– Не хвалю, но весьма кстати. Займусь чтением сейчас же.

– Тогда я загляну к нашему Тёмному приятелю и задам пару вопросов, – неспешно и задумчиво протянула Карла. – Возможно, обсужу историю Дракона и Загробного мира… – Конрад ушёл, так что девушка развернулась к супругу и теперь всецело подарила внимание ему.

Финн встретился глазами с Карлой и мгновенно считал взгляд профессорши. Нахмурился, спешно припоминая все факты последних часов и сопоставляя их с полученной информацией. Взволнованно сглотнул и тихо переспросил:

– Ты же не думаешь…

– Вот и узнаём, – кивнула Фицджеральд и довольно улыбнулась. – Мне нравится твоя сообразительность, Финн. – красноволосая коснулась руки супруга, демонстрируя благосклонность. На миг помедлила, а затем шагнула в распахнутые объятия блондина и уткнулась ему в шею.

– Я соскучился, – опережая Карлу, высказал их общие мысли Финнвард. И почувствовал, как улыбается девушка. – Прости, что последнее время меня так мало.

Карле не нужно было говорить очевидных вещей, чтобы Финн понимающе вздохнул, а затем осторожно приподнял за подбородок и наклонился за поцелуем.

2.

– И что сказал Кендрик? – насмешливо осведомился Конрад, не глядя на вошедшую в лабораторию сестру. – Поделился всеми своими планами и тайнами?

– А ты успел всю книжку прочитать, что сидишь и язвишь? – невозмутимо отозвалась Карла, проходя мимо брата и опускаясь на диван возле Финна. – Мы были правы, – обращаясь к мужу, сообщила красноволосая.

Финнвард изумился.

– Кендрик признался?

– Он попросил оставить ему проблему с пленником. Это, считай, прямое подтверждение.

– Полагаю, вы обсуждаете идентичность Кобальта и Дракона. – не вопросом прозвучала фраза Коди. Финн даже не удивился сообразительности друга. – Любопытный факт: когда боги делили между собой сферы влияния, Дракон ощутил в себе тяготения к драгоценным камням и металлам и напитал ими земли, созданные фениксами. Под «напитал» я понимаю, что именно с подачи Ящера возникло золото, серебро и прочие драгоценности и камни, – пояснил учёный, демонстративно пролистывая пару страниц книги.

– Выходит, россказни людей про драконов и их «над златом чахнут» оттуда корнями идут? – мимолётно усмехнулся Финн, заинтересованно слушая профессора. Последний кивнул.

– Но это так, бессмысленная информация, за которую зацепился взгляд. Занимательно другое, если Дракона подставили и закрыли дверь в его царство, то как нынче он сумел выбраться? Или всегда мог, но настолько разуверился в своих «сородичах», что специально оставался внизу и лишь почему-то Сверр заинтересовал его настолько, что Дракон решил выйти и пообщаться с демоном? Загадка.

– Предлагаешь мне пойти и в лоб узнать, зачем он здесь? – сообразил Финнвард и, нахмурившись, уставился на друга. – Вряд ли скажет правду.

– Ты невероятно догадлив, Финн, – довольно улыбнулся Конрад. – Кобальт назвал тебя старым другом. Попробуй воспользоваться этим и выведать, кто и как пробудил твоего братца. Раз он учуял энергию Сверра из Загробного мира, то и иных гостей определить сумеет.

Финнвард переглянулся с Карлой, хмыкнул. Слова друга звучали толково и попробовать можно было бы, но жажда отыскать братьев граничила с нежеланием погружаться в прошлое. Бывший полукровка балансировал на грани преданности и страха. И Конрад это видел, а Финн понимал, что друг парой умелых слов сейчас склонит чашу весов в нужную сторону. А потому светловолосый поспешил перебить профессора, оттягивая момент:

– Что-нибудь ещё полезного удалось почерпнуть из книги?

– Интересуешься, не зря ли стащил её из-под носа демонолога? – Коди пролистнул пару страниц, а затем уставился на Финна. – Здесь весьма ценная информация о сёстрах. Я полагаю, их нужно посвятить в это.

– Обливион вряд ли станет слушать, – возразила Карла, – но Адель – будет, и потом перескажет Лив. Так что там написано?

– Сначала была пустота, которую собой заполняли Тьма и Свет. Две силы, неотделимые друг от друга. А потом возникла вибрация, звук, послуживший толчком сотворению Фениксов и Богов. Огненные птицы стали носителями Света, Боги, собственно, Тьмы. Это не значит, что последние изначально были плохи, – тут же пояснил Конрад, глядя на Финнварда.

Блондин тряхнул головой.

– Коди, я не идиот. Я знаю, что негативные коннотации Тьме предали люди, а в своём исконном значении обе эти силы равнозначно нейтральны.

Конрад кивнул и продолжил, явно удовлетворённый ответом.

– Поскольку Свет даёт жизнь, то Фениксы взяли на себя функцию создания Вселенной и миров, предоставив богам право украшать сотворённые территории. Так трудились они, дети Тьмы и Света, рука об руку, покуда один из богов не решил, что и он способен не просто заниматься «декором», но как и фениксы дарить жизнь. Этот бог поделился мыслями с остальными, и его намерение поддержали прочие. Они захотели переплюнуть фениксов. Божественными попытками сначала стали звери, птицы, затем люди, а в итоге существа. С каждой новой пробой боги начинали считать себя важнее и сильнее фениксов. Пошёл разлад. Огненные птицы не горели, как иронично, – отозвался между словом Конрад, – желанием вступать в ссоры со своими братьями, то просто ушли в тень, предоставив Богам дальше творить дичь.

– Сомневаюсь, что последнее написано в книге, – ухмыльнулся Финнвард.

– Вольный пересказ, – парировал физик. – Где-то в это время Дракон и пошёл на сделку с фениксами, и те помогли создать Загробный мир, который изначально планировался уникальным местом, сокровищницей драгоценных камней. А дальше историю знаете.

– Предположу, что после гибели богов и фениксов, энергии Тьмы и Света вернулись в первоначальную форму и с этого момента стали появляться ведьмы баланса, – поделился своими идеями Финн.

– И да, и нет, – мотнул головой профессор. Покосился на молчащую Карлу, мол, не желаешь вынести предположение? Но девушка даже бровью не повела, и близнец вынужденно продолжил:

– Тьма и Свет после возникновения Богов и Фениксов не исчезли, просто отошли на второй план. Скрылись во мраке и взяли на себя роль помощников.

– Стали принимать души и давать заряд на новое перерождение, – немного лениво отозвалась Карла и вновь умолкла. Не получив развития сестринской тирады, Коди заговорил дальше:

– Именно. А потом энергии вернулись в исконное русло, но после тысячелетнего покоя эта мощь взбунтовалась и грозилась совершить откат к первоначальным настройкам. И тогда на первый план вышли те, кто всё это время тайно прислуживал богам и фениксам. Культы, которые были для одних верными помощниками, а для других фанатиками. Ведьмы стихий, что всегда были подле фениксов, объединились со жрицами, оракулами, вёльвами богов и создали… назовём это грубо, вместилища Тьмы и Света. А поскольку такую мощь сдержать было тяжело, то объединившиеся маги поделилась на сторонников Сил баланса и уже своими дарами поддерживали хрупкие человеческие тела от возникновения до их разрушения. А затем снова воссоздавали «флаконы», и цикл повторялся из раза в раз.

– Ты уверен, что Обливион и Аделаиде надо вот это знать? Звучит мерзко, – поморщилась Карла, но Конрад покачал головой, перерывая сестру.

– Они отличаются. Маркус с Виталспарксом изменили традициям: призвали Тьму и Свет не в сотворённые сосуды, а зачатых естественным путём детей. И вот это многое меняет.

– Сёстры – люди с мощью первозданной энергии, а значит, неясно, на что они способны и какое будущее их ждёт, – вывел витавшую в воздухе мысль Финн и помрачнел. – И что теперь?

– А теперь ты прекратишь придумывать отговорки, чтобы оттянуть время, и спустишься к Кобальту. Мы твоих братьев ищем, не забывай, – подытожил Конрад, повернувшись к Финнварду.

– А ты точно мой друг? – процедил себе под нос блондин, сердито поджимая губы.

– Карла, поговоришь с Адель? – Коди сделал вид, что не слышит и не замечает недовольства товарища.

Финн фыркнул, но в долгу не остался. Уже поравнявшись с дверью, обернулся и как бы невзначай обронил: