Пока я висел, я понимал, что шея моя перетянута, и начинается медленная неминуемая смерть мозга, перед глазами всё плыло, а лёгкие вопили о воздухе, которого я не мог им дать. Я не ощущал никакой безмятежности. Мне хотелось пинаться, драться, кусаться и кричать, лишь бы вырваться из петли. Однако руки мои были связаны, а ноги беспомощно дрыгались в воздухе. Я видел лишь небо, вращающееся над моей головой.

Понятия не имею, сколько я там провисел, кажется, целую жизнь. Вскоре, когда перед глазами всё померкло, а шум в ушах достиг уровня рёва реактивного истребителя, я ощутил, как меня подхватили за ноги и подняли наверх. Давление на горло на мгновение ослабло и я сумел вдохнуть капельку воздуха, а затем хватка ослабла, и меня, наконец, освободили.

После этого я вновь обрёл вес, но на этот раз я будто стоял на чьих-то плечах. Меня потащили наверх, пока я не упал на деревянный помост, словно выловленная рыба. Я ощутил, как кто-то ослабил петлю и смог вдохнуть полной грудью. Пока я приходил в себя, пока уши всё ещё были заложены, а в глазах всё темно, меня поставили на ноги и я облокотился на чьи-то плечи. Я повис на них, не имея возможности контролировать своё движение.

Мои органы чувств начали восстанавливаться, пока меня стаскивали с эшафота, несли по траве, вокруг главного здания и прочь с рынка. Я слышал крики и выстрелы. После недолгого забега, мы остановились, и мои спасители начали спорить.

— Куда? — Петтс.

— Эмм… — Уильямс.

— Живее! Далеко мы с ним таким не уйдём.

— Ладно, внутрь.

— Ты ебанулся?

— Внутрь!

Они затащили меня внутрь главного здания через боковую дверь, а затем подняли на третий этаж. Когда мы, наконец, остановились, то оказались в небольшой чердачной комнате, возможно, бывшем жилище для слуг. Из небольшого окошка на пол падал квадрат света. В углу стояла кровать, и мои одноклассники бросили меня на неё. Уильямс закрыл дверь, подпёр её сервантом, и осел на пол.

— Кто это такие? — спросил Петтс.

— Откуда я-то, блядь, знаю? — выкрикнул Уильямс на грани истерики.

Я лежал на кровати, а по моим венам носился адреналин. Я трясся, словно лист, но зато я мог дышать!

— Моя… моя шея. Я слышал, как она сломалась, — выдохнул я. — Почему я до сих пор жив?

— Если бы твоя шея сломалась, ты бы умер. В порядке твоя шея, — произнёс Петтс. — В смысле, у тебя офигенный синяк, ожоги от веревки, ты обосрался, но ничего не сломал.

— Но я же слышал! Слышал хруст! — возразил я.

— Это была не шея, а выстрел, — сказал Уильямс. — Стрелять начали сразу же, как тебя вздёрнули.

Я приподнялся на кровати, и ощутил в штанах что-то скользкое.

— Кто начал стрелять?

— Погляди. — Петтс указал на окно.

Я повернулся на кровати и уставился на рыночную площадь. Там царил натуральный хаос. Первое, что я заметил — это Бейкер, лежащий у рычага, без половины головы, куски которой валялись по всему эшафоту.

Хоть об одном ублюдке можно больше не беспокоиться.

Двор всё ещё был полон людей, но их окружали те, что стояли позади толпы. Некоторые из них были вооружены; все размахивали чем-то вроде самодельных мачете. Кое-где валялись тела, несколько селян и двое атакующих.

В отдалении слышались редкие выстрелы.

— Бейкера застрелили, едва он дёрнул рычаг, и началась паника, — объяснял Петтс. — Началась давка, но они к ней были готовы и согнали толпу обратно ко входу в здание. У некоторых было оружие, начался бой, и во всей этой суматохе мы сумели тебя вытащить. Но, похоже, эти новенькие, кем бы они ни были, держат всё под контролем. Кстати, Ли, от тебя воняет.

— Ага, прости.

В этот момент появилась незнакомая фигура, которая направлялась к зданию. Это был высокий и стройный человек, одетый в безупречный костюм-тройку в полоску, галстук и шляпу-котелок. Он нёс в руках зонтик, а лицо его было раскрашено коричневой краской. По бокам от него шли двое похожих на культуристов мужчин, голые и раскрашенные такой же коричневой краской. Оба несли пулемёты.

Очевидно, город атаковала неизвестная сила. Я предположил, что, вероятнее всего, пара человек перелезла ночью через колючую проволоку, и заготовила схроны с оружием, скорее всего, в каком-нибудь заброшенном доме. Затем, по одному прибыли основные силы, как будто бы на базарный день, разобрали оружие и принялись ждать назначенного часа — моей казни. Стрельба в отдалении говорила о том, что ещё одна сила атаковала посты охраны, едва стали слышны выстрелы внутри города. Всё выглядело, как хорошо организованное и эффективное нападение. И, вот, в добротном костюме, явился их главарь.

Как бы мне не хотелось увидеть, что происходит, я осознавал, что жители Хилденборо намеревались напасть на школу. Нельзя было тут болтаться, нужно было возвращаться и предупредить своих. Я повернулся к Уильямсу.

— Когда они нападут?

Уильямс уставился на меня широко открытыми глазами.

— Чего?

— Слышь, я знаю, что ты сдал нас Бейкеру, так что нехуй тратить моё время. Ты знаешь, когда они собираются напасть?

Уильямс посмотрел на меня, словно кролик на мчащийся автомобиль.

— Послушай, Уильямс. Короче, мне плевать на то, что ты сделал. Мне нужно только…

— Я не знаю, — пробормотал он. — Он мне не говорил.

— Погодь, — встрял Петтс. — Хочешь сказать…

— Нет времени, Петтс, не сейчас. Нужно вернуться в школу и предупредить. Оставайтесь здесь. Я вернусь.

Я поднялся на ноги. Мои ноги были как желе, но я заставил себя подойти к двери. Я прислушался, но ничего снаружи не услышал, поэтому я отодвинул сервант и распахнул дверь. Никого. Я вышел в коридор и осмотрел комнаты, пока в одной не нашёл шкаф с одеждой. Я снял с себя нижнюю часть одежды и, как смог, обтерся полотенцем. Я надел чистую пару брюк и вышел из комнаты, где обнаружил Петтса, выбивающего духа из Уильямса.

Я растащил их.

— Хорош, Петтс. Потом!

Он тяжело дышал, а кулаки его были влажными; нос Уильямса был сломан, а с губы текла кровь. Он был напуган.

— Господи, он собирался меня распять. Распять собирался, — только и мог он проговорить.

— Да уж, блядь, надеюсь! — произнёс Петтс.

Я посмотрел на него и сказал отойти. Он неохотно уселся на кровать. Я опустился на колени и посмотрел Уильямсу в глаза.

— Никто никого не распнёт, Уильямс. Даю тебе слово.

Он какое-то время смотрел на меня, затем кивнул.

— В данный момент я хочу, чтобы ты собрался и помог нам выбраться отсюда, избежав встречи с парнями с мачете. Ты нам поможешь?

Он снова кивнул.

— Я знаю дорогу, — сказал он.

— Умница. Так, мы собираемся выбраться из города как можно быстрее, и как можно тише, ясно?

Петтс и Уильямс кивнули. Я вздохнул. Меня только что вешали, блин. Почему, ну почему же, я до сих пор не взял бразды правления в свои руки? У меня ещё даже говно на трусах не высохло. Мне была нужна только горячая ванна и горячительный напиток. И, возможно, массаж.

Я вывел их на площадку и позволил Уильямсу показывать дорогу. Мы спустились на второй этаж, и вдруг услышали приближающиеся голоса, доносившиеся снизу. Они обыскивали дом. Я затащил мальчишек в ближайшую комнату.

Убежище мы нашли в ванной.

— Твою мать, — выругался я. — Ну, почему это не оружейка?

Тут мало что подходило в качестве оружия. Петтс приоткрыл дверь и высунулся наружу, в то время как я отвинтил душевой шланг и передал его Уильямсу — сможет хотя бы кого-нибудь придушить. Не то, чтобы я намеревался кого-нибудь убивать, мне лишь хотелось как можно скорее добраться до школы. Насколько мне было известно, эти люди могли оказаться хорошими парнями, и мне не хотелось их убивать, вольно или не вольно, по крайней мере, пока я не пойму, с кем имею дело.

Я поднял тяжёлую фарфоровую плитку, которая закрывала бачок унитаза, и держал его, готовясь воспользоваться, как дубиной. Ещё одним потенциальным оружием была бутылка с отбеливателем. Я сунул её в ладонь Петтса.

— Только по необходимости — прошептал я. — И постарайтесь никого не убить, лады?