Дверь школьной крыши открылась, и из неё вышла молодая красивая девушка лет шестнадцати, одетая в школьную форму с в меру коротковатой чёрной юбкой, идеально белой рубашкой, аккуратно заправленной под юбку, бережно уложенным красно-чёрным галстуком и надетым сверху чёрным пиджаком.

Попав на крышу, она уже привычно быстро осмотрелась, после чего, найдя взглядом желаемое, медленным шагом направилась к этому, поправляя развивающиеся на ветру длинные бело-сероватые волосы, что, даже будучи уложенными в аккуратную причёску, всё равно разлетались во все стороны, нарушая её причёску и общий образ вежливой, аккуратной и ухоженной девушки, отчего она явно только сильнее раздражалась.

— Эй, братец, хватит дрыхнуть, — произнесла она, стоя над спящим пареньком.

Парень на это никак не отреагировал.

Он, как спал беззаботно на спине, широко раскинув ноги с руками в сторону, так и продолжал спать.

— И как только можно спать в таком месте, ещё и в такой небрежной позе?.. Ты просто неисправим…

И не только поза, в которой спал парень, была небрежной.

В отличии от прилежной и аккуратной девушки, в нём всё было небрежно: вместо ботинок — на его ногах кроссовки; штаны же мало того, что подвернуты, что само по себе противоречит правилам школы, так ещё и подвёрнуты они неровно; рубашка не застёгнута на две верхние пуговицы и не заправлена в штаны, отчего сейчас, когда задувает ветер, виден его живот; галстук кое-как висит на нём, словно будучи в любой момент готовым упасть где угодно и быть забытым навсегда. И даже волосы паренька ужасно растрепанны, из-за чего говорить о какой-либо причёске вообще не приходиться.

— Вздумал, меня игнорировать? — приподняла вопросительно девушка бровь. — Хорошо, будь по-твоему…

И стоило ей это произнести, как…

— А-а-А-а-А-а-а!!! — резко проснувшись, громко завопил паренёк от боли, заелозив всем телом, будто борясь с чем-то, что было внутри него. Так продолжалось пару мгновений, после чего: — Хватит! — и после этого всё прекратилось, и он плюхнулся обратно на спину, раздражённо дыша и смотря на девушку, стоящую рядом с ним. — Тебе ведь родители говорили не использовать это на людях… — проворчал он недовольно.

— Они много чего говорят. Да и вообще — не тебе мне такое заявлять.

— Как и не тебе мне, стоя вот так.

— Что? Ты о чём?.. — непонимающе захлопала она глазами.

— А если бы на моём месте был другой парень? Тоже так же перед ним святила бы своими трусиками?

— Тру?.. — и тут до неё дошло, после чего она, покраснев, ухватилась обоими руками за юбку. — Да ты!.. Мелкий извращенец!

— Да я младше тебя всего на несколь… — договорить он не успел, как удар ноги девушки пришёлся ему в бок. — А-а-а-а!.. — вновь прокричал он, застонав и на этот раз схватившись за болящий бок, по которому и пришёлся явно далеко не слабый удар. — Сучка…

— Добавки хочешь⁈

— Стой-стой-стой! — выставил он в её стороны обе руки, став торопливо отползать от неё спиной.

— Тц… дебил мелкий… — закатила она глаза, фыркнув, — больно ты мне нужен, пинать тебя.

— Тогда чего припёрлась и ещё разбудила?.. — вновь недовольно начал ворчать он, вставая на ноги.

— Потому что ты кретин безалаберный.

— Чо?..

— Ты обед свой забыл, — и сказав это, кинула в его сторону пакет, что до этого держала в руках. — Опять.

Ловко поймав пакет, парень с ухмылкой на лице поправил её:

— Не опять, а снова.

— Мелкий!..

— Всё-всё, — вновь поднял он руки, сдаваясь. — Лучше скажи, кто готовил сегодня?

— Мама.

Как только парень это услышал, на его лице отразилось такое разочарование и брезгливость, что это трудно передать словами.

— Шучу, папа готовил.

Парень облегченно вздохнул.

— Ужас… ну и шутки у тебя.

— А у тебя отвратное поведение. Мама вообще-то тоже старается изо всех сил, когда готовит, и всё ради нас. Да и жили же мы как-то на маминой готовке, пока папы с нами не было, и ничего — оба живы, здоровы.

— Себе-то не ври, сестрёнка, мы оба прекрасно знаем разницу между уровнями их готовкой. А то, что мы выжили на маминой еде… ну, так люди и на одном белом хлебе могут прожить всю жизнь спокойно, — пожал он плечами.

— Неблагодарный.

— Ну раз так, то может тогда теперь всегда будешь просить маму тебе еду готовить? Уверен, она не откажется.

— Тогда папа…

— Переживёт, ничего с ним не будет, — улыбался парень, смотря на реакцию сестры, загнанной в угол.

— Ну… — бегали её глаза из стороны в сторону.

— Да просто признай уже, что ты тоже никогда не выберешь мамину еду.

— Ладно! Я тоже хочу есть только папину еду! Доволен⁈ — выкрикнула она, вновь начав злиться.

— Ага. Но ты могла бы и не кричать так, что вся школа, наверное, слышала, ха-ха…

— Какой же ты…

— Прекрасный? — спросил он, доставая из пакета аппетитный сэндвич. Обаятельный? Сексуальный? Умный? Харизматичный? Сильный?

— Раздражающий. Не понимаю, как тебя остальные терпят.

— Терпят? — усмехнулся он, откусив сэндвич, после чего сказал с набитым ртом: — Я — так-то Король этой школы.

— Пф-ф-ф… Ты — всего лишь зазнавшийся нарцисс, которому родители позволяют слишком много. И вообще, мистер «Король школы», почему вы вместо того, чтобы сидеть на уроках, спите тут?

— Мы же с тобой уже давно прошли программу школы, и института, кстати, тоже — так зачем сидеть на этих нудных, однотипных уроках?

— Потому что социализация — крайне важная вещь. Нам ведь отец это уже несколько раз повторял.

— Ты сама сказала, что «они много что говорят», — припомнил он, с наслаждением на лице проглотив кусов сэндвича и откусив следующий кусок. — Чем он уж там нас пугает? Если мы не будем ходить в школу, как и остальные, то… мы станем психами какими-то без нравственных принципов? Это же смешно, ха-ха… Да такое попросту невозможно.

— Да тебе-то откуда знать? Папа куда умнее тебя.

— Ну… с этим трудно, конечно, поспорить, однако мне как-то всё равно с трудом вериться в его байку, что если лишить человека общества, то он станет каким-то сумасшедшим психом. Посмотри, сколько сейчас всяких затворников развелось, и что — многие из них психи?

— Я думаю, папа про нечто другое всё-таки говорил тогда.

— Да фиг его знает, о чём он, — пожал он плечами. — Он, конечно, до ужаса умный, но и странностей в нём хватает. Взять хотя бы, что он владеет двумя атрибутами на «SSS» ранге, а то, может, и ещё на более высоком уровне, и то, что один из этих атрибутов — атрибут крови, о котором никто в этом мире, кроме нас и мамы, не знает вообще. И при этом, вместо того, чтобы быть Королём, хотя нет… вместо того, чтобы быть Богом этого мира, он живёт такой обычной жизнью, ходит на скучную работу.

— Ну да, меня это тоже смущает… это странно.

— Ага, вот я об этом и говорю. Он ведь и нас тоже зачем-то попросил скрывать всё до нашего совершеннолетия, хотя благодаря его и маминым урокам мы, уже в нашем возрасте, владеем всеми тремя атрибутами на уровне «SS»-ранговых пользователей. А ведь, судя по официальным данным, последний пользователь EMF-а, владеющий хотя бы одним атрибутом на уровне «SS»-ранга, умер уже полвека назад как. Так что сложно представить, сколько потребуется сил у этого мира, чтобы, если что, устранить нас.

— Ну, силы ведь не только EMF-ом измеряются, они могут взять за счёт артефактов древних или, к примеру, технологий.

— Ты сама-то в это веришь? — усмехнулся он. — Владей мы одним атрибутом на таком уровне — может, так и было бы. А сейчас, наверное, сильнее нас только отец.

— Ну… наверное, — и немного задумавшись, она подняла давно интересующий её вопрос: — Слушай… а не хочешь после нашего совершеннолетия, когда мы сможем делать всё, что захотим, попробовать захватить этот мир?

— Ну, наконец-то ты это предложила.

— Что? Ты знал, что я это предложу?

— Ага, я уж думал, что не дождусь и самому придётся.