— Мой дедушка считает, что сказал слишком много. Этого должно быть достаточно?

Ма’Ай кивнул.

— Ваш дядя, — спросил он. — Он не знает ваш семейный секрет?

— Нет. Тело дяди Герри не подходит для эльвира. Дедушка решил предоставить ему свободную от тайн жизнь. Секреты утомляют, — пояснила Вивиан.

Ма’Ай решил поделиться ещё кое-чем, что рассказывал Холгун.

«Имеет ли он право раскрыть чужие тайны?» — подумал Ма’Ай.

И всё же решил, что это будет на благо, произнес:

— На чёрном рынке в Верлиоке ходит запрос на некую золотую статуэтку. Так получилось, что ваш дядя проиграл в карты огромную сумму денег и от незнания счёл статуэтку не столь ценной.

Глаз Вивиан удивленно расширились, но почти сразу она ответила мужским голосом:

— Спасибо. Я поговорю с мальчишкой.

Ма’Ай кивнул и вышел. Ему самому не верилось, что у него всё получилось. К тому же узнал так много, чего даже не предполагал. С него взяли слово, но кому бы он такое рассказал, кроме Ашран.

К его удивлению, когда он вернулся в лабораторию, Ашран была подвижна, здорова и в отличном расположении духа. Сначала он лишился дара речи, глядя на неё, возившуюся со склянками за столом кабинета в халате и пучком на голове. А затем до него дошло:

— Ты! — вскричал он. — Ты обманула меня!

Она рассмеялась:

— Это же ты забыл, что я прекрасный лекарь.

— Ты просто не представляешь, что я пережил, — глухо добавил он, опустив лицо.

— Но ведь пережил? — усмехнулась она.

Она просто издевается над ним. Забавляется! И такая злость охватила его. Он не знал, что делать. Злоба требовала выхода.

— Я, — произнес он. На ум пришло единственное. То, что он делал с За’Ар или Ма’Ртой, когда они доставали его своими шуточками. — Я защекочу тебя насмерть!

Выкрикнул он свою угрозу и кинулся к ней. Он не знал, боится ли она щекотки или нет, но заодно и выяснит. Она взвизгнула и бросилась прочь от него.

— Ни одна магия тебя не спасёт! — добавил он угрозу и принялся её догонять. У него таки получилось поймать Ашран. Она боялась щекотки. Зажав ее в одном из кресел, он наслаждался своей пыткой. Ашран правда пыталась отбиться и руками, и ногами, но получалось у неё это плохо, отчего она лишь глубже вжималась в кресло в попытке избежать прикосновения его рук.

— Я мастер щекотки! — пояснил он на новом заходе.

Её попытка возразить потонула в потоке порывистого смеха. Ма’Айю было весело. Лицо Ашран раскраснелось, дыхание сбилось, волосы, как и одежда, растрепались.

— Что вы делаете? — вмешался в их гомон, громкий голос Холгуна.

Ма’Ай остановился, и Ашран удалось ускользнуть, через ручку кресла.

— Ма’Ай просто разозлился, — смеясь, пояснила Ашран и, отбежав подальше, добавила: — На свою глупость.

— Странно, тебя наблюдать за занятием глупостями, — как ни в чем не бывало, заметил Румпель. — Уже вечереет, а вы ещё не готовы для похода в «Дикие цветы».

— «Дикие цветы»? — переспросил Ма’Ай, понимая, что от него укрыли большую часть плана.

— Именно, — подтвердил Ашран. — Семье Артос известно о статуэтке, я думаю, сегодня последний день пребывания статуэтки в руках Эзона Тора. Но нам повезло, Эзон так по человечески, хотел утереть мне нос, как мужчина, что не преминул похвастаться об этаже снятым для подружки. Женщин он называет цветочками, что натолкнуло меня на одну мысль, и мы должны её проверить. К тому, же я уже перешила тебе костюм, Ма’Ай.

«Дикие цветы» оказались целым комплексом зданий, стоящих кругом и соединенных между собой высокой, в три человеческих роста, кирпичной стеной. Зданий было пять, в четыре этажа. Самым удивительным было то, что в центре площади росло большое дерево. Одно из тех, что растут за горами, с большими пятиконечными листьями. На его ветвях развешены магические фонари, а от верхушки тянулись канаты с тентами, защищая от вечно моросящего дождя в зимнее время в Верлиоке. Вокруг его ствола находилась площадка с музыкантами, что наполняли пространство весёлой музыкой. Столы здесь были высокими, каменными, на одинокой кованой ножке, с такими же высокими стульями. Ма’Ай с Холгуном расположились за одним из таких столов. И только тогда Ма’Ай заметил отсутствие Ашран с ними. Куда она пропала, он и не видел. Он стал высматривать высокого светловолосого красавца, коим она сейчас являлась. На глаза попадались лишь дамочки в шерстеных плащах, а под ними одетые в платья больше похожие на ночные сорочки.

«Спасибо Анкалиме, что не пришлось надевать амулет Томбора сегодня!» — беззвучную поблагодарил Ма’Ай богиню.

В отличие от Ма’Айя Холгун наоборот выглядел скучающим. Он заказал бутылку вина и методично её опустошал, не отрывая взгляд от бокала. Внезапно их плечи обняла появившаяся неизвестно откуда Ашран:

— Друзья мои, вы только гляньте, кого я нашёл.

Холгун посмотрел через плечо на трёх девиц в платьях-сорочках, что хихикали в ожидании чуть поодаль.

— Шлюх что ли? — хмуро спросил Холгун.

— Лучше! Это цветочек Эзона и её подруги. Я уговорил пригласить нас к себе, я понравился цветочку, — хихикнула она, повернулась к девушкам и послала воздушный поцелуй. — Цветочек на мне, а вам достанутся Марани и Фай…

— С ума сошла! Нет! Я люблю свою жену.

— У неё могут быть наши пять тысяч золотых и статуэтка, — широко улыбаясь, напомнила Ашран. — Ну же, Холгун, дай волю своей брутальности.

— Хорошо, — согласился он, оглядывая девушек ещё раз. — Выбираю Фай.

Комнаты "цветочка" находились на втором этаже центрального здания и представляли собой объединённые три комнаты. Мебели здесь было с избытком, но подобрана была не со вкусом, как в доме Лутаро. Больше походило на то, что кто-то скупает понравившиеся вещи и ковры. Особенно ковры. Пушистые, с длинным ворсом, различных цветов и расцветок, они практически покрывали весь пол на этаже. Пропуская их внутрь, "цветочек" отбежала от них к ближайшей двери и закрыла её на ключ. Заметив, что они смотрят на неё в ожидании, скинула плащ на пол и мелкими шажками подбежала к Ашран.

— Там ничего интересного, златоглазик, — зазывно улыбаясь, пояснила "цветочек" и, схватив Ашран за руку, потащила в комнату. — Я покажу тебе нечто другое. Тебе понравится.

За ними последовал Холгун, обнимая двух девиц сразу. Ма’Ай же нёс три бутылки самого дорогого вина из бара внизу, купленных для девочек. В центре находилась большая, похожая на постамент, круглая кровать, застеленная алым атласным покрывалом с множеством подушек. Кровать окружали пять широких диванов, но больше всего поражал потолок. Он был зеркальным. Ма’Ай с удивлением рассматривал себя в нём, отчасти позабыв о причинах их пребывания здесь.

— Ты права, Цветочек. Мне это нравится, — услышал он мужской голос Ашран.

А потом в отражении она поцеловала цветочек в губы. Ма’Ай не поверил своим глазам и пораженно перевел взгляд на реальность отражения. На его глазах "цветочек" целовал высокий блондин. Целовал глубоко, прикрывая глаза. Всё бы ничего, но он знал, что это только видимость. Под этой иллюзией Ашран — эльфийка и женщина. Ма’Ай распахнул рот от изумления. В этот момент Ашран открыла глаза и посмотрела на него, не прерывая поцелуя.

Ашран оторвалась от девушки и объявила:

— Нам нужны бокалы! Мы совсем забыли про вино.

— Точно! Вино! — согласилась цветочек.

— И позабыли взять что-нибудь на закуску, — добавил Холгун, передав небольшой мешочек с монетами одной из девушек, кажется, Фай — Пошлешь человечка сбегать?

Две из них побежали за бокалами, что находились в другой комнате, а Фай отправилась дать указание слуге. Оставшись одни, Ашран тут же объявила:

— Делайте, что хотите, но вы должны их отвлечь минут на десять-пятнадцать, Они не должны заметить моего отсутствия, — Холгун кивнул. А Ма’Ай всё так и стоял, обнимая бутылки. — Ма’Ай, в конце концов, поставь бутылки на стол, что ты их греешь?