– Вам хорошо гордиться там, на Земле. Вы сейчас спокойно пойдете ужинать, а мне завтра общаться с ковчегом.

– Эх… Как бы я хотел быть на вашем месте, – с сожалением вздохнул китаец. – Но я по природе труслив и изнежен городской жизнью. К тому же во мне нет и десятой доли авантюризма и жажды приключений, как в вас. Поэтому в историю человечества как первый контактер войдете именно вы, а обо мне никто даже не вспомнит.

– Ладно. Я пошутил, – Теон вдруг почувствовал себя виноватым. – Если бы не вы, то эта миссия, наверно, и не случилась бы.

– Хватит о грустном. Вам надо отдохнуть. Завтра полный осмотр у медика – и вперед к славе первопроходца.

После разговора осталось неприятное ощущение, как перед первым прыжком с парашютом. Вроде знаешь, что делать, и уверен в оборудовании, вроде уверен в себе, но все равно где-то внутри свербит червячок сомнения: а что, если что-то пойдет не так.

Весь остаток дня Теон провел с капитаном и своим вторым номером, астронавтом, который будет его сопровождать. Проработали алгоритм подхода, отхода, подготовили дополнительную стационарную камеру для записи изображения. С Шаоси обсудили список вопросов и «тем для обсуждения», если предоставится шанс пообщаться с ковчегом. В общем, подготовились к контакту максимально серьезно.

На следующее утро, пока пилоты выводили «Персей» к шлюзу, доктор провел быстрый медосмотр, проверил встроенный в скафандр медицинский модуль и дал добро на выход. Около часа заняло облачение в скафандр и проверка его систем. Затем Теон с напарником через шлюз вышли в открытый космос. Там их по очереди подхватил манипулятор орбитального самолета и разместил в специальные секции транспортного отсека орбитального самолета.

Минут через двадцать подлета, маневрирования и спуска ботинки экзоскелетов исследователей мягко коснулись поверхности Фобоса в районе блока жизнеобеспечения, оставленного прошлой двойкой астронавтов.

Прежде чем двинуться к шахте «монолита», Теон прислушался к своим ощущениям. Изучил физиологические показатели, неяркой строкой идущие снизу по стеклу интерактивного шлема. Ничего необычного. Только от волнения пульс чуть учащен и немного повысилось давление. Сделав несколько глубоких вдохов, он доложил о готовности, махнул рукой напарнику и двинулся по направлению к платформе, на которой вчера случилась неудачная попытка контакта.

За прошедшие сутки ничего не изменилось. Даже можно было отчетливо различить следы астронавтов от края двухметровой окружности до ее центра.

Еще раз доложили о готовности. Получили со станции ответ, что датчики скафандра и установленного рядом сенсора не фиксируют никаких отклонений от стандартных параметров.

Внутренне собравшись, Курц сделал шаг на платформу. Как только нога коснулась поверхности, в центре окружности как раз над схематическим изображением атома воды появился источник – неяркая точка, излучающая ровный белый свет. Он словно ждал приглашенного гостя.

Оглянувшись на напарника и на висящий в километре «Персей», Теон двинулся вперед. Остановился у цели, на секунду замер и спросил:

– Что с сенсорами?

– Ничего, – ответили со станции. – Никаких изменений в десятке показателей. Мы не можем определить природу свечения.

– Ладно, – качнул головой миллиардер. – Тогда приступим.

Он медленно протянул руку к точке. В глазах на секунду быстрой волной мелькнули какие-то странные разноцветные символы. Даже показалось, что это активировалась голограмма, но ничего не произошло. Вместо этого источник пропал.

– Что случилось? – спросил наблюдавший с Земли Шаоси.

– Не знаю, – начал было Теон, но вдруг почувствовал странный толчок и понял, что платформа медленно идет вниз. – Эй-эй. Твою мать! Я опускаюсь! – он попытался сделать шаг к краю, но не смог оторвать ботинок от поверхности. – Я не могу двигаться! Меня эта хрень тянет вниз. Сделайте что-нибудь!

– Беру контроль над экзо, – раздался голос капитана. – Системы в норме, но что-то держит ботинки. Увеличиваю мощность. Ничего не получается. Подошвы как будто приклеены к поверхности.

– Твою мать! Какого хрена они творят? – запаниковал миллиардер.

– Включаю прыжковые двигатели, – сообщил капитан.

Теон почувствовал легкий толчок в спину, когда сзади запустились двигатели, потом его повело вперед от того, что тяга вверх не нашла выхода. Экзоскелет быстро выровнял положение, и двигатели заглохли.

– Теон! Не предпринимайте… – услышал он встревоженный голос профессора, но в этот момент платформа резко провалилась вниз и связь пропала.

Торможение было плавным, но чувствительным, как в плохо отрегулированном скоростном лифте. Курц почувствовал, как подогнулись колени, в тело впились внутренние фиксирующие стяжки скафандра, так что он на секунду буквально повис на них. Затем платформа остановилась и перед ним снова возникла светящаяся точка.

– Станция, это первый номер! На связь, – проговорил Теон, не отводя взгляда от источника. – Станция, это Теон. Как слышите?

Не дождавшись ответа, он посмотрел вверх. Темнота. Даже если выход шахты, в которую ушла платформа, и остался открытым, он не смог бы его различить на фоне черного марсианского неба.

– Твою мать. Мы так не договаривались, – тихо выругался миллиардер, пристально глядя на висящий на уровне груди источник света, словно стараясь разобрать, что находится внутри. – И что мне теперь делать?

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Теон быстро скользнул взглядом по строке сканера внешних факторов на стекле шлема. Все было в пределах нормы для Фобоса. Датчик угроз светился ровным зеленым светом. Значит, теоретически опасности не было. Но это теоретически. Включил встроенный в шлем блок фонарей, отвел взгляд от светящейся точки в сторону и понял, что не видит стен шахты. Попробовал оторвать ногу от платформы. Получилось. Сила, удерживающая его на одном месте, исчезла. Сделал шаг назад от точки. Потом еще один к краю окружности. Ничто не мешало движению. Прежде чем возобновить контакт с источником света, решил осмотреть помещение, в котором находится. Медленно обернулся и замер в оцепенении. Луч мощного фонаря уходил вниз и терялся в темноте. Платформа, на которой он стоял, висела в пустоте, удерживаемая неизвестными силами.

– Вот, блин, нашел на свою задницу приключения, – пробормотал Курц и, вспомнив, что в скафандре работает регистратор, добавил: – Так. Это Теон. То есть первый номер третьей высадки на ковчег. Вернее, Фобос. Ну, вы поймете, если услышите эту запись. После контакта с источником света я вместе с платформой провалился в шахту. Глубина неизвестна. Судя по скорости и времени спуска, этажей сто, может, больше. Сейчас платформа висит в пустоте. Похоже на пещеру. Размеры неизвестны. Посередине платформы горит точка, – он повернулся шлемом к источнику света, хотя круговые камеры итак все записывали. – Я сейчас просканирую пространство в доступных режимах, потом попытаюсь войти с ними в контакт. Если не получится, тогда хрен знает, что делать.

Сканирование в инфракрасном и ультрафиолетовом режиме ничего не дало. Датчики выводили на экран ровный однотонный фон. Тяжело вздохнув, Курц вернулся к точке и задумчиво на нее уставился.

– Ну что ж, марсиане, выкладывайте, что у вас на уме, – хмыкнул он, представив себя со стороны – беспомощный муравей на крошечной платформе, висящей в черном чреве гигантского инопланетного корабля.

Собравшись с духом, миллиардер протянул руку к источнику света. Точка внезапно увеличилась в размерах, заполнив собой все окружающее пространство. Он оказался в потоке яркого света. Инстинктивно зажмурился и понял, что этот свет не режет глаза. Медленно оглянулся в надежде увидеть стены пещеры, но вокруг не было ничего, кроме почти физически осязаемого света. Теон как будто находился в сделанной из фотонов жидкости. Странное ощущение. Чувство страха пропало. Паника сменилась знанием того, что угрозы нет и все закончится хорошо. Затем на секунду закружилась голова, как в детстве, когда он кружился с отцом, а потом резко останавливался. На голове по корешкам волос прошли легкие покалывания. Ощущения были знакомыми. Так впиваются в кожу тончайшие электроды от передового нейрошлема, разработанного одной из его компаний для считывания информации с имплантированного в мозг нейрочипа. Тряхнул головой. Странные покалывания пропали. Головокружение прошло. Окружавший его свет снова схлопнулся в точку.