Первой мыслью после пробуждения было — Ларсон поставил на меня метку. Связал нас неразрывной нитью, которая может быть только между двумя сильно любящими друг друга оборотнями. Было ли это признанием его чувств? Если так, что я могла не опасаться жестокости и несправедливости с его стороны. Муж скорее отгрызет себе руку, чем навредит мне каким-либо образом.

Мое обнаженное тело прижималось к горячему боку моего оборотня. Мышцы приятно болели после бурной ночи, а при одном воспоминании о том, как Ларсон овладел мной, между ног снова пробудилась требовательная пульсация. Но как должна вести себя женщина в таких случаях? Просто ждать, когда мужчина захочет и потребует супружеский долг? Или мне позволялось проявить инициативу?

Я повернулась к мужу, который все еще крепко спал. Огонь в очаге погас, и моего носа коснулся прохладный сквозняк. Из многочисленных щелей дуло, и вылезать из-под одеяла не было никакого желания. Одной рукой Ларсон крепко прижимал меня к себе, будто хотел чувствовать рядом даже во сне. Его твердый корень печали упирался мне в бедро, выдавая возбуждение и, Луна Великая, это было неожиданно приятно — знать, как я действовала на этого мужчину.

Мой альфа тихо вздохнул во сне, и я улыбнулась, разглядывая его. Муж был действительно красив, и мне повезло, что мне достался такой привлекательный оборотень. Под его гладкой кожей чувствовались тугие мышцы и, не удержавшись, я провела пальцем по гладкому, поцелованному солнцем плечу. В следующий миг медовые глаза распахнулись. Ларсон уставился на меня и, судя по всему, пытался вспомнить, что произошло накануне. Но даже если бы он не помнил, в его взгляде не должно было быть столько ужасающего холода. Еще вечером я чувствовала на себе его безграничную любовь, а теперь от нее будто не осталось и следа.

— Милый, — испуганно пискнула я убрала руку. Может, я изначально была права, и женщине не следовало проявлять инициативу? Ларсон разозлился, что я до него дотронулась?

— Я тебе не милый, — процедил он сквозь плотно стиснутые зубы.

— Прости, — выдохнула я, не понимая причину столь разительной перемены. — Я больше так не буду.

— Не будешь что? — спросил он.

Я замотала головой. Глаза обожгло слезами.

— Ларсон, — тихо всхлипнула я и натянула одеяло до самого носа, внезапно остро почувствовав свою наготу. — Что происходит?

— То, что должно.

— О чем ты? — жалобно спросила я. — Почему ты такой злой?

— Потому что я получил то, что хотел, — альфа встал с кровати и, повернувшись ко мне спиной, начал неспешно одеваться.

— Получил?

— Да. Моей целью было забрать тебя из семьи и поиметь.

— Поиметь?

Я могла только переспрашивать, смысл его ответов до меня не доходил. В ушах шумело.

— Вот именно, — повернувшись, альфа окатил меня презрением. — И все получилось четко по плану. Больше, Эмбер, ты мне не нужна.

— Как это не нужна? Я твоя жена.

— Больше нет, я от тебя отказываюсь.

Слова ударили меня не хуже пощечины. Я дернулась. Неужели он серьезно решил так со мной поступить? Но зачем? За что?

Последний вопрос я произнесла вслух, и взгляд Ларсона наполнился триумфом.

— Я давно мечтал это сделать.

Поиметь меня и развестись? А зачем тогда было жениться? И почему именно меня? Что я ему плохого сделала? Плохо показала себя в постели?

— Я исправлюсь, — поспешно пообещала я. — Тебе будет со мной хорошо.

— Ты еще ничего не поняла, маленькая дурочка? — он склонился надо мной. Медовые глаза полыхали внутренним огнем. — Ты для меня больше не существуешь. Мы больше никогда не увидимся. Прощай, женушка.

Как это прощай?

В каком это смысле?

Но прежде, чем я успела спросить, Ларсон быстрым шагом обогнул кровать и, выйдя из избушки, с силой захлопнул за собой дверь.

Ларсон Вальдр

Несколько мгновений я стоял, прислонившись к влажной после дождя двери, прислушиваясь, не послышатся ли с той стороны рыдания. Но Эмбер молчала. Не звала меня, не плакала, не умоляла вернуться. В ушах шумело от того, насколько трудно мне дался этот шаг, с губ срывалось тяжелое дыхание. Но, несмотря на все сомнения, я сделал свой выбор, и пути назад не было. Месть свершилась, я, наконец, отплатил и мог раскрыть Ориону Бейлу свое настоящее имя, чтобы в полной мере насладиться его поражением.

Но прежде мне надо было сделать еще кое-что. Мы совсем немного не доехали до владений моей стаи, и я планировал добраться до нужного места без автомобиля.

Менять ипостась не стал, мне нужно было сохранить ясный разум. Влажная трава едва слышно поскрипывала под тяжелыми сапогами, когда я, мысленно попрощавшись с Эмбер, быстрым шагом направился прочь. В голове было неожиданно пусто, а сердце болело. Несколько долгих лет я жил мыслями о мести, но когда пришло время, моя решимость пошатнулась. К тому же, я никак не ожидал, что девчонка из клана Бейл окажется моей истинной парой. Отказаться от нее было равносильно собственноручно вырванному сердцу. Но ради памяти Вивиан я уже не мог передумать.

Умытый грозой лес оживился и окружил меня пением птиц, запахами и тихим шелестом листьев. Будь я в другой ситуации, оценил бы и окружавшую меня красоту, и чувство свободы, которое всегда возникало вне стен дома. Но на душе скребли кошки, и я изо всех сил торопился в свою тихую гавань — единственное место, где мог действительно почувствовать себя спокойным.

Она располагалась не так далеко от дома моего клана. Рубашка начала липнуть к спине из-за выступившего пота. Над влажной землей стелился туман, и его рваные клочья залегли в низинах, но я знал дорогу, как свои пять пальцев, и не мог бы заблудиться даже при нулевой видимости.

Поднявшись на невысокий холм, я издалека увидел широкий раскидистый дуб, посаженный еще моим далеким предком. Между его корней и была цель всего моего похода — могила Вивиан, моей старшей сестры. Она не была отмечена никаким знаком, потому что по обычаям оборотней те, кто покидал этот мир по собственной воле, теряли свое право взойти на радугу. Все это, конечно, было глупыми суевериями, но когда все случилось, действующий альфа клана не позволил мне свершить обряд погребения по законам волков. Зато теперь, по крайней мере, у меня было место, куда я мог вернуться и поговорить с сестрой, пусть даже между нами пролегла непреодолимая пропасть.

Опустившись на колени между корнями, я с комом в горле посмотрел на белые цветы, робко пробившиеся сквозь густую траву.

— Привет, Вив, — уже привычно сказал я и коснулся пальцами шершавой коры. Мне казалось, она каким-то образом могла меня слышать, ведь ее душа не покинула наш мир, а осталась блуждать, лишенная достойного посмертия. — Вот и все. Я отомстил.

Налетевший ветер разметал мне волосы, и в громком шелесте листьев мне послышался тихий вздох. Конечно, это была всего лишь иллюзия, но даже ее хватило, чтобы мое горло сжало спазмом.

Зная Вив, она бы этого не хотела.

Я сам принял решение отомстить за нее и отплатить семье Бейл той же монетой. Теперь благодаря мне они потеряли дочь.

Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох. Воздуха не хватало, как будто невидимая рука сжала мое горло. Но ведь я все сделал правильно? Сдержал свое слово?

Несколько лет назад этот ублюдок Карлос Бейл встретил мою сестру. Не думаю, что он знал, с кем именно свела его судьба, и не имел никаких серьезных намерений на ее счет. В отличие от Вивиан. Когда оборотень добился желаемого, сорвав цветок невинности своей новой знакомой, он безжалостно указал ей на дверь, забыв о своих клятвах узаконить отношения и взять на себя ответственность. К счастью, убитая горем и раздавленная позором Вивиан не понесла от их близости, но пережить такого обращения так и не смогла, даже несмотря на то, что дед, хоть и нехотя, принял мою сестру обратно в клан.

Эмбер от Ориона Бейла такой милости не получит. И это, пожалуй, терзало меня больше всего. Как она поступит? Убьет себя? Или навсегда покинет родные земли? Ответ на этот вопрос я собирался получить уже вечером, навестив дом клана Бейл и раскрыв им свое истинное имя. Я никогда не был Вальдром. Моя семья принадлежала к одну из древнейших кланов Редмун, и после свершившейся мести мы, наконец, могли объявить о своем возвращении в Лимерию.