Спустя три часа такой неспешной езды, показалось село. Между нами все вопросы уже обговорены и я попрощался с красноармейцами, попросив замолвить словечко за Алекса, всё ж таки пользу приносил. Четверо, лежавшие связанными на полу, меня не интересовали, если начальству не понадабятся, пусть расстреливают, мне не жалко.
— Бывайте мужики. — Всунул валенки в крепления лыж и шустренько заскользил в лесочек. Мне лучше зайти с другой стороны, посмотрю сначала есть ли там Федя, и, если пойду, то только тогда, когда уляжется шумиха. Не каждый же день к штабу дивизии подъезжает немецкий броневик, с без вести пропавшими красноармейцами. Лишь бы не постреляли с перепугу, конечно, мы вывесили флаг, в виде тёмно-розового полотенца на длинной палке, но чёрт его знает, могут и стрельнуть.
Торя лыжню по лесу, приметил подходящее место для наблюдения за селом – на высоком холме, внутри заброшенного храма. В здании обнаружил свежее кострище и сваленные у стены охапки хвороста. Принюхавшись, "увидел" спящих вповалку красноармейцев, несколько дней назад, тут ночевала пара сотен советских солдат.
Началось. По селу забегали люди с оружием в руках – заметили подъезжающий броневик. Крики, приказы остановиться и стрельба в воздух. Ну, всё, обошлось, мужики стоят в окружении штабных и рассказывают тем о своих злоключениях. Вытащили из машины пленных, оружие, рядом стоит понурый Алекс и отвечает майору Дьяконовскому, кто он пожизниивыделяетлинаобщееблаго и из какой части.
Фёдор Михалыч нашёлся недалеко от кашеваров, взмахивая тяжёлым колуном, раскалывал берёзовые чурки на поленья и откидывал их в сторону полевой хлебопекарни. "Хорошо устроился напарничек." — Подумал, глядя на бывшего пулемётчика. Та-ак. А эти, что здесь делают, почему до сих пор не уехали? С раздражением следил за четверкой гэбэшников, присланных по мою душу. Епт-ыть, не нравится мне это.
Спустя пару часов проведённых в храме, узнал много интересного, из неприятного — про смерть Геллера. Я не сразу осознал то, что услышал от одного из оперативников. Вспомнил Сергеича и наше с ним расставание. Эх, что же ты не уберёгся майор, невольно потянулся к невскрытому конверту, который так и таскал в кармане гимнастёрки.
Привет Чижик.Я не мог тебе сказать всего по телефону, да и не стал бы, если бы не обстоятельства.Передаю письмо с Николаем Ивановичем Кувшиновым. Да Вань. Это судьба, в которую я никогда не верил, или случайность, но это сын нашего одноклассника. Иван погиб двадцать второго июня. Это выяснилось совсем недавно. Проверяли. А ты знаешь возможности нашей службы.Света и Колина сестра тоже погибли, он остался один. Ты же слышал по радио о захваченном фельдмаршале. Это Коля совершил. Надеюсь, после лечения, он сам сможет тебе всё рассказать. С ним творится что-то невероятное, у нас все на ушах стоят из-за его необычных способностей. Спросишь у него, он объяснит.Теперь о главном. Мне поручили доставить его в клинику, к профессору ЗАЧЁРКНУТО, хотят исследовать его возможности и провести с ним ЗАЧЁРКНУТО опыты. Завтра я уезжаю на Ленинградский фронт, поэтому прошу помочь парню. У него на руках направление в обычный военный госпиталь. На какое-то время он затеряется для моих сослуживцев. Объясни ему всю опасность ситуации. Он должен стать обычным человеком.Ю.С.Геллер/Веник
Ни хрена себе Санта‐Барабара. Чижик и Веник. М-да, потом не окажется, что Сергеич мутил с Колиной мамой? Ладно, что мы имеем. Колин отец мёртв, а это значит меньше шансов на раскрытие легенды. Опыты? Ни на какие опыты я не согласен. На хрен! Судьба?! В натуре, если бы не Геллер, сейчас бы какой-то профессор мозгоправ ковырялся в моей головушке. Не-е, на такое я не подпишусь.
***
Застегнув пуговицы на ширинке, лейтенант Сиверцев зевнул, широко раскрыв рот, потянулся и с наслаждением почесал себе между лопаток. Кинув случайный взгляд на занесённую порошей тропинку, отбросил только что закуреную папиросу и бегом помчался обратно в домик. Судя по двум цепочкам следов, пока он выходил в туалет, кто-то успел войти внутрь и уйти не замеченным. На кровати лежала записка от Николая Кувшинова, а на полу лежал вещмешок набитый картами, бумагами и немецкими солдатскими книжками.
У вас для меня информация. Говорите, я слышу.P.s. мешок в подарок.
Сплюнув от огорчения, пару минут Леонид собирался с мыслями. О таком варианте они с Женей Лобановым не подумали. Рассчитывали на личную беседу, в которой ориентируешься на реакции собеседника и соответственно, можно дозировать тот объем информации, который будет достаточным для получения нужного результата. Он ещё раз прочитал текст. Информацию ему подавай. А какую? Те обещания, которыми ему разрешено убедить парня, сейчас прозвучат глупо и неправдоподобно. Выдавать всё подряд, включая приказ, лично полученный от Лаврентия Павловича? Мля-а-ать! Лейтенант бросился к планшету висевшему на спинке кровати.
— Николай, требую вернуть то, что ты взял. Немедленно! Иначе... Пф-ф-ф. Пожалуйста, верни документы, мне их надо доставить в Москву. Очень тебя прошу. — Леонид обхватил голову, представив, что с ним будет за потерю совсекретных документов. — В общем, мне разрешили обеспечить тебя всем, чтобы ты не захотел, обещали выполнить любую просьбу и гарантировали полную безопасность. Как видишь, приказ подписал сам товарищ Берия. Пойми, никому не выгодно тебя арестовывать, или причинять какой-либо вред, только врагам. Ты нужен в Москве, я знаю о том, что ты успел здесь сделать, и поверь, завидую твоим возможностям. Хотел бы уничтожать фашистов, как ты, но вместо этого выполняю другую работу, не менее важную.
***
Забравшись поглубже в лес, сидел у костра, разогревая в котелке вчерашний кулеш. Геллера жаль, хороший мужик был, хоть и конторский, и был себе на уме, но с ним бы я поработал. Этот крепыш, капитан Семёнов, тоже не похож на подлеца и искренне верил в сказанное им, и про Берию не соврал – да, встречался и передал слова наркома в точности. Но говорил ли Лаврентий Павлович правду? И о загадочном профессоре ни слова не упомянул, не прочитай я письмо, так бы и не узнал о планируемых опытах.
Только что закончил перебирать стопку подписок о неразглашении, собранных со всех, с кем я общался, начиная с того момента, как попал на формирование дивизии. Присланные за мной гэбэшники восстановили по часам эти дни до моего ухода из расположения. В планшете были показания свидетелей, включая их домыслы и рассуждения, особенно, меня заинтересовал пересказ моих слов про гоблина, ведь старшина погиб и никак не мог поведать этого. Я посмотрел на подпись, какой-то Аверьянов В.Ф. Нет, не знаю такого, скорее всего, Илья кому-то из своих знакомых успел рассказать об ушастых зелёных уродцев. Поражаясь размерам проделанной гэбэшниками работы, думал над тем, как мне поступить. С одной стороны, пока идёт война, я могу вволю нагуляться, заниматься пострелушками, кошмаря фрицев, а потом, спокойно выполнить задуманное. С другой же – мне светит постоянный контроль и выполнение, не всегда приятных заданий. А в конторе по другому не бывает, тут тебе и служба собственной безопасности, и политика, где, как бы не больше грязи и мерзости. Есть и другой вариант, я могу влезть куда не следует и помешать кому-то из кремлёвских небожителей, и тогда меня прихлопнут, как надоедливого комарика. Могут и превентивно, если узнают, что я представляю для них опасность, а они обязательно узнают, от таких людей секретов нет. Это же змеиный клубок, где выживает не сильнейшие, а самые хитрые и приспосабливаемые. Яркий пример таких приспособленцев, это Хрущёв, попадёшься такому в поле зрения — раздавит. А может согласиться и самому раздавить нескольких таких гадов?
Прикончил остатки еды, запив морсом из фляги, закидал костёр снегом и достал из кармана монетку. Орёл или решка?
***
Спрашивается, на хрена влез в эту кашу, не я же её заварил. Это всё он, Терентьев.
