— Да, Марлин? — с такой же фальшивой улыбкой на лице ответил Сириус, скрывая свою ненависть в глубинах своих серых глаз.

— Ничего, — проговорила Марлин. — Просто хотела сказать… Как же сильно я тебя люблю.

Я видел то, как сильно сжался кулак Сириуса после этих слов, и начал было думать, что всё пойдет насмарку… Как вдруг ладони его разжались, и он произнес:

— Я тоже тебя люблю.

Слова, которыми он, Сириус, выражал свою любовь к своему партнеру, звучали как пение птиц в рассветный час, словно нежное прикосновение к сердцу. В каждом слове ощущалась теплота и ласка, наполненные бесконечным уважением и заботой. Взгляд его, наполненный нежностью и любовью, словно раскрывал дверь в душу его возлюбленной, проникая в самые глубины ее существа и создавая ощущение абсолютной защищенности.

В его словах отзывался голос сердца, наполненный нежностью и искренностью, создавая чувство полного понимания и взаимности. Все это сливалось в едином целом, словно мелодия, которая доносилась до самых уголков души, и заставляла сердце биться сильнее и быстрее.

Сириус и я стали свидетелями того, как после этих слов… У Марлин скатилась одна слеза, видимо слова Сириуса всё же сумели добраться до потаенных частей души Марлин.

Я же, собравшись мыслями, продолжил свои поиски… И довольно скоро мною были обнаружены люди, которые были ответственны за нынешнее состояние девушки.

— Хах, вот же ублюдки… — не удержался я, узнав в магах семейство Блэк.

Впрочем, стоило ожидать… Что это они сделают пакость нам и Сириусу. Судя по магическим всплескам контролировала Марлин Вальбурга, а остальные были заняты тем, что смотрели за представлением. Если судить по их довольным ухмылкам… Они получали наслаждения от представления, что поставила Вальбурга.

*ЩЕЛК*

Наблюдать за их довольными лицами у меня не было желания, а для этого нужно было действовать решительнее, так что я внес свои корректировки в матрицу заклинания Вальбурги. Помехи в теле матери Сириуса не позволили ей дальше без каких-либо проблем творить Империо, и Марлин, освободившись, упала обессиленная в объятия Сириуса.

В то же время остальные члены группы Вальбурги, которые увидели, что Марлин потеряла свое сознание, а сама Вальбурга не способна произнести хоть слово, не говоря уже про какое-либо телодвижение… Они решили, что что-то пошло не по плану, а следовательно надо ретироваться.

— Куда это вы так торопитесь? — с легкой улыбкой на лице спросил я у них, находясь уже рядом с ними.

Преодолеть такое расстояние в столь короткие сроки… Для меня не самая сложная задача, особенно учитывая то, что тело у меня в разы сильнее чем у остальных.

— Адам, — прошептал Орион, который начал понимать, что же произошло.

Вальбурга тем временем глядела на меня своими отвратительными серыми глазами.

— Ну что, Вальбурга, сыграла свою последнюю пьессу? — с легкой улыбкой проговорил я, глядя на женщину.

Я не сомневался в том, что эта идея была создана именно ею, и по этой причине моя основная ярость была направлена на неё. Беря во внимание все переменные… То необходимо было действовать определенным образом для того, чтобы добиться нужного результата. Ведь я не могу просто взять и убить мать и отца своего друга.

— Я покажу вам… Настоящий ужас, — прошептал я.

*Вальбурга Блэк*

— Я покажу вам… Настоящий ужас, — произнес Адам Уайт.

После чего взгляд его сделался сосредоточенным, а спустя мгновение в глазах мелькнуло нечто необычное, нечто чужое, инородное, нечто не из этого мира.

Ладони начали двигаться, плавно совершая странные движения, словно играя в танец с воздухом. Каждый жест был точным и резким, а глаза парня продолжали светиться, как два ярких рубина.

Под его ладонями стало заметно тепло, словно воздух начал раскаляться от его магической энергии. Причудливый танец парня закончился, и в эту же секунду Вальбурга и остальные оказались в другом месте…

— Добро пожаловать… В Лимбо, — прозвучал голос Адама Уайта как будто из ниоткуда, но вместе с тем как будто бы отовсюду. — И вас ждет незабываемое приключение.

Вальбурга оказалась в самом настоящем Аду.

Кошмар семейство Блэк закончился неожиданно, но то время, которое они провели в том месте… Окончательно изменило их.

— Думается мне, что вам понравилось приключение, — прозвучал голос того, кто отправил их в то ужасающее место…

Женщина на миг замерла, увидев своего врага. В ее глазах мелькнул белый свет, а затем они сузились до прорезей, испускающих ярость. Она чувствовала, как ее тело напрягается от желания убежать или атаковать этого мужчину. Ее кожа была ледяной, а сердце стучало в груди так сильно, что казалось, что оно вырвется наружу.

Она смотрела на него со смесью ужаса и гнева.

— П-прошу… — прошептала Вальбурга.

Теперь голос благородной леди из дома Блэк не был столь же твердым, настойчивым и наполненным уверенностью как раньше.

— Что же ты просишь? — с милой улыбкой на лице спросил Адам у Вальбурги.

Каждая секунда их встречи наполнялась все большим напряжением и негативными эмоциями. Она желала, чтобы этот кошмарный момент закончился как можно быстрее, чтобы она смогла вернуться к своей жизни и избежать встреч с этим мужчиной в будущем.

— П-прошу милосердия, — с покорностью в голосе проговорила Вальбурга и опустилась на колени.

*Сириус Блэк*

Сириус первым делом отвез Марлин к Нарциссе, которая находилась в это время в штабе… После чего сразу же направился к Адаму. Поднявшись на второй этаж… Он увидел картину, которую никак не ожидал увидеть… Отец, мать, а также дядя с тетей стояли на коленях перед Адамом.

— Ч-что? — удивленно проговорил Сириус.

— Они сделали это с Марлин, — ответил Адам, глядя на Сириуса своими рубиновыми глазами. — Что будешь делать, Сириус?

В глубинах серых глаз мужчины, чью любовь взяли под контроль, таился гнев, словно зверь готовый в любой момент вгрызться в глотку противника. Однако, скрытый за маской безразличия, он не имел возможности вырваться наружу и тихо кипел, разрушая его душу.

Взгляд его, холодный и отстраненный, скрывал за собой глубокое разочарование и невыносимую боль, вызванную предательством близких, которых он, Сириус, в глубине души всё же считал своей семьей. Но даже в таких моментах, когда сердце его разрывалось на части, он оставался непоколебимым и непреклонным, словно скала, устоявшая перед натиском бушующего моря.

— Позовем дедушку, — произнес Сириус с глухим тоном.

Отцовская ярость — одно из самых могущественных чувств, которое может испытать мужчина. Она взывает к бескомпромиссной и решительной природе, присущей отцам, которые бескорыстно и усердно заботятся о благополучии своих детей.

Когда отец разгневан на своих детей, его голос становится громким и грубым, словно гром из-под грозового облака. Его глаза выражают ярость и недовольство, а мускулы его лица напряжены от ярости.

Он может говорить слова, которые режут сердце своей жестокостью и безжалостностью, но это делается с целью заставить детей понять, насколько серьезна ситуация и как они должны изменить свое поведение. Отец хочет, чтобы его дети знали, что он серьезно относится к их поступкам и что их ошибки не останутся безнаказанными.

Однако даже когда отец гневается на своих детей, его любовь к ним никогда не исчезает. Его гнев — это проявление его заботы и обеспокоенности за их будущее. В конечном итоге, он хочет, чтобы его дети выросли в сильных и ответственных взрослых, способных преодолевать любые трудности, которые жизнь им пошлет.

Арктурус, который прибыл в Хогсмид, испытывал именно то самую ярость… Ведь какими бы ни были магами родители Сириуса, но они все равно являлись для него в первую очередь теми детьми.

— Что они сделали? — спросил у нас Арктурус.

Я лишь взглянул на Сириуса, ведь это его дело в большей степени, так что рассказывать или нет решать ему.