Затем четыре часа истекли и Марина проснулась — будильник у неё был настроен или уж сама так время чувствовала. Мага и хоббита они будить не стали — толку с них. На счёт волков Петька распространяться не стал — и так всё ясно, но о возвращающихся воронах предупредил, после чего лёг на тёплое Маринино место и тут же уснул.

К моменту его пробуждения в котелке уже снова закипала вода, а на сковороде аппетитно шкворчало что-то из мяса и овощей, бесхитростно названное Мариной «рагу». Однако, оно было вкусное и горячее, а на кулинарные изыски Петьке было фиолетово, и он торопливо принялся за еду, потому как остальные уже поели и ждали только его.

Нахохлившиеся Бравелс с Одо снова представляли собой двухголовую фигуру в одном плаще. Они пожаловались, что крабайн возвращались несколько раз — должно быть, что-то подозревают.

— В таком случае, я думаю, разумно будет сохранить нашу маскировку и при передвижении, — предложил Петька.

Настаивать и указывать напрямую он не мог, но они не стали спорить и забрались в седло, укутавшись одним плащом. Марина утеплила их ещё парой одеял, упаковала остальные пожитки, что-то прикинула — и объявила, что дальше они вполне обойдутся тремя лошадьми, благо грузоподъёмности им хватает с большим запасом.

НАСТОЯЩИЕ ПРЕДГОРЬЯ

Местность постепенно поднималась выше, холмы сделались круче, и бока их уже нельзя было назвать пологими. Тут скорее подходило слово «отвесные». Маленький отряд петлял между ними змейкой. При этом из земли выглядывало всё больше скальных обломышей.

Волки обнаглели до такой степени, что караулили за теми каменюками, что громоздились повыше — а потом норовили вспрыгнуть прямо в седло. От них отбивались всем колющим и рубящим, что было в наличии. Мечи пришлось достать даже Одо с Бравелсом. Они отчаянно тыкали в волков, хотя и не все их усилия увенчивались успехом. Ну, хоть кого-то на время оттягивали на себя, и то хлеб.

Спустя четыре часа магу пришлось около пятнадцати раз полечить себя и раз тридцать — хоббита. Петьку магическое целительство вполне устраивало — как минимум, это означало то, что на лечилках они здорово сэкономят. Жаль только, что парень пойдёт пытать счастья с Барлогом. Кроме того, по личным наблюдениям гнома, оба — и маг, и хоббит — за эти четыре часа сделались значительно ловчее по части махания мечом, что неудивительно. В жизни-то куда быстрее учишься, когда от этого зависит выживание, что об игровых навыках говорить. К тому времени как маленькая компания добралась до самых гор, Бравелсу капнул двадцать пятый уровень, а Одо — двадцать четвёртый. Оба остались страшно довольны.

Если честно, больше всего Петька боялся, что вместо белых волков пожалуют варги*, но пока обходилось.

*Огромные такие волчары.

Не то что бы мутанты, скорее память

о подвиде очень (очень!) крупных волков,

когда-то населявших Европу.

Итак, отряд провёл в пути ещё четыре часа. Горы придвинулись совсем близко. Из туч периодически сыпал мелкий сухой снег, и холод ещё усилился. По времени игры солнце уже два часа как перевалило за полдень, требовалось дать отдых лошадям и осмотреться.

Они нашли закрытую с трёх сторон (и даже сверху!) площадку, больше напоминающую нишу или неглубокую пещеру, завели в неё лошадей, натаскали хвороста. Петька развьючил свою лошадь и распорядился:

— Марина — охрана. Мужики — пожрать сообразите. Я схожу, посмотрю вокруг.

Он вышел из пещерки и направился в сторону гор.

Холмы походили один на другой, как рождественские кексы, а их бока наползали друг на друга, закрывая обзор. Всё равно как овцы в тесной ограде.

Он бодро шёл между ними, приглядывая подходящее место, чтоб удобнее было взобраться на вершину, не оскальзываясь на мёрзлых, присыпанных снегом крутых склонах. Заметив подходящее местечко, Петька начал подниматься по камням, как по ступеням.

Сверху сходство пейзажа со сбившимся в кучу овечьим стадом только усилилось. И это стадо явно шло в гору. Петька оглянулся на север, потом на юг… и тут подаренная память гнома Тури начала говорить очень громко. Он помнил эти места! Он сотни раз ходил здесь, в основном по торговым и хозяйственным делам. Эта новость была прекрасной. Будет ли так хороша вторая, он ещё не определился.

В некотором отдалении, в трёх холмах ближе к горам, горел ещё один костёр. И те трое, что сидели вокруг него, его заметили.

ВСТРЕЧА В ПРЕДГОРЬЯХ

Орки вскочили со своих мест, тыкая в него руками и чёрными кривыми саблями и возбуждённо крича. Петька порадовался, что отошёл от своей стоянки достаточно, чтобы эти вопли никто не услышал. Он поднял вверх топор и призывно помахал им, а другой рукой вытянул из-за ворота тёмный медальон. Почувствуют на таком расстоянии или нет?

Орки такой реакции от него явно не ожидали. Они перестали орать и вытягивали шеи, тщетно пытаясь рассмотреть, что он им показывает. Потом о чём-то быстро переговорили между собой и споро спустились со своего холма, исчезнув из виду. Сейчас явятся.

Спускаться в ложбинку Петька не стал, выбрал подходящую торчавшую из бока холма каменюку и уселся так, чтобы быть чуть выше при разговоре с орками. Один из них, насколько он увидел, был довольно рослым.

Пользуясь минутной паузой, извлёк из храна дополнительные части доспеха — и, естественно, сразу применил «надеть»: наплечники и нагрудник, наручи, латные перчатки — в дополнение к уже имеющимся кольчуге, шлему и усиленным стальными накладками сапогам. Почему-то было подозрение, что на орков тяжёлый доспех произведёт более благоприятное впечатление.

Прибыли они быстро — уже радует. Зачем ему, в самом деле, тормозные подданные? Минусом было то, что появились они все вместе, до крайности бесхитростно. Нет, чтоб зайти с разных сторон или…

Волоски на затылке шевельнулись, и он не услышал, а почуял позади присутствие. Всё-таки парни оказались сообразительными! Он слегка обернулся, чтобы увидеть морду варга. А морда варга, который внимательнейшим образом вас изучает, в полуметре от себя — зрелище не для слабонервных, надо вам сказать.

Петька повернулся обратно к оркам. Теперь он мог подробно рассмотреть их. Один действительно был сильно крупнее остальных.

— Я рад, что кто-то из урук-хаев остался жив.

Они подошли совсем близко, и лица меньших, обычных орков оказались на уровне его сапог. Крупный был выше их на голову. Он и начал разговор:

— Кто ты?

Петька посмотрел на него внимательно и вновь приподнял медальон:

— Вы чувствуете его силу — или нужно объяснять?

— Ты мог его украсть.

— Не смеши меня. И не задавай громких вопросов — у всего есть уши, даже у камней.

Орк подумал.

— Ты служишь Сураману?

Это предположение отчего-то вызвало крайнее раздражение, и он ответил довольно резко:

— Сураман должен был сидеть в своём замке и не лезть в дела тёмных! — он с досадой поддал камень каблуком, и мелкие орки отступили на полшага назад, — Мерзкий, самовлюблённый старикан! Ему плевать на эту землю и на населяющие её народы… — он подавил поднявшуюся ярость и спросил ровнее, — Как твоё имя, урук-хай?

Тот посмотрел оценивающе, и решил, что не будет вреда, если странный гном узнает имя:

— Бруг.

— Бруг, — оценил на вкус Петька, — Хорошее имя, в нём слышится сила потока, ворочающего огромные валуны. Слушай меня, Бруг. Слушай и думай — я же вижу, ты парень умный. Сураман говорил вам льстивые речи, обещал города людей и тучные земли запада — не отвечай, я и так знаю ответ. Я знаю всё, что с вами было. Сураман отправил вас искать полуросликов, и привести их живыми. И ещё он велел найти одну вещь, название которой мы вслух не скажем. Вещицу маленькую, всего лишь кусок металла, свёрнутый, словно змея кусает свой хвост. То, что можно надеть на палец, так ведь, — он говорил, и чувствовал, что голос его становится всё более тяжёлым и властным, — Он жаждет его так, что руки его становятся белыми до синевы, а глаза чернеют на лице, словно уголья. Он обещал вам многое, но он обманет вас, как только полурослик попадёт к нему в руки. Потому что больше вы ему будете не нужны. Ты и сам чувствуешь это, потому что не дурак. Я знаю всё, что с вами будет, Бруг. Ты смотришь на меня и думаешь: кто этот наглый гном, и почему он говорит нам такие речи? А теперь вспомни, что властелин тёмных земель может являться в разных обличьях. Тёмный властелин идёт к своему престолу, Бруг. Десять недель. Десять недель — и на трон в тёмном замке сядет истинный владыка.