Мы ничего не забыли, но многому научились. К примеру — ничего не откладывать на потом.

Мы все еще торопились жить.

Я упал на подушку, притянул Машу к себе и снова уткнулся носом ей в макушку. Подождал, пока сердце перестанет пытаться сломать грудную клетку, выдохнул и хрипло повторил:

— Доброе утро, Машка.

— Доброе, — целуя меня в плечо, мягко пропела она. — Нужно вставать.

— Не нужно.

— Ты опять забыл, — фыркнула она, подняла голову и недовольно сморщила нос.

— Я помню, — отрезал я, — я, бля, все помню. Поэтому и спрашиваю — какая работа? Неделя прошла. Доктор сказал «покой и постельный режим», хотя бы месяц, а ты и так без конца бегаешь с Агатой сидеть. Слушай, а может, твой Вадик тебе как няне платить начнет? И за аренду квартиры тоже. Он там один живет, Мила хрен знает где, ты у меня, еще и с дочерью его нянчишься. Нормально так чел устроился.

— Меня это тоже немного напрягает. Мила меня заблокировала, дозвониться не получается. Но после того, что мне рассказала Таня, мысли разные приходят.

— У Вадима есть своя квартира? — я напрягся и снова поймал волну раздражения.

— Да, однушка. Он ее сдает.

— И тебя ничего не смущает, да? — прорычал я.

— Смущает, Марат. И даже немного пугает.

— Вечером после работы съездим, поболтаем.

— А Агата?

— Он ее отец, — напомнил я.

— Знаю. Я… Я вчера, когда с Агатой сидела, Тане позвонила.

— И что?

— И мы встретились на прогулке.

— Трезвая?

— Да. Мы никуда вечером не поедем, — отрезала Маша.

— Опять ты на себя все проблемы решал взвалить? — завелся я.

— Нет. Просто я хочу попробовать кое-что. Может, если Таня станет чаще видеться с Агатой, у нее проснется материнский инстинкт, и она заберет Агату у Вадима. Тогда и выселим. Только нужно найти Милану и узнать, что с ней. Я вчера на всякий случай забрала из той квартиры все наши документы на собственность и прочие…

— Мария, ты растешь в моих глазах, — уважительно признался я.

— Учусь у лучших, — засмеялась она, глядя на меня.

— Будь осторожна. Если что — сразу мне набирай, поняла? Не нравился мне этот ваш Вадим. Может, ему руку сломать? — озарило меня.

— Это еще зачем?

— Превентивно, чтоб не распускал.

— Он тебя и так боится, а от меня шарахается, — улыбнулась Маша.

— Правильно делает, — согласился я и вспомнил: — Какая работа?

— Три клиента в день, Марат, это несложно. Мне предложили подменять девочку, которая в декрете и может выходить только во второй половине дня. Я справлюсь. И деньги нам совсем не лишние, — напомнила Маша.

— Ладно, но если заболит голова, — сразу домой. Насрать мне на твоих клиентов.

— Как скажешь, — не стала спорить Маша.

— Умница, — выдохнул я, приподнялся, поцеловал ее в висок, оделся и вышел.

Снежок, довольная морда, сразу же шмыгнул в комнату к Маше.

— Доброе утро, сынок.

Мама не смотрела мне в глаза. Только в редкие минуты, когда ее не мучила совесть. Подозреваю, что совесть была второй эмоцией, которую она топила на дне стакана.

— Доброе, — кивнул я, скрываясь за дверью ванной.

Умылся и вернулся. Маша уже крутилась в кухне, как и всегда, собирая для меня обед на работу в пластиковые контейнеры.

Мама протянула чай, медленно оделась и ушла выгуливать Снежка.

— Поговори с ней, — попросила Маша.

— О чем? — не понял я.

— Ты обижен, и она это знает.

— Маш…

— Марат, она старается, — вздохнула Маша, подумала и спросила: — Не бывает так, чтобы все было хорошо, да?

— Да. Иди ко мне, — потребовал я.

Обнял Машку, потрепал по волосам и поцеловал в макушку.

— Что ты хочешь на ужин? — деловито спросила Маша.

— Без разницы, — честно ответил я, — можешь вообще ничего не готовить, если не хочешь.

— Я хочу, — Маша подняла глаза, и я снова утонул.

— Лучше подумай, куда мы вечером пойдем гулять, — предложил я.

— Хорошо.

Я нехотя оторвал себя от Маши, оделся и поехал на работу. Вышел на улицу, пошел на автобусную остановку и сжал зубы. Мне нужна была машина, вот только где ее взять… Может, купить древнюю «шестерку» и самому перебрать?

Я прикидывал варианты, как и где можно взять тачку дешево, пусть битую и сломанную, — я починю. Главное, чтобы у нее был салон и четыре колеса.

Доехал до работы, переоделся, надел наушники, включил музыку на всю и сосредоточился на работе.

Недолго. Чья-то ладонь легла мне на плечо, я резко обернулся, выдернул наушники и напрягся:

— Всеволод?

— Привет, пацан. Поговорим?

Его лицо, шея и руки были практически черными от загара, но сам Всеволод не излучал недовольства — скорее обеспокоенность.

Я молча вытер руки и пошел за ним на улицу. Достал из кармана пачку сигарет, прикурил и вопросительно на него глянул:

— Что сломалось?

— Много чего. Ты знаешь, кто я такой?

— Пофиг, — честно признался я.

— Этим ты мне и нравишься, Марат. Я за тобой долго наблюдал.

— И котлеты бабла специально оставили, — хмыкнул я, когда внезапная догадка царапнула мозг. — Зачем?

— Я недавно открыл сеть автомастерских.

Я кивнул.

— Башковитые и честные пацаны всегда нужны. Пойдешь ко мне? Платить буду хорошо, не обижу, но имей в виду — воровства не терплю! Работы много, о графике договоримся.

— Когда выходить? — делая затяжку, спросил я.

— Завтра. Я пару дней как из отпуска вернулся, дела разгребал. Держи визитку, там адрес, завтра к девяти утра приходи с документами.

— Буду, — согласился я, выкидывая сигарету.

Пожал Всеволоду руку и вернулся к работе. Доделал тачку, забрал свои деньги и сообщил мастеру, что нашел другую работу.

Ушел в раздевалку, набрал номер Маши и ждал.

— Где ты? — спросил, как только она ответила.

— С Таней у Миланы, — голос Маши звенел от гнева.

— Адрес, — потребовал я.

Глава 38

Маша.

Марат ушел, а я прибрала со стола и ушла одеваться. Я соскучилась по работе, по болтовне с клиентами, да и сидеть у Марата на шее мне было стыдно.

С того дня, как Карим Тимурович сказал, что я здорова у меня ни разу не заболела и не закружилась голова. Только если от счастья. Марат, в свойственном ему стиле, окутал меня теплом и заботой. Только рядом с ним я поняла, что такое быть по настоящему в безопасности. На уровне инстинктов понимать, что ты защищена.

Я постепенно училась у Марата жесткости, он же, наоборот, смягчился.

— Маш, мы дома! — позвала меня вернувшаяся с прогулки со Снежком Майя.

— Мне нужно идти, — высовывая нос из комнаты, сообщила я, — первый рабочий день. Потом по делам, вернусь поздно. Как вы себя чувствуете?

— Мне лучше, — натянуто улыбнулась Майя, — Марат так быстро убежал.

— На работу опаздывал. И мне тоже пора, не скучайте без меня.

— Маш, стой, — позвала Майя, когда я отправилась в прихожую.

— Что? — я обернулась и вопросительно на нее глянула.

— Я сейчас мимо стоянки прогуливалась, там объявление повесили, что требуется сторож. Я подошла, спросила, завтра выхожу.

— Хорошо, — напряглась я, — вам какая-то помощь нужна?

— Оставь ключи от комнаты, я к себе съезжу, вещи заберу, а то неудобно….

— А давайте все вместе вечером съездим? — оптимистично предложила я, — когда Марат вернется. Вам тяжело будет сумки самой тащить, а мы поможем.

— Боитесь, что сорвусь, да?

Я вздохнула и решила сказать правду.

— Майя, я была с Маратом, когда вас забирали в больницу. Он очень сильно за вас переживает, хоть и не подает виду. И больше всего на свете он хочет, чтобы вы бросили свою пагубную привычку. Вы ведь обещали закодироваться, как только доктор разрешит после операции. И знаете что, я больше не позволю вам его расстроить. Он верит, что вы сможете победить. И я верю. Но вам нужна помощь, поэтому мы будем всегда рядом.

— Он молчит, почти не говорит со мной.