– Конечно, – улыбнулся Теон. – Если на пути луча поместить источник мощной гравитации, то он изменит его траекторию. Значит, нам необязательно переселяться на Марс, чтобы спасти человечество.

– Переселяться или нет – ваше решение. Не забывайте – это соглашение. Или, как вы выразились, сделка. Вы осваиваете Марс, становитесь новыми Создателями и получаете технологии, которые могут спасти Землю и ускорить ваше развитие. Или вы не осваиваете Марс, не становитесь Создателями, и тогда ваша планета выгорит от радиации. Потому что ни через двести, ни через тысячу лет вы самостоятельно не достигнете уровня технологий, позволяющего создать гравитационную призму, способную изменить направление гамма-всплеска, одного из самых разрушительных явлений во Вселенной.

– Так, выходит, у нас все же сделка?

– Называйте, как хотите, – безразлично пожал плечами шаман. – Моя миссия – возродить Марс. Она определена Творцом. Я в любом случае ее выполню. С вами или без вас.

– Понятно, – вздохнул миллиардер. – Какой у тебя план? Ты начал посев, сбросил часть капсул. Теперь ты должен стать в точку Лагранжа, чтобы закрыть Марс магнитным полем. Почему ты этого не сделал?

– Я не хотел прерывать контакт с вами. Если я встану в точку Лагранжа, даже при корректировке орбиты вы там окажетесь только через месяц. К тому же я не знаю, согласитесь ли вы стать новыми Создателями. А капсулы… Сброс части капсул – это демонстрация серьезности моих намерений. В них бактериальная культура, способная выжить в марсианской атмосфере, если появится магнитное поле. Они питаются окислами железа и выделяют кислород, при этом являются первичным звеном в новой пищевой цепочке. Капсулы способны лежать на поверхности миллионы лет. Так что им ничто не угрожает.

* * *

Когда после контакта «Персей», подобрав Теона, подлетал к орбитальной станции, от Фобоса отделилась небольшая искорка и пошла вслед за ним. Орбитальный самолет развернулся и подлетел ближе, чтобы ее рассмотреть. Оказалось, что это один из контейнеров, в котором на поверхность сбрасывались сферы. По-видимому, в нем находилась культура водорослей.

Капитан хотел подхватить ее манипулятором и загрузить в технический модуль в специально подготовленный стерильный контейнер, но Теон категорически возразил. Он вспомнил, как Фобос предложил установить на станции усилитель для того, чтобы обеспечить дистанционную ментальную связь, и побоялся, что такое устройство может оказаться в подарке ковчега.

«Персей» снова пошел к станции. Капсула, движимая неизвестной энергией, последовала за ним. Позже капитан разместил контейнер на кронштейнах снаружи технического модуля подальше от людей. Экранируют ли толстые стены станции от ментального контакта, было неизвестно, но такое расположение давало хоть какую-то защиту.

Во время следующего сеанса связи Шаоси сообщил, что ученые уже исследуют снятые с регистратора Теона формулы веществ, способных контролировать водоросли. Одно из них оказалось похоже на известный химикам раствор, оказывающий биостатическое действие, замедляющее размножение микроорганизмов, другое – на простой синтетический антибиотик, способный их убить. В общем, ничего неожиданного. Оставалось только ждать, когда «Зевс» вернется и заберет капсулу с биоматериалом для изучения.

В почте среди сообщений о делах корпорации приоритетом было выделено письмо от Акосты с ответом на посланный ранее запрос. Теона не покидали странные ощущения, вызванные тем, что Создатели были удивительно похожи на «чужого» из фантастического фильма Стенли Кубрика, поэтому он попросил шефа безопасности разыскать того, кто создал этого персонажа. Оказалось, что это был швейцарский художник, работавший в стиле фантастического реализма. Художник умер десять лет назад, поэтому выяснить, откуда к нему пришел образ ксеноморфа, сейчас было уже невозможно. Однако агентам Акосты удалось получить доступ к его личным дневникам, хранившимся у дочери. Оказалось, что «чужой» был для швейцарца навязчивой идеей. Он действительно верил, что человечество столкнется с этими существами в будущем и тогда начнется тотальная война между двумя расами. Из дневника выходило, что образ «чужого» пришел художнику во сне после употребления тяжелых психотропов, из которых тот черпал вдохновение в своем мрачном творчестве. В своих записях он сбивчиво и непоследовательно пытался объяснить, что ксеноморф из фильма ужасов – не плод больного воображения, а предупреждение человечеству. В конце концов преследуемый созданными им самим кошмарами швейцарец ударился в алкоголь и наркоту и вскоре умер, окруженный бредовыми видениями.

История казалась странной, но она укрепила в Теоне сомнения насчет Создателей. Он инстинктивно чувствовал, что особи с таким агрессивным обликом не могут быть «милейшими существами» и, скорее всего, будут представлять угрозу. При последующих встречах Фобос, который наверняка снял эту информацию с его мозга, никак на нее не реагировал, поэтому миллиардер решил оставить мысли о ксеноморфах до того, как окажется на Земле. В конце концов, марсиане остались на Фобосе только в виде генетического кода. А пока он поручил Акосте внимательно изучить период жизни швейцарского художника, когда ему пришел в голову образ «чужого».

Тем временем жизнь на станции шла своим чередом. В ожидании решения Земли по водорослям Теон еще несколько раз контактировал с Фобосом, но разговора не получалось. Ковчег очень неохотно делился информацией о прошлом Марса, Создателях и технологиях, ссылаясь на то, что ему нужно принципиальное согласие, чтобы люди стали новыми Создателями. Однако решение по этому ключевому вопросу лидеры принимать не спешили. Они хотели вначале изучить водоросли и убедиться, что намерения Фобоса серьезны.

В миссии возникла пауза. Все ждали возвращения «Зевса» с блоками для расширения орбитальной станции и сменой экипажа.

Карантинный городок миссии располагался в поистине райском месте, на одном из небольших островов Гавайского архипелага. Утопающий в тропической зелени комплекс состоял из двух десятков небольших бунгало, нескольких зданий реабилитационного центра и гостиницы для персонала. Ограждения не было, но берег патрулировался охраной с суши и с воды. У причала стояли прогулочные яхты разных размеров, а на вертолетной площадке постоянно дежурил вертолет, обеспечивающий транспорт со столицей архипелага. Чтобы подчеркнуть серьезность карантина, в десятке километров отчетливо просматривался силуэт американского эсминца.

Кроме реабилитационного центра в распоряжении астронавтов, только что вернувшихся с Марса, были пара бассейнов, теннисные корты, открытые и закрытые спортивные площадки и шикарный пляж. В общем, все, что нужно, чтобы восстановиться после длительного пребывания в невесомости.

А восстанавливаться было чему. Полет к Марсу, ожидание «Зевса» и возвращение на Землю заняли почти полгода. За это время в организмах астронавтов произошли серьезные физиологические изменения, связанные с невесомостью. Их телам приходилось заново адаптироваться к земному притяжению. Процесс этот был постепенным и сопровождался множеством неприятных ощущений.

Особенно тяжело переносил возвращение Теон, который первый раз был в космосе и сразу попал в длительную миссию. Саму невесомость он перенес хорошо, но, оказавшись на Земле, в полной мере ощутил тяжесть притяжения и все сопутствующие последствия. Несмотря на регулярные физические нагрузки на орбитальной станции, мышцы потеряли значительную часть массы, изменилась работа сердца и вестибулярного аппарата, произошло еще много незаметных на первый взгляд изменений. В результате первые две недели на Земле Теон был прикован к постели. Максимум, что он мог себе позволить, – это перевести высокотехнологичную кровать в положение «кресло-коляска», чтобы во время прогулок в сопровождении медсестер насладиться пылающими тропическими закатами. Впрочем, в таком положении был весь экипаж, поэтому миллиардеру не было обидно за свою беспомощность.