Он помнил. В юношестве они решили пробраться в городское хранилище вод, искупаться. Задумка удалась, в ту ночь им сопутствовала удача. Они уже собирались уходить, когда За’Ар потрясенно замерла и спросила у него:

«Ма’Ай, ты тоже её видишь?».

«Что?» — спросил он и посмотрел на небо, куда она указывала.

«Землю» — ответила она, а потом у неё случился припадок.

Её будто парализовало, а её губы повторяли лишь одно:

«Он видит меня. Он смотрит» — и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то толком ничего и не могла объяснить. Позже при подобной доверительной беседе призналась, что видит некую планету под названием Земля.

— Знаешь, мне очень жаль, что когда ты рассказала о том, что видишь, я тогда не признался о своих светлячках. Может, я трус? Быть может, скажи я, ничего бы и не произошло. И нам не пришлось бежать.

— Чтобы это изменило? В Белом королевстве для простых людей магия под запретом. Ты вовсе не трус, Ма’Ай. Я бы тоже скрывала. То, что знают двое это уже не тайна, — улыбнулась За'Ар. — Нам бы следовало рассказать хоть кому-то о том, что скрывает Белая гора. Ума не приложу, кто бы с этим мог что-то поделать. Вся религия Белого королевства построена на лжи, как в прочем и все религии в целом.

Ма’Айя прошиб холодный пот. Только сейчас он осознал, что никогда не думал об этом. Он просто плыл по течению, шёл изо дня в день, ни о чем особо не задумываясь. А ведь там осталась его семья в двух днях пути.

— За’Ар, я хочу поступить в школу магии, — в который раз он признался ей в своем желании, но впервые его слова были облачены в чёткую решимость и не окрашены сомнениями. — Я должен научиться делать что-то большее, чем светлячков. Скорее всего, это случится не сегодня и не завтра, но как только я научусь, вернусь туда и всё там выжгу до тла.

Она посмотрела на него. Он боялся встретить её взгляд, но когда всё-таки решился посмотреть За’Ар в глаза, то обнаружил там понимание.

— Да, — поддержала она. — Шива тоже об этом постоянно думает. Я знаю, хоть она это и отрицает. Просто она такой человек, понимаешь? За её насмешками над тобой скрыто желание спровоцировать тебя на действия.

У За’Ар была удивительная способность понимать людей. Она всегда видела больше, смотрела глубже. Он так не мог. Легкая дымка, тянувшаяся по земле, дрогнула и стала рассеиваться. Подул легкий ветерок, наполненный свежестью рассвета, коснулся его носа и впервые не показался ему отвратительным, а наоборот вызвал ощущение радости. Огромный красный край солнца высунулся из-за горизонта, будто выплывая. Его заворожило солнце. Оно казалось, просто огромным в сравнении с тем, что он видел на небосводе днем. Все происходило так потрясающе медленно и в то же время быстро. Первые лучи осветили их уголок.

— Живет повсюду красота. Живет в рассветах и закатах. В лугах туманами одетых, в звезде манящей, как мечта, — вдруг произнесла За’Ар.

— А ты еще видишь ту планету? — спросил он, через некоторое время.

Она посмотрела куда-то за него и ответила:

— Да. Всегда.

— Тебя это не пугает?

— Если я буду в ужасе, это чем-то поможет? — улыбнулась она ему в ответ, не согласиться с ней Ма'Ай не мог.

С той ночи, и каждую последующую ночь, ему начала сниться девушка. Во сне она что-то рассказывала, но на утро он не мог вспомнить ни слова, ни лица девушки. Но её глаза, они стали его наваждением. Эти глаза, необыкновенного золотистого цвета, светящиеся озорными искрами и теплыми огоньками. Они притягивали и манили, став практически родными. Ему хотелось видеть их снова и снова. Стоило лишь погрузиться в воспоминания сна…

Ма’Ай как раз прокручивал это в своей голове по пути домой, когда его взгляд упал на парня, подпирающего стену впереди. Тот пристально смотрел на него, скрестив руки на груди. Он был выше и, видимо, на несколько лет старше. Его лицо можно назвать красивым и утонченным, в отличие от простецкого с носом картошкой лица Ма’Айя. Дело было не в этом. Он до безумия казался знакомым.

— Рад тебя видеть, — произнес парень, когда Ма’Ай подошел ближе. Ма’Ай засомневался, к нему ли тот обращается, но на улице никого больше не было. — Ашран была уверена, что вспомнишь.

— Мы знакомы?

— Я надеялся, увидев меня, ты вспомнишь. Видимо, переоценил твои возможности.

— Я не понимаю, о чем вы?

— Уже поздно. Я знаю, Ашран обо всем догадалась.

Повстречавшийся незнакомец не отвечал на его вопросы, а сам Ма’Ай ничего не понимал. Это пугало. В этом городе полно сумасшедших людей. Сунув руки в карманы, Ма’Ай решил продолжить путь, игнорируя парня. Он успел сделать несколько шагов, как его мир пошатнулся и погрузился во тьму.

Сознание вернулось вместе с адской болью в затылке. Ма'Ай хотел потрогать голову, но оказалось, что не может пошевелить руками. Обнаружить себя в каком-то запущенном подвальном помещении, крепко привязанным к столу — дело шокирующее. Он огляделся в свете магических фонарей, натолкнувшись взглядом на парня, что повстречал на улице.

— Где я? — первое, что пришло ему в голову.

— Быстро очухался, — заметил парень, продолжая что-то перебирать вне поля зрения Ма’Айя. — Здесь я иногда обитаю в тайне от Ашран. И, конечно, здесь провожу свои опыты.

— Да я понятия не имею, что ты несешь! — вскричал Ма’Ай пытаясь освободиться. — Кто ты вообще такой?!

Парень двинулся к нему, он катил перед собой стол с какими-то инструментами:

— Так ли, Ма’Ай? А ты попробуй, — предложил он ему.

Стоило ему это сказать, как перед глазами Ма’Айя замелькали сумбурные картинки…проулок, дождь, торговец Лу Март… Он всё вспомнил, но понимания это не принесло.

— О! Вижу, таки смог. Так будет легче, — одобрил парень, заглядывая Ма’Айю в глаза. — Понимаешь, я не успел довести до ума заклинание, а Ашран обо всем догадалась.

— О чем? — с холодеющим опасением спросил Ма’Ай.

— О том, что я убивал их, чтобы испытывать заклинания. Теперь она мне не позволит, — немного грустно добавил он. — А я ведь всё делаю ради неё, но она не понимает. Ашран мой свет.

— Но при чем, тут я?! — в отчаянье вскричал Ма’Ай.

— Ты ведь хотел, чтобы Ашран позволила тебе остаться в ее лаборатории? — поинтересовался как бы между делом парень. — Ты надеялся, что тебя обучат и все объяснят? Зря! Все просто болтаются без дела. Один я работал днями и ночами. Работа всегда захватывала меня. Это ни работа, ни магия. Это искусство…

Сказав это, он схватился за ворот рубашки Ма’Айя и резко рванул в стороны, оголив грудь. В его руке появился инструмент похожий на шило.

— В этот раз, я уверен. Нужно лишь немного дописать, — пояснил он и принялся выводить полосы на груди МаАйя.

МаАй закричал. Отчасти в надежде, что его кто-то услышит, отчасти не в силах сдержаться из-за обжигающей боли. Толстое шило раздирало его плоть чуть ниже ключицы, периодически недовольно скрипя, задевая кости. Закончив выводить кровавое ожерелье, парень с удовлетворением осмотрел свою работу. В голове у Ма'Айя кружило сотни встревоженных мыслей, но всё же, он ничего не понимал. Он даже не помнил имени этого парня!

Парень хотел сказать Ма'Айю что-то ещё, но его прервал далёкий грохот.

— Нас кто-то решил потревожить, — пояснил парень. — Знаешь, мой отец охотник и успел научить меня ставить ловушки, но я их усовершенствовал. Так что можно не беспокоиться никто не придёт…живым.

Он обошел стол, сложил ладони на лоб Ма’Айя и принялся монотонно произносить слова, состоящие из шипящих гортанных звуков. Воздух вокруг засветился знаками, а буквы, выцарапанные на груди, стали жечь насквозь. Он старался терпеть, но не выдержал и закричал, надрывая горло. Слезы ручьем хлынули из его глаз. Беспомощный. Единственное, что он мог молить о помощи в глубине своей души.

— Эфраит! — сквозь боль услышал Ма’Ай.

Одно слово, отозвалось приятным послевкусием внутри него. И всё задрожало. Воздух. Стены. Стол, на котором лежал он. Невидимый пузырь, сжимавшийся вокруг него, лопнул, и всё прекратилось. Парень убрал руки с его лба и теперь держал большой кинжал прямо над Ма'Айем, но смотрел не на него.