Остальные также собрались у двери, они сидели на стульях, или развалились на ступеньках подвала. Вольф-Барри обрабатывал рану Грина, Зейн осматривал мою. Лица Бейтса, Зейна и Вольфа-Барри были в крошечных порезах от стекла разбитого окна, но серьёзных ран ни у кого не было. Вероятно, когда Мак взорвал бункер, и началась стрельба, они всё ещё обсуждали план действий. Прекрасно, Бейтси, настоящий командир на передовой.

— Прости, Дейв, — обратился Бейтс к уцелевшему мужчине из бункера. — Но у нас такая ситуация, что нам нужно оружие. Мы не думали, что кто-то будет тут защищаться. Я не собирался стрелять, но вы начали палить первыми, и мои пацаны вынуждены были защищаться. Тебе лишь надо сказать, как открыть сейф, и больше никто не пострадает.

Мужчина даже не пытался скрыть презрение.

— Ты, блядь, чего задумал, Бейтс? Ты всегда был слегка дёрганным засранцем, который считал себя солдатом, но, серьёзно, что это за хуйня? Полковник? Ты — полковник? Не смеши меня. Всё это время мы брали тебя с собой бухнуть после тренировок, чтобы ты рассказал нам свежепрочитанные байки из САС. Мы смеялись над тобой, а не с тобой. Ты, что, всерьёз решил, будто…

Он умолк, когда раздался громкий булькающий звук, доносящийся со стороны полубессознательного человека, сидевшего рядом с ним. Все повернулись и увидели, как Мак вынимает из его горла нож. Кровь залила его ладони, стекала по куртке мужчины. Мы все сидели в гробовом молчании, и наблюдали, как человек дёргается в путах, пенится, хрипит и плюётся. Умирал он чудовищно долго, и никто из нас не обронил ни слова.

Снова пустота в животе и болезненное ощущение того, что ситуация выходит из-под контроля. Но я ослабел от потери крови, у меня кружилась голова, и ещё не прошёл шок. Моя реакция была приглушена. Я мог лишь наблюдать.

— Ты — следующий, — буднично произнёс Мак.

Он вытер лезвие ножа о рукав, и сел напротив, уставившись прямо в перепуганные глаза Дейва с выражением, очень похожим на вожделение.

Зейн убежал наверх. До нас доносилось эхо его шагов.

Бейтс побелел, словно простыня. Этого он Маку не приказывал. Даже в состоянии шока я осознал, что если он оставит этот поступок без последствий, авторитет Бейтса рухнет навсегда, и будет лишь вопрос времени, когда Мак сделает свой ход. Мне хотелось, чтобы Бейтс наорал на него, отобрал оружие, угомонил и восстановил порядок. Но он ничего этого не сделал. Бейтс отчаянно желал стать уверенным боевым командиром, но он был слаб, нерешителен и уязвим. И своими следующими словами он приговорил всех нас.

— Что ж, Дейв? — прошептал он, не в силах совладать с шоком, но стараясь идти на поводу у Мака. — Как поступим?

Дейв выдержал взгляд Мака, его собственный взгляд был полон недоверия и ужаса. И, как я с удивлением заметил, слёз. Он сообщил нам комбинацию.

Мак улыбнулся.

— Спасибо, браток, — сказал он и посмотрел на Бейтса. — Не окажете ли честь, сэр?

Бейтс, казалось, смотрел сквозь Мака, куда-то далеко-далеко, но он кивнул и пробормотал:

— Да, благодарю, майор.

Теперь он благодарит подчинённого за то, что тот разрешил ему открыть дверь.

Он подошёл, ввёл комбинацию, повернул большой рычаг и открыл дверь, за которой один на другом стояли ящики с патронами и стойки с оружием. Мак тихонько присвистнул от восхищения.

— Прекрасненько, — проговорил он.

Мы подогнали к главному входу микроавтобусы и принялись загружать в них оружие. Мы с Грином сидели на передних сидениях и наблюдали, как остальные выполняют всю тяжёлую работу. Мы взяли около пятидесяти автоматов «SA80», десять ящиков с гранатами, ещё три пистолета «Браунинг» и четыре пулемёта «FN MAG», из тех, что можно установить на джип или в бункере. Патронов оказалось больше, чем мы могли увезти, поэтому, видимо, придётся делать вторую ходку. С такой огневой мощью, при должном использовании, мы станем весьма грозным противником.

— Мы даже можем напасть, — сказал Вольф-Барри. — Устроить бой этим пидорам из Хилденборо. Мак всё сделает, как надо, он позаботиться, чтобы мы сделали всё, чтобы защититься.

В его голове Мак уже заменил Бейтса. Я задумался, сколько ещё человек думало точно так же. Ещё я задумался, сколько потребуется времени, чтобы Мак захватил власть официально. И что это будет означать для бедного мистера Бейтса?

Когда автобусы были загружены, Пейтел открыл водительскую дверь, он весь сиял от восторга.

— Вам надо на это взглянуть, — произнёс он. — Мак проводит допрос.

Строго говоря, это было последнее, на что я бы хотел взглянуть, но почему-то я решил посмотреть. Снайпера захватил я, поэтому, в какой-то степени, то, что с ним произойдёт, лежало и на моей совести. Я выкарабкался из автобуса и доковылял до сейфовой двери.

Мак усадил двоих оставшихся бойцов теробороны друг напротив друга и ходил вокруг них кругами.

— … получили то, за чем пришли, — говорил он. — Однако нужно убедиться, что мы ничего не упустили, а полезнее оружия может быть только разведка, так?

На лицах мужчин не дрогнул ни один мускул, они стали жёсткими от страха и решимости.

— Поэтому мне нужно знать, пардон, нам нужно знать, — он указал в сторону Бейтса, который сидел на ступеньках, удовлетворившись ролью наблюдателя, — что такое операция «Родина» и что это означает для моего милого маленького отряда. Так, кто скажет? Дейв? Дерек?

Значит, снайпера зовут Дерек. Я даже пожалел, что узнал об этом.

Никто не произнёс ни слова.

Мак принялся вертеть охотничий нож в правой ладони.

— Если никто не скажет, я собираюсь устроить небольшую резьбу. Должен признать, я с нетерпением этого жду, поэтому, надеюсь, вы ещё немного поупираетесь. Давненько я уже не устраивал резьбу по какому-нибудь пидору.

— Пошёл на хуй, — прошептал Дейв.

— О, славно, значит, резьба, — произнёс Мак с самой злорадной ухмылкой, что я когда-либо видел. Он поднял нож и подошёл к пленному.

— Ладно, ладно, — сказал Дерек. — Оставь его в покое. В этом нет необходимости.

Мак остановился и повернулся к Дереку.

— Сам сказал, — ответил он. Какое-то время он стоял, размышляя, затем решил дать Дереку шанс. — Давай, жги.

Однако Дерек уже сложил своё впечатление об этом человеке, он склонил голову набок, разглядывая своего палача. Я заметил, как из его глаз исчезла всяческая надежда, а её место заняло смирение и осознание поражения. Он осознал то, что я понял уже давно — Мак никогда не выпустит его живым, что бы он ему ни рассказал. Он посмотрел в лицо человеку, который станет его убийцей и нашёл в себе решимость, которую не смогли сломить никакие угрозы.

— Операция «Родина», — заговорил он — это твоя смерть, малыш. Для тебя она станет большой лохматой бойней, блядь. Она придёт за тобой, и ты даже не поймешь этого, пока не повиснешь в петле, дергая ножками и обсираясь под себя, когда твои глаза будут лезть из орбит, а язык станет чёрным, и ты осознаешь, что всё, чем ты был — это печальным напуганным ребенком, ищущим мамочку. Операция «Родина» — это наше правосудие, наше оправдание и наша месть. И больше тебе ничего от нас не добиться, пиздёныш, так что, режь.

Мак стоял и смотрел на Дерека с выражением некоторого удивления.

— Что ж, — произнёс он. — Попытаться стоило.

Затем он достал пистолет и прострелил обоим мужчинам головы.

— Короч', возвращаемся в Замок с барахлом, — сказал он и поднялся по лестнице мимо нас, насвистывая, и оставив за собой трупы троих солдат, которые так никогда и не узнают, чем всё закончилось.

По пути домой никто особо не разговаривал, все пытались переварить произошедшее. Вскоре я узнал, что урок, который остальные извлекли из того дня, был столь же прост, сколь и глуп: Мак — командир, он суров и холоден, и если держаться его, всё будет хорошо. В тот день Грин, Зейн, Вольф-Барри, Пейтел и Спейт стали, в той или иной степени, преданными последователями Мака, его основой, и самой большой проблемой для всех прочих.