Пока прибор перебирал частоты и регистрировал показания, один из астронавтов достал небольшой ручной бур, чтобы взять пробу металла, из которого сделаны створки. Как только сверхпрочное сверло коснулось поверхности, в ушах исследователей раздался тонкий писк и по центру шахты появилась яркая красная пульсирующая точка. Астронавт поднял инструмент. Точка и писк в ушах пропали.

– Они не хотят, чтобы мы сверлили, – сообщил по связи Теон, находящийся в капитанской рубке станции.

– Похоже, это так, – ответил один из астронавтов. – Думаю, надо проверить еще раз.

Не включая сверло, он снова коснулся поверхности. В ушах – опять писк уже на более высокой частоте, и снова появилась тревожно мигающая красная точка по центру створок.

– Они определенно не хотят, чтобы мы сверлили, – проговорил исследователь, убирая сверло. – Звук стал противнее, и точка – ярче.

– Лучше его не трогать, – посоветовал Теон.

– Отставить образцы, – дал команду капитан. – Обойдите створки по периметру. Внимательно осмотрите стыки. Может найдете что-то интересное. Какой-нибудь скол или стружку. Не может же такая громадина заходить внутрь шахты без зазора.

Исследователи двинулись к краю равностороннего треугольника и прошли вдоль стыка до ближайшей вершины. Там обнаружилась круглая площадка диаметром около двух метров, выступающая над поверхностью на десять сантиметров. Под тонким слоем пыли угадывались неясные очертания какой-то схемы.

– Не трогайте ничего. Дайте компьютеру проанализировать изображение, – предупредил Шаоси, наблюдавший за всем из ЦУПа. – Так. Похоже, это одна из схем, возникших перед Теоном в первые секунды контакта, когда Фобос определял уровень его знаний. Двигайтесь дальше вдоль стыка к следующей вершине. Если я прав, там будет еще одно изображение.

Через восемьдесят метров астронавты дошли вершины треугольника и обнаружили там похожую площадку с более сложным изображением.

– Здесь тоже все ясно, – прозвучал довольный голос китайца. – Это первое более сложное изображение из новой, неизвестной нам физики. Двигайтесь к последней вершине. Там должна быть формула атома воды, с которой начался контакт с Теоном.

Шаоси оказался прав. На последней вершине равностороннего треугольника оказалась площадка со схематическим изображением атома воды.

– Они определили наш уровень развития и ведут по символам, которые мы можем распознать, – сделал вывод Теон.

– Что ж, осталось это проверить. Пусть один из астронавтов встанет в центр круга, – попросил профессор.

После того как капитан отдал команду, один из исследователей подошел к платформе, осторожно постучал по ней усиленным сталью носком ботинка, потом, сделав осторожный шаг вперед, поднялся на ее край. Ничего не произошло.

– Встаньте в центр, на схему атома воды, – попросил по связи Шаоси.

Оглянувшись на товарища, астронавт сделал еще шаг. Над платформой на уровне груди возникла неяркая светящаяся точка. Исследователь пошатнулся и инстинктивно поднял руку, чтобы защитить глаза от света.

– У меня на секунду перед глазами пошли круги и цветные пятна, – доложил он.

– Возможно, это реакция на вспышку, – предположил Теон. – Хотя она намного более тусклая, чем во время моего контакта. Протяните к ней руку. И не бойтесь. Свет белый. Значит, опасности нет.

Астронавт сделал шаг вперед и дотронулся до висящего в воздухе источника света.

Точка колыхнулась из стороны в сторону и, несколько раз мигнув красным, снова встала на место.

– Что-то не так, – задумчиво проговорил китаец. – Сойдите с платформы. Пусть второй номер повторит те же действия.

Медленно, не сводя глаз с источника света, исследователь переместился назад и аккуратно сошел с платформы. Как только он ступил на грунт, светящаяся точка пропала. Второй астронавт сделал шаг вперед и поднялся на площадку. Свет в ее центре появился снова. Он подошел к источнику и протянул руку вперед. Точка, снова качнувшись несколько раз, мигнула красным. Но теперь над ней развернулось голографическое изображение.

– Вы это видите? – спросил астронавт.

– Видим, – ответил за всех капитан.

На голограмме перед темной громадиной «монолита» стояла крошечная фигурка в скафандре. Вот он протянул руку и коснулся поверхности. Огромный трехгранник, вздрогнув, пошел вниз, окутав пространство вокруг себя облаком пыли. Из него, неуклюже прыгая назад, смешно балансируя, чтобы сохранить равновесие, появился человек в скафандре. «Монолит» исчез в облаке пыли. В центре клубящейся массы появилось неясное свечение. Астронавт на картинке двинулся в его сторону и исчез в пылевом облаке. Через несколько секунд пыль резко осела. Все увидели человека в скафандре, стоящего на краю треугольной платформы, а в его центре яркую сияющую точку. Астронавт, чуть помедлив, двинулся к ней и протянул руку. На этом изображение исчезло.

– Они прокрутили кадры моего контакта, – задумчиво сказал Теон. – Но зачем? Ведь «монолита» больше нет на Фобосе.

– Номер два, что вы чувствовали, когда появилась точка? – спросил профессор.

– В глазах потемнело. Голова закружилась. Но сразу все прошло.

– Может, какой-то странный эффект во время появления источника света? – предположил капитан.

– Может и так, – задумавшись, ответил Шаоси. – А может, они сканируют мозг. А это, – он потыкал пальцем в экран, – эту картинку они выложили не просто так. Точка появилась, как в прошлый раз. Но после касания контакта не последовало. Красный сигнал означает опасность. Но он может означать и отрицание, запрет. Если это так, то они отвергли контакт с двумя астронавтами. После отрицания появилась картинка с изображением Теона. Значит…

– Значит, они ждут меня, – закончил за китайца фразу миллиардер.

– Вот завтра мы это и проверим, – хмыкнул с экрана профессор. – Если вы к этому готовы, конечно.

Исследователи больше не предпринимали попыток войти в контакт с ковчегом. Они установили у платформы один из сенсоров и вернулись к закрепленному в нескольких сотнях метров блоку жизнеобеспечения. Там орбитальная станция взяла контроль над их скафандрами, включила прыжковые двигатели и вывела астронавтов в точку, где их подобрал «Персей».

После короткого разбора астронавтов отправили в медблок, где доктор провел обследование. Основные показатели были в рамках допустимых отклонений, вызванных стрессом и пребыванием в невесомости. Шаоси очень интересовало состояние мозга исследователей после ментального контакта, но на станции не было чувствительного нейрографа, чтобы произвести нужные измерения.

Вечером после ужина у Теона с китайцем состоялся еще один разговор.

– Как ощущения перед контактом? – поинтересовался тот.

– Не знаю, – прислушавшись к себе, ответил миллиардер. – Страшновато немного. Ведь они хотят именно меня.

– Страх в этом случае нормальная реакция. Со времен каменного века человек постоянно сталкивался с явлениями, которые он не может понять и объяснить. Правда, тогда это были стихии вроде огня или грозы. А теперь вот инопланетный корабль. Тут есть чего опасаться. Неизвестность всегда пугает.

– Почему им нужен именно я?

– Может, потому что вы первый вступили в контакт. А может, потому что психотип астронавтов им не понравился. Это если я прав, и они действительно сканировали мозг. В любом случае завтра мы сделаем как минимум еще один шаг к пониманию. Похоже, они используют ту же систему символов, что и мы.

– Вы о чем?

– О красном свете. Помните, когда исследователи попытались сверлить створки. Там в центре треугольника возникло красное свечение. Для всех людей красный цвет означает опасность или запрет. Этот код ассоциируется с огнем, пожарами и извержениями, а еще с кровью, а значит с болью и смертью. Он к нам перешел с древних времен и, судя по всему, закреплен чуть ли не на генетическом уровне. Если у них похожие символы, значит есть шанс, что мы близки как минимум в оценках опасности. А это уже кое-что. Похожая среда для развития жизни, похожие символы. Мы на правильном пути, коллега. Завтра будет интересный день. Я горжусь, что работаю с первым человеком, вступившим в контакт с алиенами5.