— Ты это, малой… — начал было один из них, причудливо смешав в нескольких словах просительные и угрожающие интонации одновременно.

— Не скажу, — отмахиваюсь от него, уже зная алгоритмы, и, быстро умывшись, так же быстро переоделся под рефрен о том, что Аркадьич мужик правильный, и я, такой весь молодец, весь в него…

… ну и под стеклянно-булькающие звуки, куда ж без них!

— Подбросить? — переспросил немолодой мужик в некрасивых роговых очках, выдающий шоферюгам напутствия пополам с пиздюлями, — Ты Аркадьича сын? Да, сейчас…

Он очень быстро перебрал вслух, кто из шофёров куда едет, кому из них придётся задерживаться или заворачивать, и где в это время движение так себе, и через минуту я уже выезжал из ворот, сидя в кабине грузовика по правую руку от молодого шоферюги, очень вальяжного и гордящегося своей профессией. А ещё минут через двадцать, выслушав истории о родном колхозе, армии и его планах вступить в Партию, чтобы очередь на квартиру стала чуть ближе, а путёвки в Сочи давали не только на октябрь, я, попрощавшись с Сергеем, соскочил на асфальт и захлопнул дверцу.

— Бывай! — Серёга растопырил пятерню, скалясь несколько щербато, но вполне дружелюбно, — И подумай! Сам понимать должен — деньги сразу, и никаких тебе логарифмов в институте! Ха-ха! А свобода⁈ Не в конторе сидеть, но и не стройке под дождём! Кум королю!

— Высоко сижу свысока на всех гляжу… — выдал он явно не своё, многажды отрепетированное, радостно захохотав.

Обдав меня выхлопом соляры, он уехал, такой довольный своей судьбой и выбранной профессией, что я немножечко позавидовал. Всё-то у него просто, незамутнённо, расписано на годы вперёд…

Быстро выбросив из головы шоферюгу, поспешил домой, перебирая в кармане метизы, и вмыслях уже собирая книжные полки в «древесном» стиле.

— А-а… черт! — замечтавшись, проскочил мамину работу, и, чуть поколебавшись, пошёл назад, срезая через дворы. Пробегая через один, заметил троицу гопников вида «ПТУшник обыкновенный», зажимающих к глухой стене подворотни парня с гитарой.

Уже началось хватание за грудки, выдыхание дыма в лицо и прочее шакальство.

Особо не раздумывая, чуть ускоряю шаг и меняю траекторию движения.

— Хули… — начал было поворачиваться ко мне один из представителей гопоты, сощурив прыщеватую подростковую физиономию, и сам себе, очевидно, представляясь серьёзным хищником.

Сходу влепив кулаком в удачно подставленную челюсть, я выбил из неё папиросу, полетевшую на асфальт по интересной дуге вместе с зубами и собранной для плевка слюной. Не дожидаясь, пока тот осядет мешком, не останавливаясь, пробиваю второму сзади, меж широко расставленных ног.

Музыкант, не думая долго, схватил третьего за грудки и весьма уверенно, я бы даже сказал — профессионально, врезал ему лбом в переносье. На этом, собственно, драка и закончилась…

— Красиво, — одобряю я, пока тот поправляет чехол с гитарой, переводя дыхание, сбившееся не от резких движений, а от переизбытка адреналина, всё ещё гуляющего в крови и требующего бежать, драться и орать, — Ну, удачи! И это… лучше не задерживайся, а то в милиции, если что, долго разбираться не будут!

— Постой! — окликнул он меня, догоняя, — Стас!

— Михаил, — жму протянутую руку, — Извини, спешу!

— Я на Третьяковском проезде часто тусуюсь! — уже вслед кричит Стас, — Будешь там, спросишь меня! Стас! Стас Намин! Меня все там знают!

[i] Мерзляковка в просторечии, она же — Академическое Музыкальное Училище. Ну и ЦМШ, соответственно — Центральная Музыкальная Школа.

[ii] Посттравматическое стрессовое расстройство(ПТСР) — тяжёлое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику индивида. Травматичность события тесно связана с ощущением собственной беспомощности из-за невозможности эффективно действовать в опасной ситуации

[iii] Детский ансамбль, возглавляемый Локтевым (с 1969, после смерти основателя — Имени Локтева) был сильнейшим и крупнейшим (до 3000 участников) в СССР.

[iv] Кто сталкивался с производством в России, те в курсе проблемы. Я сам видел такие (работающие!) станки, и это не что-то из ряда вон. Станков, полученных по репарациям из Германии, ещё больше, и они не просто широко используются, но и на некоторых крупных (!) производствах являются основными. Пример — одна из государственных судоверфей, и это рассказывал не абы кто, а глава ВТБ Костин.

[v]Метизами являются крепежные изделия из металла, которые используются в бытовой области, в производственной и в промышленной сфере. К металлическим изделиям относятся гайки, саморезы, болты, стальные канаты, гвозди и подобные крепежные предметы.

Елена Дмитриевна, чуть покачивая бёдрами, ходит по классу, вслушиваясь и поправляя, по необходимости, наше произношение.

— Язычок к зубам, — говорит она, остановившись рядом со мной, — вот так…

Язычок её, розовый и совершенно бесстыжий, прижат к жемчужно-белым зубам.

— Э-э… — выдавливаю я из себя.

— Нет, Савелов, нет! — расстроившись, она качает головой, из которой выбивается медный локон. Одним движением поправив его, она расстёгивает верхнюю пуговицу на блузке, и, приставив свой палец к моим губам, помогает правильно поставить язык.

— Ну же… — склонившись над партой, произносит она, и я, чувствуя губами её палец, проговариваю вслух раз за разом, стараясь не коситься на вырез в блузке.

— Молодец, — улыбается Елена Дмитриевна, — но надо ещё немножко поработать над произношением. Словарный запас у тебя хороший, но произношение — это ж просто ужас какой-то! Жуткий американский акцент!

— Я… — доверительно наклонившись, она расстёгивает ещё одну пуговицу на блузке и кладёт руку мне на колено, медленно сдвигая её ближе к паху, — на олимпиаду хочу тебя выдвинуть, Савелов. Поработаем вместе?

Тонкие её пальцы ловко расстёгивают пуговицы на ширинке, и я, объятый сладким ужасом, кошусь по сторонам, но одноклассники заняты, проговаривая слова и уткнувшись в учебники. Киваю…

… и её рука начинает двигаться…

А я только теперь понимаю, что это сон… но чёрт подери, очень реалистичный, и я хочу досмотреть его до конца!

… досмотрел.

— Подбелить чуть надо, — сказал отец, кинув взгляд на потолок.

— Угу, — киваю я, — сегодня и займусь. Сейчас на работу, а приду, и сделаю, там-то делов на двадцать минут — больше наводить, да убирать потом.

— Спроси у Тони мохера, если есть, — попросила мама, — девочки на работе схему интересную принесли, хочу вам шарфы к зиме связать.

— Да оно и старые ещё ничего, — засомневался отец, намазывая масло на тёплый тост.

— Вот именно, что ничего! — парировала мама, поджав губы. Кусаю бутерброд, тая улыбку, и, слушая их пикировку вполуха, то и дело поглядываю по сторонам.

В груди тёплое чувство, и её аж распирает от сложной смеси гордости, и, совсем чуть-чуть, ощущения дома. Всё сами, своими руками… и получилось, чёрт возьми, очень даже здорово! Даже по моим понятиям — здорово, а сейчас… не знаю даже, наверное, только на Западе что-то такое есть, да и то и не уверен.

Я не о качестве, понятное дело. Но сам стиль и дизайн… Впрочем, плевать! Главное, получилось очень красиво, удобно, и что совсем немаловажно — бюджетно.

Вся эта красота, скопом, обошлась нам рублей в сто, да и то лишь потому, что те же метизы отец не выносил, а выписывал на работе, совершенно официально. Я, кстати, полностью это одобряю.

Рефрен «Тащи с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость» ни мне, ни моим родителям, ни разу не близок и не понятен.

Одно дело — в ситуации, когда ты поставлен в такое положение, когда и выхода другого у тебя, собственно, и нет. В колхозе, к примеру, где вместо денег одни трудодни[i], без разного рода махинаций человек будет поставлен на грань физического выживания.