— Когда перестанешь быть рабом, я найду тебя и стребую долг, — гера Шелд поднялась и направилась к двери ведущей во двор колонии. — У меня с тобой больше общего, чем ты можешь себе представить, — на секунду она обернулась. — До встречи, сын ведьмы… понимающий язык демонов.

Сидя на грубо сколоченной деревянной лавке, в ожидании результатов ментального допроса, Кхал смотрел на тёмное, дождливое небо.

Облюбованное демоном место находилось неподалёку от входа в барак, где содержался хуман, потому серокожий Дарк по имени Кхал, мог в любой момент вмешаться в процесс дознания.

Все подозрения декана начались с проверки отчёта о доставленном, где ловчими, кроме приписки о задержании стражниками за нарушение комендантского часа, более ничего не значилось.

Казалось бы, мелкое нарушение, да и что с этих ловчих взять, ведь этот отряд состоит на 90 % из зелёнокожих несмышлёнышей (Сикров), но Кхал, отвечающий за дисциплину среди невольных, решил побеседовать с новым рабом лично, а после увиденных жёлтых глаз, в его голове проросло зерно сомнений.

Отношения с материком ведьм были далеки от дружественных, но тем не менее статус-кво стороны обоюдно соблюдали. Жаль, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Так, в течение последних десяти суток, произошли странные случаи, когда в дальние колонии, тайно пытались проникнуть проведьминские соглядатаи.

Цель их самонадеянного внедрения так и не получилось раскрыть, потому как все пойманные, произнеся какое-то ве́домое лишь им заклинание, сразу лишались всей собственной памяти. Никаких све́дений о причастности ведьм обнаружено не было, проверку менталом подозреваемые тоже проходили на ура, одно объединяло все эти инциденты — жёлтый цвет глаз, что имели редкие демоны, ведьмы, химеры, оборотни и иная разношёрстная мерзость.

Учитывая имеющуюся на руках информацию, попадание в колонию лишённого памяти желтоглазого хумана, не могло не вызвать закономерных вопросов.

Не прошло и десяти минут с момента начала допроса, как Дарк услышал вопль новоявленного раба, а ещё через некоторое время показалась Суккуба, что не смогла внести какую-либо ясность в сомнения своего командира.

— Я ещё раз уточню, — давил десятник на подчинённую. — получается, когда ты начала воздействие про́клятой магией, у него случился припадок, и как бы ты ни старалась, получить от него вменяемого ответа у тебя не получилось?!

— Всё так, гер Кхал, — вытянулась в струну Суккуба.

— Ну ты хотя бы ему оговорённую ложную информацию подсунула?! — повысив голос, декан перешёл на родной язык.

Несмотря на ужасное состояние, Вардан слышал весь монолог рогатой демонессы, которая внесла подспорье в мысли юноши о собственном прошлом и самоопределении как вида.

Вар не считал себя сыном ведьмы, по крайней мере, каких-либо их способностей в себе не ощущал. Да и с чего бы, ведь в памяти жизни грозы инквизиции, мужчин, владеющих ведьмовской магией, попросту не было.

— А ведь так нелепо прокололся, — коря себя за несдержанность, пробубнил парень в попытке подняться с холодного пола.

По помещению до сих пор витал лёгкая вонь демонессы, что теперь навсегда запомнится парню и о ни каких больше ассоциациях с матерью, детством или отчим домом, более не могло быть и речи.

Как только юноша, опираясь на каменную, шероховатую стену, принял вертикальное положение и добрался до кровати, в помещении появился хмурый серокожий демон — декан.

Швырнув на колени парню тарелку со всё той же кашей, Дарк на всеобщем наречии поинтересовался у юнца о его самочувствии и сообщил, что через два часа его поведут в штольню, к основной группе рабов.

— Я дам указание, по дороге воины расскажут тебе правила колонии. Советую слушать внимательно и не нарушать, — демон выглядел недовольным, был краток и вскоре удалился, забрав с собой пустую посуду.

«Чего это с ним?» — подумал тогда Вардан, собираясь вздремнуть.

Парень прекрасно помнил слова демонессы про волю, новые врата, планету и так далее, но имеющийся опыт говорил ему, что всё услышанное может являться продуманным блефом, потому юноша гнал от себя лишние мысли и несбыточные надежды.

— Великовато, — прокомментировал хуман обновки, что ему доставила явившаяся пара низкорослых, зеленокожих демонов — Сикров.

— Одевайс-с-с, рабс, — облокотившись на стену, зашипел один из них.

Одеяние невольника представляли собой широкие безразмерные штаны и такую же рубаху. Материал изготовления оказался плотным. Благодаря новой памяти, Вар был уверен, что это не что иное, как лён. В довесок к уже полученному, парень разжился ещё прочной, длинной верёвкой вместо ремня и кожаными ботинками не первой свежести. Выбирать не приходилось, потому наспех натянув на себя полученную робу, Вар опоясал себя несколько раз верёвкой и был готов.

Демон, бросив через плечо хуману, чтобы тот следовал на выход, пристроился с напарником следом за ним.

Оба воина расы Сикров, прибыли облачёнными в сегментированную лорику (доспех), а плащи на их спинах, имели уже виденный не один раз серый цвет. Головы демонов защищали единообразные шлемы, с прорезью для их маленьких кривоватых роговых наростов. В качестве оружия полуросликами использовались короткие копья и кинжалы, что те носили на поясном креплении за спиной.

«Различия в доспехах?! Это что-то да должно значить… Может, воинское или расовое деление», — открывая дверь, парень пытался проанализировать увиденное. Всё же новая память «линчевателя» теперь являлась базисом знаний юнца и вместе с опытом прожитой жизни, новый Вар заимел несколько специфические (профдеформированные) взгляды на окружающих.

Свежий воздух и прохладный ветер, встретили юношу за порогом приевшейся обители. Если хмурое небо намекало о скором дожде, то вся окружающая серость и витающее в воздухе чувство гнёта, буквально кричало об обречённости всех невольников.

Одинокая дождевая капля, спикировав, упала на щёку мальца, что в это время, запрокинув голову, вглядывался в небесную твердь. Вдыхая полной грудью воздух, Вар не заметил, как остановился, о чём ему напомнил следующий по пятам низкорослый конвой.

Получив укол копья в спину, Вардан вздрогнул и направился к тачанке, что была больше похожа на телегу и предусмотрительно находилась неподалёку от входа в улей.

— Ты братьс-с. Везтис-с… еда, — демону местный язык давался с трудом, но юноше смысл был понятен, потому, взявшись за деревянные ручки, он покатил тачанку с находящейся в ней громоздкой флягой в сторону ворот.

— Хуман-с вес-сти тихос-с. Хуман-с распляскать-с-с, хуманс, химера-с нямс-с, ням-с-с, — завершая угрозу, в спину парня упёрся острый наконечник копья.

— Видно демонам юмор не чужд, ибо зачем иначе именно этим полуросликам приказали донести до меня правила колонии, — усмехнувшись, прошептал черновласый юноша.

— Хуман-с-с хочет-с-с говорить-с-с? Хуманс-с делает-с это-с громко-с-с.

Новые знакомые для Вардана не делали исключений, они вели себя с ним, как с рабом. Юноша представил, что за такую речь, зелёнокожих, в том мире, где жил его «подлинник», инквизиция сожгла бы на костре, с клеймом — произносил ведьминское заклинание.

Вертя головой по сторонам, парень всматривался в поражающую своей простотой архитектуру. Несколько двухэтажных строений из серого камня были построены на одной линии, в то время как ещё одна пара зданий, визуально отличающихся формой от предыдущих, расположились от них на отделении. Вся территория колонии была огорожена высоким частоколом, вдоль которого выстраивались деревянные дозорные вышки. Во внутридворовой территории кипела жизнь: в сопровождении демонов, всюду сновали измученные люди с отсутствующими взглядам и опущенными головами.

К слову, хуманы занимались строительством новых дозорных вышек, несмотря на то, что уже возведённых Вар насчитал с добрый десяток. Складывалось впечатление, что колония окапывается в ожидании нападения неприятеля.