творчество. Когда рисую, я отстраняюсь от этого мира, погружаюсь в какое-то странное состояние, где, кроме меня и объекта рисования, нет больше ничего.

Собрав подставку-треногу, я положил на каменный бортик все ненужные сейчас вещи. Немного подумав, решил вытащить из поясной сумки переговорники, а то мало ли что. Вместе с пирамидками на свет показался второй кристалл. Повертев в руках, я устроил его рядом с собой и немного полюбовался на сверкающие грани. Затем подготовил палитру и раскрыл краски.

Плавно водя кистью, я передавал на полотно спокойную безмятежность неба. Глядя на лазурный свод, чуть разбавленный перьями облаков, я успокаивался. Барон что-то умиротворенно мурлыкал, накачав меня силой под завязку. От этого мое состояние стало каким-то странно умиротворенным.

– «Как прекрасен этот мир, посмотри…» – разобрал я среди мягких звуков, шедших от браслета.

– Запиши альбом, – тихо фыркнул я.

Порой кота тянуло на лиричность. Вот и сейчас, допев, он принялся декламировать стихи, когда-то прочитанные мною и благополучно забытые:

Это стихотворение почему-то подняло мне настроение. Тихо напевая последние строчки на самостоятельно придуманный мотив, я рисовал солнечные лучи, падающие на город и на хрупкую фигурку, стоящую у полотна с кистью в руках. И тот я, на картине, так же благодарно подставлял лицо и купался в теплом свете ласковой звезды, как и настоящий. Сила не рвалась наружу. Только изредка всплескивала и оседала на рисунке. Было легко и хорошо, словно все заботы остались там, внизу.

На солнце набежало облачко, погрузив город в тень. Нахмурившись, я со вздохом отложил кисть и вытер руки. Сейчас продолжать не буду. Вот когда яркий слепящий шар вновь покажется, тогда и примемся за творчество.

«А раньше ты не бросал картины на полпути», – отметил Барон, прекратив свой сольный концерт.

«Для этого рисунка нужно особое настроение», – пояснил я, спускаясь по темной лестнице и запихивая переговорники обратно. Кристалл оставил в руке, изредка подбрасывая в воздух.

Как только светлое небо скрылось с глаз, мрачные раздумья вновь посетили меня. А я еще наивно считал, что муки совести мне неизвестны. Вот и получи, распишись. Забавно, но по многочисленным наблюдениям могу сказать, что люди, отрицающие наличие у себя такой вещи, как совесть, зачастую как раз и имеют ее. Это так привычно – казаться хуже, чем есть. Только непонятно.

«Решил пофилософствовать? – лениво протянул кот. – Могу подискутировать».

«Не надо. Лучше почитай мне еще стихи».

Барон послушался, и его красивый, глубокий голос с едва заметным мурлыканьем начал тихо произносить давно забытые строчки из любимых сонетов. Некоторые я повторял за ним, бездумно слоняясь по пустым коридорам, некоторые рассказывал сам, подхватывая эстафету на ходу. Дуэтом была исполнена старая баллада о любви, с подключением музыкального сопровождения. Следом прозвучали и другие песни, всплывающие в голове благодаря стараниям кота.

Внезапно раздался мелодичный перезвон, прервав нас. Я ошеломленно оглядывался по сторонам, пока не сообразил опустить взор вниз. Кристалл в руке был яркого синего цвета. Получается, что все это время он прилежно записывал «альбом»?

– Опа! – только и сказал Барон. – Ты смотри-ка. Если раскрутим, то станем звездами!

– А знаешь, это идея. – Я задумался. – Нет, звезд нам не надо, а вот заинтересовать народ новыми произведениями и дать отдохнуть от войны – это дело. Разрядка необходима.

Наконец придав своему движению определенное направление, я достиг лаборатории сестры. Кайра была занята смешиванием компонентов для нового зелья. Увидев меня, она аккуратно, чтобы ничего не задеть, отступила от колб и подошла.

– Ты что-то хотел? – Вытерев руки, девушка оглянулась на постепенно желтеющий раствор и гордо улыбнулась. – Еще немного доработаю, и можно будет применять.

– А что это? – полюбопытствовал я, даже не делая попыток вникнуть в научные объяснения, которые посыпались на меня. – А в двух словах? Для неучей.

– Зелье уменьшения, – коротко сообщила сестра, весело сверкнув глазами. – Весьма удобно для торговли. Понадобится мало места для перевозки товаров.

– А обратно?

– Буду изготовлять следом, – рассеянно ответила Кайра, видимо погрузившись в обдумывание своей идеи.

– Понятно. Держи. – Я протянул ей кристалл. – Прослушай. Если понравится, то попробуй сделать доступным простому народу. – После чего вышел и медленно двинулся по коридору. Ностальгическое настроение, навеянное песнями, улетучилось, оставив прежнюю тоску.

Недалеко от моей комнаты мною было обнаружено открытое окно с широким карнизом. Усевшись на него, я свесил ноги наружу и прикрыл глаза. Было спокойно и тихо. Лишь бы никто не нарушил…

– Здравствуй. – Голос Риделя, словно в насмешку, вмешался в плавно текущие мысли. – Грустишь?

– Нет. – Я даже не повернул голову в сторону пришельца. – Отдыхаю.

– Понятно. – Рихт привалился плечом к стене и выглянул в окно.

– Ты что-то хотел?

– Мне стало интересно… – Мимо пролетала птичка. Ридель протянул руку, и пернатая певунья, сделав круг, уселась ему на запястье. – Чем ты сейчас таким занимался? Свет привлек внимание… Я уж думал, что зародилась новая душа.

– Рисовал. Если хочешь, можешь посмотреть, – равнодушно отозвался я. – Картина на крыше. Она не закончена.

– А знаешь, и посмотрю, – улыбнулся собеседник, отпуская птичку, и исчез, чтобы вернуться через пару минут. – Шиальд, что это? – Напряженный голос Риделя оторвал меня от разглядывания облаков. Я обернулся. – Эти нити. Ты их нарисовал?

– Нет, – приподнял уголки губ я. – Они сами появляются. А что случилось?

– Это мне и придется выяснить, – задумчиво буркнул рихт. – Возможно, я скоро вновь посещу тебя.

Посмотрев на освободившееся пространство у окна, я вздохнул и сполз на пол. Лучше пойти в комнату. Там, надеюсь, меня никто не побеспокоит.

Дальнейшие дни, наполненные событиями, пролетели стремительно. Пока мой кристалл добирался до Легарда, произошли крупные стычки. Наша пехота и новоизобретенные «маленькие крепости» столкнулись с передовым отрядом эльфов. Все прошло как по нотам. Великие лесные лучники были вынуждены отступить, попав под еще более плотный обстрел, чем создавали сами. Тяжелые арбалетные болты прошивали изящные доспехи остроухих и собирали свои жертвы. Правда, и наших воинов зацепило. Эльфы были настолько хорошо обучены, что умудрялись находить тонкие щели между щитами и посылать стрелы туда. Однако из опасения быть уничтоженными поголовно они получили приказ отступать за пограничные крепости.

Наши «крепости» следовали за врагами и умудрились настигнуть их до того, как те скроются в лесу. Соскочившая с телег пехота ринулась в ближний бой. Легард приказал не брать пленных и убивать всех без исключения. Дальше планируется продвижение к крепостям, и оставлять недобитые отряды за спиной – плохая тактика.