Минуту Леонид внимательно рассматривал листок с каракулями Лобанова, потом глянул на друга и со смешком в голосе спросил.— Ты, конечно же, первый хочешь дежурить? Может и санитарочку с собой прихватишь, как там её зовут? Маша?

Посмеявшись над предложением Леонида, напарники ещё немного посовещались и в итоге, идея Евгения была одобрена. Сиверцев побежал к связистам звонить начальству, а Лобанов пошёл искать Терентьева.

***

В лесной сторожке, забрал у Алекса обувь и, оставив его отогреваться у печки, отправился навестить деда Андрея. Из-за сильных боёв в этих краях, когда деревни по несколько раз за неделю переходили под контроль то наших, то немцев, мирное население было вынужденно прятаться в погребах и подполах. Но, жители тех деревень, что были разрушены после ожесточённых сражений, уходили к соседям и родственникам. У Буравцовых я ночевал уже три раза, и каждый раз постояльцев становилось всё больше и больше. Свои планы пришлось менять – просто не смог их так оставить. К ним приходили с совсем маленькими детьми, и все хотели кушать. Я снабжал их продуктами. Занимаясь охотой то на зайцев, которых полно в здешних лесах, то на немцев, которых сейчас не меньше.

Въехал в деревню, как король, меня теперь все тут знают. Передал верёвку от санок Глафире, женщине, временно заведующей общей кухней. — Здравствуйте. Здесь тушёнки ящик, муки пол мешка и зайчишки, как видите.

— Спасибо сынок, если бы не ты... Ой, совсем забыла. Андрей Прокопьевич просил передать, что в бане трое солдат ночуют, он сказал, что забрал у них оружие, как ты и просил.

Кивнул, показывая что понял, и поспешил к деду в дом, надо отдохнуть, за последние сутки только раз грелся у костра и ещё не спал. Организм, хоть и молодой, но всяким силам приходит конец. Меня встретили, обогрели, покормили и уложили спать – всё, как в сказке, но без бабы Яги. Дед порывался привести красноармейцев из бани, но я отговорил его, сказав, что они уже спят, понятное дело, что он безоговорочно мне поверил.

— Завтра с ними познакомимся, никуда не денутся.

Анна Родионовна растолкала меня часов в семь утра. Как проснулся, так сразу почуял запах блинов, высокая стопка которых дожидалась меня на печи. Предвкушая плотный завтрак, взял ведёрко и пошёл на улицу, освежиться. Легкая зарядка в течение десяти минут и обливание колодезной водой взбодрили меня не хуже чашки крепкого кофе. Одев приготовленное хозяйкой чистое бельё, посмотрел в зеркало, стоявшее на высоком комоде, бриться мне не надо, а вот волосы на голове подровнять не помешало бы.

Не смотря на раннее время, вошедший на кухню дед Андрей уже успел где-то тяпнуть. Я принюхался. Странно, ни в доме, ни во дворе алкоголя не было. Настроился на шлейф запахов и проследил за фантомной фигурой деда в обратной перемотке. Всё понятно, пришлые солдатики из фляжки угостили, видать в благодарность за кров и еду.

Тайком от бабки пощёлкал по горлу и погрозил старому пальцем. На что дед самодовольно усмехнулся и хлопнул Анну Родионовну по заду, за что тут же получил полотенцем по лицу. Пришлось нам с ним ретироваться вместе, так как не мог оставить его с рассвирепевшей валькирией, это она со мной милая и добродушная, а деду достаётся часто.

Красноармейцы оказались из знакомого мне сто сорок четвёртого полка. Когда они отходили из Руднево, то попали под несколько авианалётов подряд. Соответственно многие из них разбежались по округе и банально заблудились, не зная где находится их часть. Все трое не моложе тридцати, уже не дети и вели себя с деревенскими уважительно, да и на просьбу Андрея Прокопьевича сразу согласились, отдав винтовки ему на хранение (иначе я не стал бы подходить к деревне).

— Могу вас довести до Лаптево, где штаб дивизии был. — Предложил им, после того, как мы познакомились. — Согласны?

Ещё бы они не согласились, я им такую замануху предложил, что любой бы согласился: связка немецких карабинов и горка автоматов у меня накопилась нехилая. Особенно подарку обрадовался Сергей из Саратова, умудрившийся где-то пролюбить свою винтовку. Забежал в дом Буравцовых, где быстренько собрался, попросив Анну Родионовну не обижать старого. Дед у неё на все руки мастер, за ночь починил мне крепления на лыжах и почистил всё оружие принесённое мной.

— До свидания. Больше я к вам не приду. Фашистов здесь остановили и я пойду дальше на запад. — Попрощался, обняв хозяев и поспешил на улицу. Реакции подросткового тела и тут подвели, шмыгая носом, растер лицо снегом. Если бойцы увидят старшего сержанта с красными глазами, это будет не айс.

Сначала отправились к сторожке. По пути, выкопал из снега сапоги Алекса, оружие и мешок с документами, которые постоянно собирал у немцев. Надо будет найти Фёдора и передать мешок через него, заодно узнаю не появлялся ли Геллер.

Санки, гружёные оружием, тащил грустный Алекс, мы, вчетвером шли за ним, по проторенному.

— Слушай, я не пойму, говоришь, что ты сейчас в разведке, но разве по одному отправляют? — Поинтересовался любопытный Никита Юдин.

Я показал рукой влево. — Там, в паре километров отсюда, стоит броневик. Видишь?

Красноармеец честно попытался рассмотреть искомое через частокол берёзовой рощи. — Шутишь?

Поправил ушанку, сбившуюся на лоб, отрицательно покачал головой. — Не шучу. Даже дальше вижу. Вот такой из меня разведчик.

Ко мне повернулись Сергей с Иваном. — А это не ты самолёт сбил?

Важно кивнул. — Было такое, не спорю.

— А я слыхал, что ты два метра ростом...что в яму упал и сломал ногу. — Проговорили они друг за другом.

Я улыбнулся, не армия, а испорченный телефон какой-то. Объяснил про высокого напарника, про падение в щель и, чтото не из винтовки стрелял, а из крупнокалибеного пулемёта. Долговязый, невольно подслушивая наши разговоры, периодически оглядывался. Он готов был поверить что я из винтовки по два самолёта в день сбиваю. Насмотрелся ночью, теперь побаивается.

— Коля. Ты говоришь, что броневик видишь, так может попробуем завести? Я слесарем‐механиком работал у нас на заводе.

Хм-м. В принципе, было бы неплохо доехать, всё лучше, чем ноги стаптывать, лыжи-то только у меня одного есть. — Эй! Эмигрант! Смотри, знаешь такой. — Нарисовал на снегу силуэт полугусеничного драндулета.

Уставший, тот с радостью остановился и, вернувшись назад, попытался угадать в моём рисунке модель бронетранспортёра.

— Зондеркрафирзефир.... — Выругался Алекс.

— На русском скажи, я это гавканье не понимаю. — Вот блин язык. Что бы не говорили, а всё кажется, что матом кроют. — Сколько он народу может увезти по такому снегу? Знаешь?

— Знаю, ездил на таком. — Исправился он. — Десять‐двенадцать, но, вообще, чем меньше, тем лучше.

Вот же кровожадный. Так, нас пятеро. Допустим, ещё пятерых возьмём. Значит минусуем восьмерых. — Ну, давайте прокатимся. — Закончив с математикой, определился с целями и сдёрнул с плеча эсвэтэшку. — Т-туф-ф! Т-туф-ф! ... Т-туф-ф!

Гревшиеся у костра фашистики, попадали, некоторые навсегда.

— Т-туф-ф! — Один дурак, из оставленных в живых, решил добежать до броневика, пришлось и его вальнуть. Осталось четверо умных. — Пошли перебежчик, будешь переводчиком.

Пока подходили, пришлось ещё пострелять, чтобы фрицы не дёргались. А там уже Алекс до них докричался. Хэнде хох и всё такое.

Пленных немцев связали и уложили рядком в открытый кузов, мужики покидали туда же собранное с мертвецов барахло, а я пополнил коллекцию зольдбухов. Их складывал в отдельный мешок, вместе с прочими немецкими бумагами. Сидя на переднем сиденье, командовал Алексу, который оказался отличным водителем, куда рулить. Благодаря моим способностям несколько раз объезжали заминированные места. Немцев здесь уже не предвиделось и поэтому, когда мы отъезжали подальше, стрелял по минам, целясь в нажимные крышки.

Также, я избегал всех, кто мог бы испортить нам поездку. Округа была наводнена различным автотранспортом, чаще трофейным. Курсировали машины штабных, обозников и прочих, и прочих. Пешими, в основном, видел наших, и, всего один раз, попались гитлеровские недобитки, эту парочку с автоматами пристрелил на всякий случай. Не были они похожи на тех, кто хочет сдаться, да и крюк пришлось бы делать.