Керстен поморщился от раны в боку. Скинул свой жилет, что не слишком помог против острых когтей твари. В прорезе рубашки виднелась глубокая рана. Арстен подошел к своему другу, к сильному и бесстрашному воину. Опустил тому руку на плечо, призывая сесть на землю.

Керстен послушался. Стиснул зубы. К боли невозможно привыкнуть, но ее можно вытерпеть. Потому Керстен не проронил ни звука, пока Арстен обрабатывал его рану и заклеивал ту бинтом.

Но стоило только покончить с врачеванием, как с другой стороны улицы раздался стук копыт и громкий окрик:

— Капитан! Капитан! Мой лорд! С севера на город надвигается армия тварей Пустошей! Мы закрыли город!

— Вот бездна! Все по коням! — Керстену не нужно было повторять дважды. Отряд сорвался в бешеный галоп.

Керстен и Арстен обменялись тревожными взглядами. Стало не до соперничества. Город закрыт, да и там полно воинов, чтобы продержаться достаточно долго. Только вот кто защитит их… женщину?

Нутро мужчин скручивало каждый раз, когда они представляли, что не успеют. Чертовы два часа пути лежали между ними и Игледейлом. Страшные два часа, которые могут разделить их жизнь на до и после. Они боялись обнаружить бездыханное истерзанное тело. Боялись, что их Этель не станет.

Волки выли внутри, подгоняли мужчин, рвали их грудные клетки. Каждый из них не переживет смерти истинной пары. Керстен поймал себя на мысли, что молится Луноликой и обещает той принять еще одного мужчину в семью — в конце концов, для их мира это не такая уж и редкость.

С даром Богини не спорят. Да и так легче защитить свою женщину. Лишь бы только его пара была жива, лишь бы только дождалась.

Арстен поймал себя на мысли, что лучше сдохнет там же, чем останется без своего луча солнца. Без той, что смогла вернуть его из забытья, без той, потеряв которую, его волчье сердце разорвется.

И Арстен, заново начавший жить, не хотел и просто не мог расстаться с Этель. Его женщиной, что спасла его уже дважды. Этель — смысл его жизни, его пара, его любовь.

Когда-то Арстена предали и ударили в спину. Но сейчас не было времени вспоминать прошлое.

Арстен еще позволит себе месть. Кровавую и жестокую. Ведь он ничего не забыл. Память его восстановилась. А тем, кто так вероломно обманул его, он воздаст по заслугам.

Гонка мужчин со временем продолжилась.

Запах как появился, так и пропал. Я еще какое-то время разливала зелья в склянки. А потом вытерла руки о тряпку, надела на себя плащ и подхватила глубокую корзину. Вышла на улицу. Распустила терновник и практически сразу уткнулась в твердую мужскую грудь. Я даже не стала поднимать взгляда. По отвратительному запаху поняла, кто стоит передо мной. Пусть меня это и удивило. Но раздумывать было некогда.

Я сделала судорожный шаг назад. Попятилась, словно передо мной стояла тварь Пустоши. Хотя по сути так оно и было. Сгусток лицемерия и подлости во плоти — чем не чудовище.

Только если твари убивали и кромсали всех вокруг, не зная другой жизни, состоя из отрицательной энергии, то этот мерзавец утратил свой человеческий облик самостоятельно. Его сверкающие предвкушением глаза пугали. А ведь Керстен говорил, он придет.

Я не успела скрыться за чертой своего двора. Гельд схватил меня за руку. Я посмотрела на него, желая вырвать кисть из крепкого захвата. Некогда симпатичный мужчина казался сейчас блеклой тенью самого себя. Его лицо посерело, под глазами залегли темные тени. Зрачки сверкали безумием. Я не сразу обратила внимание, что он был в обычной одежде, а не форме главы городской стражи.

— Отпусти меня. — Я снова дернулась.

— Не так быстро, Этель.

— Мне не нужны твои извинения. Вряд ли они соизмеримы с тем, что ты собирался сделать. Да и об искренности речь вряд ли идет. — Я вскинула подбородок. Моя корзина уже давно валялась под ногами.

Между мной и Гельдом была лишь моя поднятая рука, которую мужчина удерживал.

— Какая же ты дерзкая и острая на язык. Оторвать бы его тебе или же, может, применить по назначению? — прошипел он мне в лицо, подаваясь ближе. От его кислого и пропитанного болотной топью запаха у меня засвербело в носу.

— Собираешься тоже опуститься до насилия над женщиной, а потом будешь кричать на каждом углу, что я воспользовалась твоей честью? — зло оскалилась я. — Только не забудь рассказать, что у тебя ее давно нет. Сгнила, как и твоя душа.

— Ну и дрянь же ты. Еще пожалеешь о своих словах.

— Снова берешься угрожать? После того как лорд Блейз прибыл, чтобы разобраться в произволе, что ты тут устроил, пользуясь своим положением и занимаемой должностью?

— Так вот откуда это все. Успела уже ноги перед ним раздвинуть? — зло оскалился Гельд.

— Неужели не успел собрать последние сплетни по казармам? —прошлась я по больному. Неужели он еще не в курсе, что мы с Керстеном супруги? Моя ведьминская суть жутко злилась. А внутри что-то ворочалось. И это что-то желало загрызть эту сволочь. Избавиться от него.

Даже запах Гельда ассоциировался с гнилым болотом и топями. Мне нечем было дышать вблизи него.

— Гадина ты!

— Проваливай!

— Нет. Ты скажешь своему лорду, — выплюнул он последнее, — что конфликт исчерпан. Это в твоих же интересах, дрянь.

Гельд шипел мне это в лицо не хуже змеи. Я же расхохоталась.

— О-о-о. Да ты просто не знаешь, кто такой Керстен Блейз. Если он поставил на тебе крест, то так и будет. Ты не отмоешься больше от позора. Тем более заслуживаешь все это. Я не буду потакать тебе и прикрывать твои грешки и золотую задницу!

— Я тебя предупредил. — Гельд отбросил мою руку от себя, словно я была прокаженной. Потом усмехнулся. Глаза его блеснули безумием. — Ты сама напросилась.

— Не делай того, о чем потом пожалеешь, — предостерегающе проговорила я, сложив руки на груди.

Но он лишь одарил меня очередной бесящей усмешкой. Мерзавец просто ушел, положив руки в карманы.

Я хотела пойти собрать травы, но поняла, что лучше бы мне проследить за Гельдом. Он казался слишком странным. А рассчитывать на милость моего супруга, который, оказалось, вовсе и не бывший, я не собиралась. Несмотря на слова моего Лорда, я еще помнила широкую спину Керстена, затянутую в черный мундир, и то, как он уходил.

Я набросила на голову глубокий капюшон и скрылась в тени деревьев.

Однако, вопреки моим подозрениям, Гельд дошел до города и затерялся среди толпы горожан. Я же остановилась посреди дороги, решая, что делать. А ведь был это мое первое появление здесь с тех пор, как я тут устроила локальный конец света. Решила воспользоваться случаем и подслушать разговоры прохожих, а еще добраться до центральной площади. Осталось ли от нее хоть что-то?

По мере того, как я продвигалась по улице, тонкий сладкий аромат цветов щекотал нос, ставший весьма чувствительным.

Откуда взялся столь пленительный аромат цветущего «сада», я увидела воочию. Замерла как вкопанная, когда вместо мощеной площади наткнулась на плотную изгородь колючего терновника, усыпанную белыми мелкими цветами. И это среди осени!

— Мать моя.

— Вот уж вряд ли, дорогая, твоя мать смогла бы такую прелесть создать. Это наша лекарка разбушевалась, когда ее мужика хотели казнить, — протянула рядом со мной женщина преклонного возраста.

— И… вам не страшно? Это же… поражает, — низким голосом выдохнула я. Сама поражаясь тому, что смогла тут наворотить.

— Отчего же. Сладко-то как пахнет! И как красиво-о-о! Ты внутри-то не была? Так пойди посмотри.

— А как же Пустошь?

— Пф. Где она, а где мы. И пусть эти бездельники стражники защищают нас. А то устроили тут произвол. Пусть дурь выбьют из своих голов. А нам такая красота нравится. Ты только представь, сколько тут ягод будет? — Пожилая женщина любовно огладила колючий стебель. — На весь город хватит и еще останется.

Я отошла от женщины, удивляясь, что и вправду в городе все было спокойно. Горожане совершенно не тревожились. А внутри огороженной моими стараниями площади уже убрали взломанную брусчатку, среди деревьев натянули веревки, и дети качались там на качелях или же просто лазали. Получился эдакий закрытый парк в центре города.