— Ничего, ничего… — пробормотала Ли Мин у которой душа ушла в пятки. — Ты настоящий боец. Полейте мне на руки, — попросила она притихшую рядом женщину, но та не торопилась с этим, хотя возле нее стоял чудом уцелевший в месиве боя кувшин с водой.

Ли Мин бросила на нее сердитый нетерпеливый взгляд. Зачем усложнять своей нерешительностью положение той, у кого оно и без того нелегкое? Но тут же прикусив губу, склонилась к разведенным коленям роженицы. Женщину пригвоздило стрелой к стене, теперь было важно, чтобы этого не увидела рожавшая, и Ли Мин прикрикнула:

— Смотри на меня!

Прекратив выть, та послушно кивнула, сдерживаясь от боли. К ее потному лбу прилипли разметавшиеся пряди волос. Только длилось ее самообладание не долго, и Ли Мин под ее душераздирающий вой аккуратно выправила, наконец, ребенка, вновь потребовав тужиться, хотя у бедняжки уже не осталось на это сил. И вот показалась темная головка младенца.

— Ты просто умница! — подбодрила ее, обрадовавшаяся Ли Мин. — Осталось совсем чуть-чуть.

Над их головами градом просыпался частый перезвон клинков.

— А теперь со всей силы! — скомандовала Ли Мин увлеченно.

И вот, наконец, появилось второе плечико и тельце ребенка. Изможденная болью роженица поднатужилась из последних, взвыв сквозь стиснутые зубы.

— Вот и все… — пробормотала измотанная не меньше ее Ли Мин, и перерезала пуповину ножом, что был при ней. Стоя на коленях перед молодой мамочкой, она осторожно гладила грудку ребенка, только что появившегося на свет. Он должен был закричать. Почему не кричит, волновалась Ли Мин. Вот он, слабо пискнув, запищал, протестующе подергивая крохотными ручками и ножками и Ли Мин засмеялась. Одной рукой стянув с себя безрукавку, бережно укутала в нее младенца, прижимая его к себе.

— Мальчик, — объявила она торжественно, бессильно плакавшей от всего пережитого измученной мамочке.

— Сын, — прошептала, та счастливо.

И тут Ли Мин толкнули в плечо.

— Полегче! — крикнула она, оглянувшись, испугано прижав ребенка к себе.

— Ой больно! Почему снова так больно⁈ — выгнулась в очередном приступе схватки молодая женщина.

— Все нормально, пошел послед.

Нужно было принять его, но Ли Мин не решилась выпустить кряхтевшего новорожденного из рук.

К счастью подоспел новоиспеченный папаша, слава всем богам, живой и даже не ранен, и Ли Мин деловито передала ребенка в его трясущиеся от волнения руки.

— Не урони и не сжимай так сильно, просто согрей его пока… — велела Ли Мин чувствуя странную слабость.

Мужчина с удивлением глянув на козявку шевелящуюся на его руках, склонился к Ли Мин, шепнув:

— Сестренка, у тебя стрела в плече.

— И чё? — огрызнулась та. Не до этого…

Важно было принять послед. Плечо, конечно, адски болело и дергало и одежду пропитало горячей липкой кровью, но это не важно, нужно было закончить с роженицей. Муж молодец, сел рядом с исстрадавшейся женой, аккуратно пододвинув погибшую женщину, загородил ее собой и, прислонясь к стене, гладил жену по голове, положив сына ей на грудь. Послед благополучно вышел и пока молодые родители ворковали над своим малышом, Ли Мин укрыла мамочку плащом.

Сзади поднимали, ставили столы, убирали с пути лавки. Ли Мин поднялась пошатываясь, чувствуя головокружение и слабость. Пофиг!

Она приняла сложные роды в экстремальных условиях и приняла их удачно. Ли Мин довольно улыбалась пока какой-то гад, подошедший сзади, резко не выдернул из ее плеча стрелу…

Очнулась она в доме мага.

— Пришла в себя? — мрачно проговорил у ее постели лекарь Бин.

Дал ей выпить настой, осмотрел подживавшую рану, сменил повязку. И все это с мрачным, осуждающим молчанием.

— Что вы мне сейчас дали? — поинтересовалась Ли Мин, отдавая пустую чашу из-под отвара, стараясь разговорить учителя.

— Кровоостанавливающий и укрепляющий настой с женьшенем, — буркнул лекарь.

— Учитель я… — начала было объясняться Ли Мин, но лекарь хмуро перебил:

— После поговорим, — встал и вышел.

Маг, столкнувшийся с ним в дверях, поглядел ему вслед, покачал головой и поспешив к Ли Мин, сказал:

— Мы за тебя ужасно перепугались, девочка, когда тебя принесли люди Первого мастера всю в крови, бесчувственную. Говорят, ты под стрелами роды принимала и одна угодила в тебя.

— А что с раной?

— Лю Бин заявил, что ничего серьезного, только крови ты много потеряла и ослабла порядком.

Провалявшись еще день под придирчивым присмотром мага, Ли Мин на следующее утро была уже на ногах и получила заслуженную взбучку от недовольного учителя. Лекарь носился за ней по двору с палкой, а маг обоим мешался, путаясь под ногами то у одного, то у другого, пытаясь их помирить.

— За что вы меня лупите? — возмущалась Ли Мин, держась от взбешенного лекаря подальше, что бы сразу же дать стрекача, если он дернется в ее сторону со своей палкой.

— Кто тебя просил лезть в опасный бой⁈ В вашем времени не ведомо, что когда летят стрелы, нужно прятаться! Пря-та-ться!

— Я не лезла ни в какой опасный бой… Я не хотела…

— Не хотела, тогда почему в тебя попала стерла⁈ — кричал Бин, потрясая палкой издалека, как воин перед атакой и Ли Мин тут же напряглась, готовая стартовать с места в свою пещеру. — И не топчите мне грядки!

Тут-то Ли Мин и Фэй Я обнаружили, что разгоревшийся скандал из дома выкатился во двор, а после, в пылу погони за провинившейся, очутился на аптекарском огороде, где произрастали драгоценные лечебные травы лекаря Бина. Только скандала это не уняло.

— Прошу тебя, успокойся, — волнуясь, забегал то справа то слева от гневно переводящего дух лекаря маг, топча укроп. — А то у тебя случиться удар.

— Я принимала роды! Мне некогда было уклоняться и уворачиваться от стрел! Я, что должна была ее бросить на произвол судьбы⁈ — храбро возмущалась с безопасного расстояния провинившаяся.

— А ты не могла быть поосторожней⁈ — топнул лекарь по грядке с какой-то особой редкой травой, выведенный из себя бестолковостью своей ученицы.

— Как⁈ — дерзко поинтересовалась та.

— Успокойтесь же оба! — настаивал маг. — Ли Мин, мы просто очень испугались. Небо вверило тебя нам и мы обязаны уберечь тебя до назначенного срока… Поэтому, не поступай так с нами.

— Не буду, — клятвенно пообещала тогда Ли Мин.

Безликие

В этот злосчастный день Ли Мин бродила по лесу в поисках травы, которая росла исключительно возле колючих кустарников, в местах темных и влажных, потому что тогда оно приобретало необходимую кислинку не дозрелости и терпкости в отличие от растущих на солнце трав в которых уже бродил сладкий сок спелости. С собой у нее был засушенный экземпляр стебля с листьями и соцветием. Это растение срочно потребовалось к лекарству для дафу. Накануне вечером, когда она и лекарь ужинали в доме мага, она спросила учителя, удалось ли ему определить, что за неизлечимая болезнь у Главы? При этом маг издал вздох бесконечного терпения, он всегда скучал, когда лекарь и его ученица заводили разговор о медицине.

— Я велел готовить ему легкие жаропонижающие блюда из продуктов предотвращающих накапливание слизи и усиливающие отток желчи, — начал обстоятельно объяснять лекарь Бин. — К следующему дню мы должны приготовить желудочные настои и новое лекарство от кашля. Что с ним такое твориться в толк не возьму: ему то лучше, то хуже некуда, — расстроено покачал головой старый лекарь. — Кажется, уже вот-вот я постиг причину его недуга и все симптомы как будто подтверждают мою догадку, как ему опять становится плохо, если не хуже прежнего.

— Может, посоветоваться с другим опытным целителем, чья репутация не вызывает у вас сомнений? Вот в моем времени, когда врач затрудняется ставить диагноз или сомневается в нем, то созывают консилиум медиков-специалистов, — подсказала Ли Мин.

— Исключено! — отрезал лекарь. — Дафу не желает, чтобы о его болезни распространялись и болтали вне клана.