Когда её мать вошла на кухню, то она обнаружила следующее: на кухонном столе валялась куча пластин разных таблеток, выброшенных из аптечки, в мусорном ведре были использованные шприцы и открытые ампулы от каких – то лекарств. Пожилая женщина взяла градусник со стола, которым дочь мерила свою температуру. На нём столбик ртути почти достиг отметки «40».

– Оксан, да у тебя под 40 температура! Я стала ей говорить о том, что сейчас вызову скорую помощь, ушла в прихожую за своим мобильным телефоном. Взяла его в руку, разворачиваюсь, а она стоит передо мной, вся мокрая, с кухонным ножом в руках и кричит какую – ту ерунду: «Что я ничего не понимаю, что прошло уже много времени!», в итоге вырвала мой мобильный телефон из рук. Что она имела в виду? Стала опять орать о том, что нужно вызвать такси и ехать обратно на работу… Я так от неё и не добилась, внучку напугала, села за стол на кухне и сидит вот в такой позе уже час. Я девочку на руки схватила и побежала к соседке. Только от неё смогла на «102» позвонить» – испуганно, в смятении и дрожащим голосом рассказывала мать Оксаны.

– Женщина, подождите, не так быстро, мне нужно сейчас отобрать от вас объяснение! – вставил своё предложение резко Минаков, доставая из офицерского планшета чёрного цвета пустой       бланк объяснения.

Саша стоял в дверном проёме, ведущем на кухню, и смотрел на Оксану. Она продолжала сидеть точно в таком же положении, с опущенной вниз головой. Вдруг Александр подпрыгнул на месте, когда та громко и не естественно стала кашлять. Через минуту её вырвало на стол рвотой, которая была перемешана с кровавыми сгустками.

– Тут что – то не то! Вызывай скорую быстрей, она вообще никакая, может таблеток наелась? – закричал Токарев, глядя на Минакова, который достал служебный телефон и стал вызывать скорую помощь.

Но, Оксану продолжало рвать прямо на стол, её лицо стало ещё бледней. Саша, подойдя сзади, взялся руками за её плечи и попросил потихоньку вставать. Девушка еле поднялась, так как её жутко лихорадило. Она бормотала себе под нос одно и тоже: «Вы не понимаете, нет, не понимаете». Александр, придерживая Оксану за локти и стоя у неё за спиной, помог той выйти в прихожую. Маленькая девочка, увидев свою маму, стала громко плакать. Минаков, держа телефон в своей правой руке, сказал всем присутствующим, что скорая будет через пару минут. Им повезло, машина как раз едет с заправки. Оксана с трудом засунула ноги в женские ярко – бежевые босоножки и вышла на улицу вместе с участковыми. Около входа уже стоял медицинский УАЗ «буханка». Две девушки в куртках и домашних халатах продолжающие стоять около подъезда, замолчали и внимательно наблюдали за происходящим. Женщина – фельдшер помогла девушке с жутко болезненным видом сесть в машину скорой медицинской помощи. Саша со словом: «Чёрт!», отбежал от автомобиля и вернулся в квартиру № 8, забрав с комода в прихожей свою резиновую дубинку. Он спешно объяснил матери Оксаны, что её дочь сейчас уже повезут в больницу и поспешил на улицу. Став своей правой туфлей на металлический порог микроавтобуса, тот кинул взгляд на Минакова: «А мы зачем с ними вместе поедем? На чём потом добираться до твоей «Нивы»?». А Женя, ехидно улыбнувшись и наклонившись к Саше, прошептал: «Да, в больнице пока потрёмся! Чем раньше приедем с вызова, тем быстрей на новый нас отправят. Ещё, бензин выкатывать! Его и так не выдают толком. Садись! Я тебя научу работать «старшим» участковым!». Буханка белого цвета с красными крестами двинулась с места и направилась в сторону городской больницы. Сзади в машине находились Токарев, Минаков, Оксана и фельдшер. Девушка сидела на носилках, облокотившись на один из медицинских шкафчиков. Медработник стала проверять глаза Оксаны, оттянув её нижнее левое веко одним из своих пальцев. Глаза той просто были налиты кровавым цветом. Сотрудница скорой стала спешно открывать большой пластиковый чемодан, после чего набрала в шприц жидкость из ампулы, помазала вены спиртовым раствором на сгибе левой руки бедолаги, и попросила её быстро сжимать и разжимать кулак руки. Но, та сидела с закрытыми глазами и никак вообще не реагировала: «Господи! Откуда у тебя такие раны глубокие на правой руке? Кто же тебя покусал всю?».

Токарев, положив дубинку позади себя и опустив голову вниз, прикрыл обеими ладонями своё лицо. У него безумно сильно болела голова. В левую височную часть будто воткнули раскалённую иглу. Раздался пронзительный женский крик. Саша моментально подхватился, увидев, как Оксана вцепилась своими зубами в шею фельдшеру. Минаков схватил ту за руки, пытаясь оттянуть от сотрудницы скорой помощи. Он быстро оттолкнул девушку, но в стиснутых зубах Оксаны остался зажатым рваный кусок плоти, который она откусила от шеи медработника. Машина скорой резко подпрыгнула на неровности, и Минаков, потеряв равновесие, вместе с сошедшей с ума дамочкой упал на сложенные носилки. У женщины – фельдшера разорванные куски кожи висели почти до правого плеча. И та, схватив себя ладонью за место, откуда красным фонтаном брызгала кровь во все стороны, упала головой к боковой двери машины, издавая громкие хрипы. Александр подхватился, чтобы помочь Минакову, но «УАЗ» резко затормозил, после чего Токарев упал, ударившись затылком о заднюю дверь. Встав на ноги, он оцепенел, наблюдая как сумасшедшая девушка выдрала своими зубами целый кусок мяса из руки Евгения. Ниже правого запястья того находилась огромная, рваная рана, из которой наружу торчали брызгающие алой жидкостью вены, а от ладони и до пола салона тянулись багровые струи, образующие под ногами старшего участкового растекающееся пятно такого же цвета. Саша схватил Оксану за волосы обеими руками и потянул на себя. Но сам он упал и оказался уже лежащим спиной на полу. Та же в этот момент времени уже находилась поверх него, вцепившись зубами в середину чехла бронежилета. Полицейский, схватив Оксану обеими руками за горло, с трудом отодвинул её голову от себя. Быстро убрав свою правую руку с шеи девушки, тот схватил резиновую палку и нанёс один очень сильный удар в верхнюю часть черепа. Но, Оксана продолжала извиваться как змея и пытаться вцепиться в Токарева своими челюстями.

Лицо было жутко бледным, как у покойника. А её мимику будто перекосило, огромные чёрные синяки под глазами, подбородок же весь был измазан алыми разводами. Он стал один за другим наносить удары резиновой палкой, попав несколько раз в область глазницы. Левый глаз девушки лопнул и стал стекать по щеке, но даже это не остановило Оксану. Токареву всё – таки удалось её скинуть с себя при очередном торможении автомобиля, и он подбежал к Минакову. Расстегнув кобуру на его ремне, тот вытащил пистолет Макарова7, а машина снова резко затормозила. Пошатнувшись, участковый присел на левое колено, взяв на прицел встающую Оксану. Он произвёл выстрел в правую ногу, но та, немного дёрнулась и всё равно побежала в его сторону. Водитель скорой медицинской помощи покинул своё водительское место и подбежал к задним дверям. Внутри машины раздался глухой хлопок. Мужчина в замешательстве несколько секунд не решался открывать двери после услышанных им выстрелов, криков и прочих звуков борьбы. Он схватился за обе ручки дверок, открыв их, быстро отскочил назад. Перед его ногами на асфальтированную площадку из микроавтобуса вывалилась Оксана, и в центре её лба было видно входное отверстие от пули. На одной из задних дверей с внутренней стороны растекались брызги крови. Из дула пистолета, что находился в руках у Александра, тонкой струйкой тянулся дым к потолку салона: «Надеюсь, теперь она мертва!». Позади Токарева на полу лежало тело фельдшера, а справа на сложенных носилках находился Минаков, тоже без каких – либо признаков жизни. Только его правая нога периодически дёргалась.

Водитель – мужчина в возрасте просто потерял дар речи. Молчал и смотрел на тело девушки. Саша поставил пистолет на предохранитель и поместил его теперь уже в свою кобуру, которая до этого была пустой. Пристав в полный рост, участковый подошёл к открытым задним дверям скорой помощи и его взгляд не отрывался от простреленной головы Оксаны, пока он не услышал голос водителя: «Сынок… ты как?». Крикнув: «Чёрт!», он развернулся и подбежал к Минакову, что лежал на сложенных носилках. Полицейский осмотрел одну из его конечностей, с которой на пол до сих пор стекала кровь из разорванной раны. Токарев развернул левую, не повреждённую руку напарника, и положил свои два пальца на запястье, в место, где проходила лучевая артерия. Пульс его еле ощущался, а удары были не очень ритмичными. Понимая, что тот ещё жив, участковый подбежал к лежащей женщине фельдшеру. Но, наступив туфлей в тёмно – красную лужу, что продолжала вытекать из её шеи, тот понял, признаков жизни сотрудник скорой помощи больше не подаёт. После чего он вернулся к задним дверям машины.