В этих невеселых думах я сидела на пороге своего дома и вдруг поняла, что все же ничего иного не остается. Встала, решительно настроенная максимально тщательно подготовиться к побегу. Пока не знала, как точно устрою это, но сделаю, не отступлюсь.

«Чтобы твари Пустоши пожрали этого Гельда!»

Я распахнула шкафчики, где хранила свои зелья, понимая, что моих резервов слишком мало. Неизвестно, каким пыткам подвергли моего волка. Сжимая зубы от боли в руке и спине, я взобралась на чердак, придирчивым взглядом осматривая свои запасы сухих трав. Стоило их пополнить. Мне нужно как можно больше восстанавливающего и заживляющего зелья. О том, что у меня что-то может не получиться или того хуже, беловолосого мужчину лишат жизни, я даже мысли не допускала. Это могло вызвать у меня срыв, а я только-только собрала волю в кулак и определила себе цель. Плевать уже, что после этого придется скрываться. Судьба показала, что у меня и так не будет нормальной жизни. Так лучше я проведу ее в глухом лесу, но не буду больше ощущать людского презрения и страдать от наговоров, заодно спасу при этом жизнь хорошему человеку.

— Что делаешь? Я помогу тебе. — Лорд сидел внизу под лестницей и прожигал меня своими раскосыми зелеными глазами. Наверх он не совался, для его носа там были слишком сильные запахи.

— С чего ты взял, что я что-то задумала? — Я шагнула на последнюю ступеньку и поспешила накинуть на себя плащ, взяла деньги.

— У тебя на лице написано. Я тоже в деле.

— Ничего не делаю, — отмахнулась я от кота. Все, за что он брался, всегда выходило боком.

— Нет. Скажи мне. Я имею право знать. — Лорд заступил мне дорогу, но я обошла его. Выскользнула на улицу, вдохнула прохладный весенний воздух. Сжала старые перила, и на миг на меня накатило отчаяние. Мой волк сидел там уже пятый день. Но силой воли я отогнала отголоски страха. Он жив. И я скоро заберу его.

— Я не буду действовать без тебя. Я все понял. — Лорд бежал за мной следом, пока я шагала вдоль дороги и раздумывала, купить или нет мужской одежды. А что если жители небольшого городка что-то заподозрят? Все же меня многие знают… И раньше времени раскроют мой план?

А потом отмахнулась от досужих сплетен. Они так или иначе неотъемлемая часть моей жизни. Так пусть хоть раз окажутся правдивыми.

Я сжимала мешочек с деньгами, чтобы, не дай боги, его не украли. Оживление, встретившее меня в городе, как-то сразу мне не понравилось. Дохнуло нервным напряжением. Люди куда-то спешили. Я поняла, что все они стягиваются к площади. Внутри все завибрировало от ощущения надвигающейся неотвратимой беды. Скопление людей становилось все гуще, спины горожан мешали понять в чем дело. Люди даже практически перестали шептаться, словно тоже замерли, затаились.

Меня снова окатило дурным предчувствием. Я начала расталкивать зевак, не церемонясь и не обращая внимания на злобные выкрики, доносившиеся мне вслед. Мой капюшон спал, рука отдавала болью, но я упорно пробиралась вперед. Меня подгоняла тревога, звучащие в глубине души глухие шепотки, чтобы я поторопилась, ведь вскоре потеряю нечто важное, нечто свое, то, без чего уже не буду прежней.

А когда я оттолкнула последнего человека и выглянула из-за его спины, то замерла, забыв, как дышать. Я перестала что-либо слышать. Видела только моего зверя, закованного в цепи, кровь на его запястьях и щиколотках. Просторная серая рубаха была в багровых разводах, серебряные волосы закрывали опущенное лицо.

— Нет. Нет. Нет, — зашептала я как умалишенная. — Что вы делаете?

— Убирайся. Шаг назад. Правосудие происходит, — пробубнил закованный в броню страж и толкнул меня в больное плечо, чтобы я попятилась. Но я не отступила, наоборот, рванула вперед.

— Стойте! Он невиновен! — заорала я во всю мощь легких.

Зверь дернулся и посмотрел на меня. Я заметила опухшую скулу и разбитые губы. Звякнули кандалы. Но мой волк не смог сделать и шага ко мне, упал на колени как подкошенный, выгнулся дугой в обратную сторону и зарычал. Четверо магов стояли за его спиной и сдерживали пленника заклинанием, пока Гельд Дари, отбросив свиток с приговором, замахивался мечом.

Я закричала во всю мощь легких, оглушая всех своим отчаянием. От вида ран, крови и боли моего зверя во мне что-то надорвалось. Позади меня раздались вопли, стражи отвлеклись, маги ослабили плетение. Гельд опустил меч, а я все продолжала кричать на высокой ноте, отмечая краем сознания, как тучи затянули солнце. Как загрохотал гром. Как сверкнула молния, как мои волосы рассыпались из низкого хвоста и взвились вверх каштановой волной. Как земля под ногами пришла в движение, брусчатка начала проваливаться, а земля осыпаться. Ее взрывали корни, везде прорастал колючий терновник, деревья, высаженные вокруг площади и между домами, кренились в поклоне, вытягивали свои кривые длинные ветки вперед. Они все ощетинились, готовые напасть на людей.

Шум и вопли нарастали, люди побежали в разные стороны. Стражники начали отдавать приказы. Гельд оказался рядом со мной, ударил меня наотмашь по лицу. Я подавилась криком, а в следующее мгновение корни еще яростнее вздыбили брусчатку, проросли ужасными мощными сплетениями и спеленали ноги мерзавцу. Сучья деревьев взбесились. Они стянули свои лапы, запирая в кольце тех, кто не успел убраться с площади.

Слизывая каплю крови с лопнувшей губы, я взмахнула рукой, останавливая отряд стражи, идущий на помощь своему главарю. Опустила уголки губ, заметив там тех, кто тащил моего зверя под руки из дома и того, кто выгонял меня. И тех, кто насмехался надо мной, стоя на крыльце казармы и называя шлюхой. Все они поплатятся за свои слова и косые липкие взгляды.

Отряд из пяти человек запнулся, а потом корни перепеленали их. Даже острые мечи не справлялись с моей волшбой. Взмах руки — и гибкие плети заткнули им рты, чтобы из них не вырвалось ни одного мерзкого ругательства.

Гельд, подлый аристократишка, молча крутил головой с выпученными глазами и краснел от натуги, пытаясь одолеть мою волшбу. Но был слишком слаб. Я «подозвала» терновник и обвила все тело Дари, разрешая моему растению взять с мерзавца кровавую дань. Я сжала кулак, и ветки еще сильнее спеленали его, обхватывая плотным коконом, вымазывая в грязь своих корневищ и стеблей, коей тот для меня и являлся. Я отошла от Гельда, убирая на своем пути всех мешающих. И только сейчас заметила, как двое магов плели против меня заклинание. А еще двое пытались удержать моего зверя, но им это не удавалось. Глаза его сияли звериной желтизной, он рычал и пытался встать на ноги. Поднял одну с колена и теперь скалил острые волчьи зубы. На его загривке появилась густая серая шерсть. Рубаха затрещала на груди, мой зверь дергал руками, пытаясь освободиться от кандалов. Атака одного мага, что решил в спину ударить моего оборотня, стала его последним действием. Я оттолкнула труса, потоком ветра сбрасывая его с помоста, что эти сволочи, блюстители порядка, возвели, дабы казнить моего волка.

А потом настала очередь тех, кто решил меня обездвижить. Доски под их ногами заходили ходуном, а потом начали трескаться, хрустеть, ломаться. Маги отвлеклись, и это стало решающим моментом. Они не удержали своего заклинания, а после уже были перевязаны тонкими, гибкими корнями.

Вся площадь походила на поле сражения. Я взбежала на помост, отмечая краем сознания, что последний маг сам ретировался. Я остановилась в шаге от беловолосого мужчины. Мой зверь, глядя только в мои глаза и стоя на коленях, развел руки в стороны, сжал кулаки до побеления и дернул цепи, что крепили его к столбам. Оковы разорвались. Он медленно разогнулся, и цепи с ног упали сами. В его руках засветились клинки. Он сделал шаг ко мне, затем еще один и, прижавшись лбом к моему лбу, прикрыл глаза. А потом отстранился. Скользнул мне за спину. Я развернулась, чтобы посмотреть на него, узнать, почему мой зверь покинул меня, но не смогла этого сделать. Его широкая спина заслонила мне обзор.

Потом он спрыгнул с помоста. А я, наконец, увидела, что происходит. Отряд бойцов в зеленых плащах пробирался через густое плетение моих веток, которыми была объята вся площадь. А во главе отряда шел тот, кого я не хотела видеть…