Как бы плохо ей не было, она, затесавшись в толпе зевак, смотрела, как ее старички степенно раскланиваются с каждым из свиты Главы. Вскоре появился сам дафу в светлых одеждах и в своем неизменном, подбитым мехом белой лисицы, жемчужно-сером плаще. Выглядел он как всегда — невозмутимым, отрешенным и болезненным, с темными кругами под запавшими глазами, будто не спал три ночь подряд. Стража на воротах зычно оповестила о приближении эскорта гостей. Свита выстроилась по чинам: впереди Хранители, за ними мастера трех отрядов, дальше остальные, значительные и уважаемые люди клана. Все приняли чинный вид и слаженно поклонились богатому возку в окружении сопровождавшего его отряда стражников и слуг. Парчовые занавески, опущенные на оконце возка, чуть дрогнули. Ли Мин старалась как все стоящие рядом с ней, разглядеть невесту Главы, остро завидуя свите, что была ближе всех к прибывшим.

Глава подошел к трехступенчатой приступке, которые слуги поторопились приставить к возку, и протянул руку, чтобы поддержать выбиравшуюся из экипажа молодую барышню. После учтиво поклонился выбравшейся вслед за ней пожилой особе и пригласил обеих пройти в павильон Торжеств. Разглядев девушку, у Ли Мин упало сердце — невеста Главы оказалась изыскана и хороша собой. Она грациозно поприветствовала Главу, и тот поклонился в ответ. Девушка вся светилась, смотря на болезненно утомленного жениха. Процессия, растянувшись, медленно втянулась в павильон Торжеств. Стоявшие вокруг Ли Мин, зашептались, обмениваясь впечатлениями. В общем-то, никто не удивлялся равнодушию жениха, зная, что Глава всех держит на расстоянии, но мог бы потеплее приветить свою невесту и выказать чуточку вежливой заинтересованности к ней. Зеваки стали расходиться и Ли Мин посмотрев вслед своим старичкам, что важно вышагивали в длинной процессии позади Хранителей, двинулась к воротам, когда ее окликнули.

— Эй, ученица лекаря!

Ну а теперь-то что? Остановившись, Ли Мин обернулась. К ней быстрым шагом шла Третий мастер, она же первая красавица клана.

— Да, Третий мастер? — спросила ее Ли Мин.

— Ты, так и не научилась манерам, — пренебрежительно заметила «первая красавица» Северного Ветра.

Ну, понятно. Ся Гэ просто необходимо выместить на ком-нибудь свою ревность и досаду.

— Вы очень проницательны, Третий мастер, — иронично ответила Ли Мин.

— Как давно ты осматривала Главу? Каково его состояние на сегодня?

— Сами видите, такое же как всегда.

— Небо! До чего же ты тупа! Я спрашиваю тебя не о том, что видят все, а о том, что видишь только ты. Иначе не обратилась бы к такой низшей как ты.

— Прошу прощения, но я не вправе разглашать сведения о состоянии здоровья моего пациента без его на то соизволения.

— Что⁈ Да как ты смеешь⁈ — задохнулась от возмущения Третий мастер и кожа ее залоснилась жирным блеском. — Немедленно отвечай!

— Сожалею, — начала Ли Мин, но ей была тут же отвешена пощечина.

— Что здесь происходит⁈ — раздался позади них грозный окрик и девушки обернулись на стоящего на ступенях крыльца Хранителя — самого вредного и ядовитого из них. Обе девушки поклонились ему. — Почему устраиваете скандал в такой день? В Казематное ущелье захотелось?

— Достопочтенный господин, — тут же начала ябедничать Ся Гэ. — Я только спросила ученицу лекаря о здоровье Главы, но наткнулась на недопустимую дерзость и грубость.

— И что же она сказала тебе? — с любопытством поинтересовался Хранитель, кинув на Ли Мин недобрый взгляд.

— Она посмела заявить, что это не мое дело, — буркнула Ся Гэ.

— Но это действительно не твое дело, — едко заметил старик.

— Но я его ученица, — гордо выпрямилась Третий мастер.

— Да, но не жена Главы, не сестра, даже не наложница, — пренебрежительно хмыкнул Хранитель.

Резко развернувшись Третий мастер пошла прочь от павильона Торжеств, Ли Мин и Хранитель смотрели ей вслед.

Ли Мин прекрасно понимала, почему она не вернулась в павильон Торжеств, где все чествовали невесту Главы. Ей невыносимо находиться там и видеть Главу рядом с другой и она попросту отыгралась на ученице лекаря, сорвав свое дурное настроение. Если бы не этот, Ли Мин бы посочувствовала ей, потому что терзалась той же болью, что и Ся Гэ. Вот странно, от ее пощечины Ли Мин стало как будто полегче.

— Подойди, — подозвал ее Хранитель слабым голосом.

— Вам не хорошо? — с беспокойством подалась к нему Ли Мин вглядываясь в старика и поддерживая под дрожащую руку, которую он ей протянул, видя как его морщинистое лицо залила восковая бледность.

Хриплое дыхание Хранителя участилось.

— Да… что-то… — начал он оседать на ступени крыльца.

У Ли Мин на поясе всегда висел при себе мешочек с пилюлями на случай, если с ее старичками случиться нечто подобное.

Вложив в рот Хранителя пилюлю, заставила проглотить ее, сбегала к ближайшему колодцу и принесла в бамбуковом ковшике воды. Она сидела с Хранителем на ступенях до тех пор, пока старику не полегчало и к нему не вернулся нормальный цвет лица, а синюшность спала с его сухих губ.

— Пойду я, — произнес он хриплым голосом и, опираясь на ее плечо, поднялся.

Когда Ли Мин довела Хранителя вверх по лестнице до трехстворчатых дверей, откуда доносились звуки циня, говор и смех пирующих, Хранитель спросил:

— Не желаешь зайти со мной, ученица лекаря?

— Благодарю, но у меня много дел, — отказалась она, подзывая слугу и передавая Хранителя на его попечение.

Ли Мин брела к пещере едва передвигая ноги. Тот путь, на который раньше уходило самое большее четверть часа, теперь растянулся едва ли не на час с лишним.

Как же она ненавидела себя за то, что оказалась банальной брошенкой. А ведь раньше, смотря все эти дурацкие дорамы с таким вот сюжетом, она твердо была уверена, что уж с ней-то ничего подобного не произойдет. И вот тебе здрасте! Она словно героиня такой вот дорамы, по собственной глупости, оказалась в столь нелепой ситуации. Как будто не она прогнала Главу, а ею попользовались и бросили за ненадобностью. Ли Мин села на корточки и заревела. Больно ведь и обидно! И некого винить, кроме самой себя! Перед глазами проходил каждый миг проведенный с Главой.

Проревевшись, поднялась и тупо пошла вперед. Как нибудь переживет, а что делать? Надо же продержаться этот год. В своем мире она позабудет, какой дурой была, горький опыт пойдет ей впрок.

Подступали сумерки. Мастеровые Хао должно быть поставили дверь в ее пещере и она сможет побыть одна и вдоволь погоревать и наплакаться над своей несчастной судьбой и над тем что уродилась идиоткой. И с Главой нельзя быть и без него хоть ложись и помирай.

Показался вход в ее пещеру, в которую теперь, даже ее старички, любившие появляться у нее неожиданно, уже не смогут зайти когда заблагорассудиться.

Когда она подошла ближе, стоящий у новых дверей пещеры, обернулся к ней. Ли Мин было больно видеть этого человека, больно смотреть на него, она не хотела слышать того, что он ей сейчас скажет. Лучше бы не приходил, она и так с ним сегодня попрощалась.

Он осунулся и действительно выглядел болезненным, но держался с прежним достоинством. Глаза покраснели, словно от не пролитых слез, под ними залегли темные круги. Первое, что он сказал, когда она остановилась, непонимающе и настороженно глядя на него:

— Как ты?

— Плохо… — призналась она, сразу оказавшись в его объятиях. Говорить оба уже не могли, да и незачем. Важное было сказано.

Новая дверь немного заедала, но они не обратили на это внимание, чуть не снеся ее, когда, не прерывая сумасшедших поцелуев, ввалились в пещеру. Частично сорванная одежда, едва утоленный голод, когда они так и не добрались до кана, набросившись друг на друга, так и не закрыв перекошенную дверь.

— Тебе же жестко и больно… на камнях… — шептал, задыхаясь от переполнявших его чувств и страсти Глава, пытаясь перетянуть ее, прильнувшую к нему, на себя.

— Забудь… оставь… не думай о пустом… — стонала она под ним, не отпуская.