Рабочая запись заседания Политбюро ЦК КПСС
9 сентября 1982
[АП РФ]
Тем не менее представительские функции, когда не требовалось говорить, Кириленко выполнял исправно. Провожал в последний путь Суслова и мерз на трибуне мавзолея, слушая речи на траурном митинге[1570]. Выступал с речами 5 и 12 февраля 1982 года на совещании в ЦК КПСС по ускорению строительства АЭС и на совещании по легкой промышленности[1571]. Провожал и встречал 2 и 10 февраля в аэропорту Черненко, летавшего на съезд французских коммунистов[1572]. В июле — августе 1982 года он неоднократно появлялся на публике в президиумах торжественных заседаний в дни профессиональных праздников. Наконец, он провожал Брежнева при отъезде в отпуск 3 июля и встречал его по прибытии в Москву 31 августа 1982 года.
На протяжении многих лет двухнедельный зимний отпуск Кириленко брал в апреле, а полуторамесячный основной — в сентябре. В 1982 году все шло как обычно, но перед началом осеннего отпуска, намеченного на 9 сентября, коллеги приготовили ему сюрприз — вынудили написать заявление с просьбой об отправке на пенсию. А ведь ничто не предвещало. В последний месяц лета Кириленко активно работал: 11 августа участвовал в заседании комиссии Политбюро по Китаю[1573]. Ранее, в июне — августе, исправно присутствовал на заседаниях Секретариата ЦК КПСС, не пропустив ни одного заседания. В последний раз отметился 7 сентября 1982 года[1574]. Буквально накануне его отпуска, 2 сентября, на заседании Политбюро рассматривалась записка Кириленко о вопросах руководства энергетикой[1575]. А уже на следующем заседании Политбюро 9 сентября Кириленко решительно отправили на пенсию.
Деятельное участие в отправке конкурента на заслуженный отдых сыграл Андропов. Брежнев именно ему поручил добиться от Кириленко написания заявления «по собственному желанию». Конечно, можно было бы решить вопрос и без заявления, но Брежнев любил, чтобы все было чин по чину. Вот заявление, а вот — решение.
Позднее на ноябрьском (1982) пленуме ЦК КПСС Андропов обмолвился парой фраз, из которых явственно проступил весь драматизм ухода Кириленко с политической сцены. Когда Черненко огласил пленуму заявление Кириленко от 8 сентября с просьбой о переводе на пенсию, Андропов вдруг от себя добавил: «не без колебаний, не без страданий» Андрей Павлович такое заявление написал[1576]. Андропов знал, о чем говорил. Да, именно он «дожал» Кириленко и вырвал у него заявление об отставке. Конечно, в тот день, 8 сентября, Кириленко был вне себя: вместо того, чтобы поздравить его с днем рождения, ему предложили отставку. Ну нет предела брежневскому иезуитству! Пишут, что на предложение уйти на пенсию Кириленко «ответил резким отказом… что-то кричал, грозил Брежневу»[1577]. Но в конце концов сдался.
Андропов поделился с Горбачевым подробностями своей миссии, может быть, убавив драматизма и несколько сгладив рассказ:
«Пришел он в кабинет к Кириленко и, стараясь не обидеть, но вместе с тем достаточно твердо начал:
— Андрей, ты понимаешь, все мы — старые товарищи. Я говорю от имени всех, кто питал и питает к тебе уважение. У нас сложилось общее мнение, что состояние твоего здоровья стало заметно влиять на дела. Ты серьезно болен, должен лечиться, и надо этот вопрос решать.
Кириленко разволновался, плакал. Говорить с ним было очень трудно, но Андропов продолжил:
— Ты пойми, Андрей, сейчас надо решить в принципе. Ты поедешь отдыхать — месяц, два, сколько надо. Все за тобой сохранится — машина, дача, медицинское обслуживание, все. Разговор наш товарищеский, но надо, все-таки, чтобы инициатива исходила от тебя. Вспомни, Косыгин чувствовал себя куда лучше, а написал…
— Ну хорошо, Юрий, — проговорил наконец Кириленко, — раз так, раз надо… Но ты мне помоги написать заявление, сам я не напишу.
Андропов быстро набросал короткое заявление. Андрей Павлович с большим трудом переписал его своей рукой. Дело было сделано»[1578].
Непонятно, зачем такая неоправданная торопливость. Похоже, Андропов спешил и расчищал себе дорогу. Ну отгулял бы Кириленко в сентябре и октябре свой осенний отпуск, а потом бы написал заявление. Прямо перед намеченным на ноябрь пленумом, на котором его можно было вывести из Политбюро вполне мотивированно. Ведь пленум и только пленум ЦК имел полномочия избирать и отправлять в отставку членов Политбюро. Но нет, торопились удалить его из руководства еще до пленума. Чтобы уже не светился на трибуне мавзолея в ноябрьские торжества. А получился, как всегда, конфуз.
В июне — августе 1982 года Кириленко 10 раз появлялся на публике на различных торжествах и встречах, и это было отмечено в печати. И вдруг в одночасье пропал. Более того, перестала появляться его фамилия среди других членов Политбюро в подписях под некрологами. А это был верный признак отставки, но народу ничего не объявляли. Сами же создавали почву для пересудов. Подпись Кириленко значилась 23 сентября под некрологами маршала Баграмяна и 3 октября второго секретаря ЦК Компартии Украины Ивана Соколова, но уже 5 октября 1982 года под некрологом первого секретаря Татарского обкома Рашида Мусина подпись Кириленко отсутствовала[1579].
А вот еще типичные трюки политического ритуала. Все темнили и не сообщали на райкомовский уровень, есть Кириленко в руководстве или уже нет. 4 ноября, накануне ноябрьских торжеств, на фасаде Московского инженерно-физического института на уровне второго этажа были вывешены большие портреты членов Политбюро, среди них Кириленко, но уже на следующий день его портрет исчез, как будто его и не было[1580]. Пересуды и слухи только множились. Фокусы с портретами Кириленко и в других районах Москвы заметили многие[1581].
Только опубликованное в газетах сообщение о состоявшемся 22 ноября 1982 года пленуме ЦК КПСС прояснило картину, но не поставило точку в народных пересудах. На этот раз не поскупились на похвалу, что было необычным и тоже вызывало подозрения, раньше ведь так не писали: «Пленум ЦК освободил тов. А.П. Кириленко от обязанностей члена Политбюро ЦК и секретаря ЦК КПСС по состоянию здоровья и в связи с его личной просьбой. Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Ю.В. Андропов отметил, что тов. А.П. Кириленко долгие годы активно работал как в местных партийных органах, так и в Центральном Комитете КПСС, и мы отдаем должное его заслугам перед партией и страной»[1582]. Ну да, на пенсию по состоянию здоровья, а на самом деле почему? Разговоры о том, как нескромно охотился в Африке сын Кириленко или, хуже того, бежал за границу, продолжались и только ширились. Считается, что информация о поведении сына Кириленко поступила Брежневу из КГБ[1583]. Возможно, в поведении сына Кириленко Анатолия и были «какие-то моменты», но в Африке Анатолий Кириленко с «разбитной компанией дружков-шалопаев» (как об этом писали) точно никогда не охотился, о чем уже в более поздние годы был вынужден неоднократно давать опровержение в газетах.
