Но следующий день на утреннем Совете двора, министр Денежной палаты, упредив его, вновь напомнил вельможным чиновникам, что дело о Серебряных рудниках ожидает своего решения, заметив, что длится оно уже довольно долго и что его расследованием занимался еще Глава Северного Ветра, намекнув, кому был угоден арест и оговор Главы. Слушая этого Цин Дю, Царедворец ясно видел, что тот копает под него не просто яму, а целый ров и что все его незаконные деяния, вот-вот вскроют перед императором. Он припомнил их последнюю встречу в кулуарах императорского павильона Нефритовых Небес, когда Цин Дю предупредил, что если он не прекратит истязать Главу, то перед императором лягут более серьезные документы, чем о Серебряных рудниках, тем ясно дал понять, что имеет доступ к материалам Тайного архива Главы. Но всесильный вельможа был столь самоуверен, что не придал этому разговору должного значения. Сколько же на своем веку он получал пустые угрозы, и сейчас не собирался оставлять это безнаказанным, пусть даже дочь Цин Дю и вошла в его семью. К тому же необходимо было срочно заставить молчать о Серебряных рудниках.

Он так и не вышел перед императором, понимая, что не время для этого.

Но вернувшись после Совета, домой выпустил свой гнев на трепещущих домочадцах, рвал и метал в своем кабинете, а подуспокоившись, сразу же отправил на рудники гонцов с приказом тамошнему управляющему, подчинявшемуся только ему, немедленно подчистить там все, как в документах, так и избавиться от нежелательных свидетелей.

После в ход пошли деньги для подкупа столичным чиновникам и тем из Тайной канцелярии, кто расследовал дело о рудниках.

Но главное следовало разобраться с главным недругом — министром Финансов. Свалит его, тогда непотопляемый Главный Евнух сразу примирится с ним, Царедворцем.

Его соглядатаи при императоре донесли, что Цин Дю, зная, что будет подвергнут преследованию и покушению со стороны Царедворца, отпросился у императора от двора, чтобы обезопасить свою семью.

Для него, опытного интригана, это стало лишь на руку, такой предсказуемо удобный момент расправиться с сильным противником, глупо упускать. Он начнет издалека и кто потом докажет, что свершившееся преступление его рук дело?

Потому в провинцию, куда отбыла семья министра, были посланы трое убийц из Каменных псов. И то, что дочь Цин Дю вошла в его семью наложницей его старшего сына, не остановила этого человека.

Оставалось дождаться тайного доклада от посланных вдогонку наемников и тех Каменных псов, что должны были «прибраться» на рудниках, до прибытия туда дознавателей Тайной канцелярии, а подкупленный Царедворцем чиновник задерживал их выезд, сколько мог. Неудивительно, что он пребывал как на иголках. Именно тогда его призвали во дворец.

Император встретил его сухо, заявив, что поскольку по Серебряным рудникам назначено расследование, Царедворец должен быть под домашним арестом.

Разгневанный, перепуганный Царедворец оказался бессилен тут, что-либо поделать. Император не пожелал не то, чтобы выслушать, а даже взглянуть на опального подданного.

Пришлось скрепиться, подавить гордость и со смиренным видом, покинуть императорский павильон. Ничего, он выдержит этот удар.

Весь вечер и ночь вельможа провел в семейном храме, воскуряя благовония и молясь перед многочисленными табличками предков.

На следующий день, не дождавшись посланных их Каменных псов с долгожданными новостями, велел своему слуге отправиться в тот уезд и выяснить в чем дело. Примчавшись обратно слуга, доложил, что никого из Каменных псов, отправленных в погоню за Цин Дю и его семьей, не видели в тех краях и семья министра до сих пор здравствует.

Необходимо было разобраться в этом непонятном деле, потому был призван матерый воин, которому поручали особо щекотливые дела. Звали наемника Немой Джа, был он искусным мечником, недоверчивым, оттого и держался ото всех особняком. Выслушав наказ хозяина, молча поклонился и вышел исполнять поручение.

Тем же вечером с голубиной почтой прибыла из клана Сумеречных пугающая весть. Соглядатай Царедворца, докладывал, что Немой Джа находится в их клане, что он якобы нашел разыскиваемых Каменных псов обезглавленными и, что не желает себе такой участи, потому что против Царедворца якобы ополчился сам Демон Тринадцатого месяца.

Царедворец без сил рухнул в кресло, это известие буквально раздавило его. Его впервые предали! Доверенный убийца искусный воин, являвшийся его тайным безотказным оружием, немногословным и исполнительным, вдруг посмел отказаться от службы у него, Царедворца. Оставлять это так, тем более в такое нелегкое время, было нельзя, Немой Джа хоть и не мог говорить, но знал многое и мог писать. За изменником тотчас выслали небольшой отряд, дав наказ либо вернуть беглеца, либо убить его. Но тот, будучи виртуозом меча и кинжала, перебил всю погоню.

От разгневанного Царедворца к Сумеречным пришел приказ немедленно выдать предателя и в кандалах привезти к нему. Но прежде всегда послушный колдун Сумеречных вежливо напомнил, что сего воина так же требуют на расправу Каменные псы. А им, сумеречным, не нужна вражда с Каменными псами. Но, то было явным лукавством, потому что клан Сумеречных тоже располагал такими искусными бойцами как Безликие и Царедворец это знал.

Что ж столь открытое неподчинение должно караться и к Сумеречным были направлены Тайная канцелярия и Каменные псы, чтобы якобы предотвратить угрозу, исходящую от клана затаившихся колдунов.

Однако Сумеречные избежали участи Северного Ветра, потому что Царедворцу вдруг стало не до них и своего взбунтовавшегося протеже.

А в это время в его доме произошла трагедия — покончила с собой наложница старшего сына, повесившись на потолочной балке. Эта дрянь прекрасно знала, что носит ребенка и как ее гибель подкосит старшего отпрыска Царедворца. От такого потрясения его наследник обездвижил и способен был шевелить одной рукой. Такая же мошенница как и ее отец Цин Дю.

Неведомым образом вскрылись махинации его младшего сына, заведовавшего столичными продовольственными складами, где посланная туда ревизия обнаружила огромные хищения. Царедворец заметался. Его методично обкладывали со всех сторон как лису в норе, не оставляя лазейки для спасения, вытаскивая на свет его тайные делишки о которых никто не должен был знать, так как в свое время он позаботился об этом, старательно подчищая за собой.

Вельможный интриган потерялся, не представляя за что браться в первую очередь, все вскрылось одновременно и как-то сразу. Удар следовал за ударом, не давая ему спасительной передышки и возможности хоть как-то собраться с мыслями. К тому же он не представлял, кто действует против него, тогда-то и бросился в темницу к Главе, понимая, что он является источником его бед,

потерявшись в догадках. Почему, нынешний одолевающий его противник, до сих пор не помог Главе освободиться. Или тут был изощренный расчет, не ведомый Царедворцу.

Но измученный узник, в котором вальяжный старик едва узнал прежнего молодого красавца Главу, лишь бессмысленно смотрел на него, похоже вообще не понимая, о чем тот спрашивает.

Когда растерянный и раздраженный вернулся от него, его ждала хорошая новость. Единственная за все это время. Ему доложили, что с Ли Ло — императорской шпионкой, приставленной к Главе и ее мужем покончено. Тогда почему так и не вернулся его доверенный помощник, что этим же вечером ушел на встречу с ней, куда-то за городские стены? А ведь Царедворец провел бессонную ночь, ожидая его возвращения. Но соглядатай передавший новость, этого не знал.

А утром ему передали письмо. Кто его принес, слуга сказать не мог, потому что лежало оно на ступенях у ворот, прижатое камнем. Прочитав письмо, Царедворец бессильно опустился на кан. В этом злосчастном письме цитировалась его переписка с царством Вэй.

Шла уже третья стража, а Царедворец так и не покинул своего кабинета. Сидя на мягкой толстой циновке за низким столиком темного дерева, лишь смотрел перед собой неподвижным взглядом. Он не понимал, что происходит. Почему поверженный, обескровленный клан Северного Ветра продолжает ломать его как сухую хворостину?