После обеда Парфёнов, ничего не объясняя, потащил Василия на улицу.

– Да ты скажи толком, куда мы двигаем?

Парфёнов многозначительно поднял брови.

– Есть ещё одна управа на твоё привидение…

– Да не томи ты! Что за управа?

Тут Парфёнов остановился, ткнул рукой в сторону ближайшего здания и торжественно объявил:

– Вот!

– Что “вот”?

– Телевидение!

Василий разочаровано хмыкнул.

– Да ты что, Семёныч! Кого же мы им покажем, если эта стервоза только на меня клюёт?

Парфёнов хитро прищурился.

– Так ведь там чай не дураки работают, чего-нибудь придумают.

Но в студии их даже не выслушали, отправили в местную газетку, которая занималась публикацией сплетен и сенсаций сомнительного свойства.

Парфёнов долго матерился, стоя у самых ворот телецентра, а потом вдруг осёкся и схватил Мягонького за рукав.

– А пошли!

– Куда?

– Да в эту, в редакцию, мать её!

– Дак ведь опять куда-нибудь пошлют.

Но ушлый сантехник был настроен решительно.

– Пошли давай, где наша не пропадала!

В редакции бульварной газетёнки их направили к вёрткому парнишке, который сразу атаковал растерявшихся от бурного внимания ходоков заковыристыми вопросами. Он быстро вытянул из Василия всевозможные сведения о происшедшем и, схватив кепку, ринулся к выходу. Сантехники едва за ним поспевали. На ходу Парфёнов подтыкивал Василия локтём и ободряюще подмигивал.

– Вы скажите, товарищ корреспондент, почему ж нас на телевидении так отфутболили? Вроде столько говорят про всякие тарелки, про домовых, а тут такое невнимание…

Паренёк отмахнулся.

– Да на телевидении одни неудачники работают, – он окинул Василия снисходительным взглядом и добавил. – В общем, там одни подмастерья тусуются. А в газете ж надо мозгами шевелить, идти навстречу горящему материалу. Под лежачий камень вода-то не течёт. Так ведь?

Василий кивнул, с последним трудно было не согласиться.

У входа в злополучный подвал экспедиция исследователей остановилась. Василий озадаченно обернулся за поддержкой к Парфёнову.

– А как же Вы в подвал войдёте, товарищ корреспондент? Там воды по колено. А, Семёныч?

Семёныч изобразил пальцами тип-топ.

– Не тужи, Васёк, я ему свои боты дам. Мне как бы они щас не нужны. Я вас здеся обожду. Но вы идите… осмотритесь.

Поначалу в колышущемся сумраке подвала Василию показалось будто бы, что в дальнем углу вырисовывается призрачный силуэт привидения, и он даже этому обрадовался. Но на деле там никого не оказалось.

Вася неуверенно потоптался возле рабочих козл, на которых обычно работал и обернулся к корреспонденту.

– Вот, собственно… тут всё и произошло.

Парнишка бодро огляделся. На его лице блуждала сардоническая улыбка.

– Ага, вижу. А что, говорите, Вам экстрасенс порекомендовал?

Василий досадливо сморщился.

– Да ну его. Брехун, наверное. Деньгу зашибает, лишь бы не работать.

Парнишка подхватил.

– Правильно мыслите, дорогой товарищ. Всякое шарлатанство и прочий обман народа легко можно объяснить с научной точки зрения. Время, знаете ли, такое, что всякая бездарная шваль пытается успеть пенки снять.

Василий покорно кивал, чувствуя, что и на этот раз ему не помогут. Но тут краем глаза он заметил мелькнувшую сзади корреспондента тень. К ним приближалось привидение.

Изменившееся выражение лица сантехника заставило впавшего в разглагольствования корреспондента медленно повернуть голову по направлению его взгляда. Неизменная сардоническая улыбка сразу сменилась маской неподдельного ужаса. Паренёк громко взвизгнул и, не разбирая дороги, бросился к выходу.

Привидение подплыло к Мягонькому.

– Ты решился, человечек? Сегодня последний срок.

Прошелестевший голос нежити вдруг всколыхнул где-то глубоко внутри Василия волну отчаянного раздражения.

– Что ж ты, херовина, людей-то пужаешь? Нешто тебе делов нет, только жуть вкруг себя разводить?

Вася от возмущения даже поперхнулся.

– Я, бля… решил!

Он выпрямился и, как перед дракой, зло сплюнул перед привидением.

– А пошла-ка ты на…

Вася хотел ещё что-то добавить, но вдруг заметил, как силуэт призрака дрогнул и растаял.

– Вона как! Нашего мата запужалась?! Получается, и на их старуху проруха есть.

Выйдя наружу, Василий сощурился на солнце. Тут же к нему подбежал Парфёнов.

– Вася, друг, как ты? Я уж, было, хотел на помощь идти, да этот р-респондент так в моих ботах и усигнул. Неужто при нём объявилось?

Мягонький продолжал счастливо щуриться на солнце.

– Э-эх, Семёныч! А не жахнуть ли нам по маленькой!?

– Да ты не томи, рассказывай.

– А чё рассказывать-то? Послал я её куда подальше, она и исчезла… Зараза!

– Как, совсем исчезла?

– Хочешь проверить? Могу сапоги уступить.

Парфёнов обижено насупился.

– Ты чё гонишь, Васёк? Будь человеком, скажи толком.

Мягонький счастливо улыбнулся.

– Вот пойдём, за пузырём – всё те в подробностях расскажу.

Парфёнов с сомнением оглядел кроссовки корреспондента и вдруг расхохотался.

– Слышь, Васёк, а ведь мы с тобой щас можем свою контору по уничтожению привидениев организовать. А? Как думаешь? Я кино смотрел про таких. Денег загребать начнём.

Через некоторое время в местной газете бесплатных объявлений появилось пространная реклама:

“За умеренную плату подчистую изведём всякую потустороннюю нечисть. Обращаться по такому-то адресу. Транспорт за счёт заказчика”.

Подле одной деревни объявилась напасть – стал пропадать скот. Поначалу подумали, что это дело рук цыган, но по первым морозам пропала жена председателя. Её пустые возки нашли подле самого леса, а рядом с ними на свежевыпавшем снегу отчётливо виднелись звериные следы.

До приезда следователя сильно озадаченные колхозники принялись выстраивать версии происшедшего:

– Ето что за такая большуша собака тута пробежала? Верно, размером с телка.

– Сама ты собака! Это ж волчьи следы.

– Ой-ой, охотник нашёлся. Ты, Ефим Трофимыч, когда в последний раз ружо-то своё со стенки сымал?

Ефим Трофимович, отставной лесник местного леспромхоза, на подначку не обиделся.

– Ты, дурында, языком чеши поменьше – зубы сотрутся. Я хоть и здоровьем обделён, но навык не потерял. Волк это! Да такой, что отрадясь не видывал.

Колхозники долго судачили, но поверить бывшему охотнику никто не решился, так как в окрестностях из-за бурной деятельности леспромхоза не то что волка, зайцев и тех давно не видели.

По району поползли слухи – один жутчей другого. И хоть председательская жена потом обнаружилась в объятиях заезжего кавказца, страсти разгорелись нешуточные и этим конфузом не закруглились.

Последней каплей терпения стала пропажа всего куриного выводка у Заслуженной Пенсионерки Республики, в прошлом доярки-ударницы, Марии Поликарповны Ананьевой. Обездоленная пенсионерка, выйдя по утру на своё подворье, обнаружила следы чудовищной расправы над своими пеструшками в виде пятен крови на снегу и сиротливо витающих по ветру пёрышек.

Колхозники немедля собрались на сход. Слово, понятное дело, начал держать председатель. Говорил он долго и убедительно, призывая односельчан “разом покончить с обрушившейся на их трудовые головы бедой”. Благо, что лес близко, а у каждого в хозяйстве топоры да вилы ещё не перевелись.

Но односельчане на призыв не откликнулись, явно ожидая поддержки из района. Правда, каждый понимал, что в столь трудное для страны время “району не до них”. Это и подтвердил Валька Федотов, недавно вернувшийся из мест заключения.

– Аха, ждитя, ждитя. Щас районные пузыри ОМОН пришлют или всё охотничье хозяйство в придачу. Больно им много дел, как из-за ваших курей по морозу в лес таскаться.

Ефим Трофимович, не любивший Вальку, потому что он был Федотов, а значит, как все Федотовы, гулёна и лентяй, сейчас с ним согласился.