Не ищи меня, мать, —

Ушёл день обнимать.

Ты прости меня, мать,

Пропал ночь обнимать.

Чья беда, что мы все навсегда

Уходили из дома.

Времена,

Когда мы навсегда уходили из дома.

01.06.1987 г., Барнаул

Не плачьте, мама

Не плачьте, милая мама,

Сон – словно тонкая нить.

Рассвет крадётся упрямо,

И жалко сына будить.

Его ждут синие горы

И бесконечный простор.

Ведут немые укоры

Пустой разговор.

Не плачьте, милая мама,

Прощанье будет без слов.

Искрится древнее пламя,

Покорно правде узлов.

Лишь небо встанет зарёю,

Могучий солнечный луч

Пойдёт за сыном землёю

Найти горний ключ.

От буйных Ветров,

От юных сердец,

Где в камень стекает награда.

От взгляда богов,

От лада струн вещих,

Где каждый день петь ему надо.

Где тают ручьи —

Уносят гордыню вон.

Где стоны ничьи —

Колокольный звон.

Где зимы согреты

Дыханием нашим.

Где светится лето

Всё краше и краше.

Лето 1987 г., 26.06.1996 г., река Онон

Я ухожу в никуда

Брось прахом, что стесняет кожу,

Свяжи разорванные сны.

Напяль колючую рогожу —

Не бойся выглядеть смешным.

Ремнями ветреной проказы

Укутай смуглое плечо.

Дитя Великого отказа

Вскрывает день своим ключом.

Забудь докучные уроки,

Забудь, уставу вопреки.

Шепни таинственные строки,

Проси совета у реки.

Наполни лёгкие дорогой,

Губами тронь пыли настой,

Зажми в руке щепу порога,

Теперь вперёд лети – не стой!

Мама, я ухожу в никуда…

Проводит в путь суровый ворон,

Три раза осенит крылом.

Покров в неведомое сорван —

Я ухожу…

Брось прахом, что скрывает тело,

Останься голым под дождём.

Крылатых стая улетела.

В миру прощения не ждём.

Умойся росами степными,

Укройся травами в ночи,

Завидуй, кто в пути остынет,

Жалей, кто камнем век влачил.

Январь 1988 г., Новосибирск

Отец работал

Отец работал с утра и до ночи.

Он так хотел, чтобы кроха-сыночек

Одет был модно и кушал сладко,

На чужое добро был не падкий.

Труд – основа всего.

Спасибо, папа!

Мама-учитель внесла свою лепту

В формирование интеллекта.

Не ахти какого – я не вникал,

Но мама вдолбила – кое-что я узнал.

Читай больше, сынок!

Спасибо, мама!

Птенец подрос, ступил на карниз,

Взмахнул крылами и бросился вниз.

Электротехнический институт

Гостеприимно кричал:

Тебя здесь ждут!

Добро пожаловать, парень!

Спасибо, Минвуз!

Я учился, но брат рок-н-ролл

Меня вкривь и вкось перемолол.

Я осмелел, стал наглее в речах,

Ещё бы чуть-чуть —

И мой корень зачах:

Ветер шумел в голове.

Но человек со стальными очами

Сказал: «Сколько можно дышать мелочами.

Пора различать, кому поклоняться,

Кому подпевать, ну а чем гнушаться.

Шире разуй глаза!»

Спасибо ему!

А я был юн, продолжал улыбаться.

Я крепко верил в весёлое братство

Гитар, длинных волос, цветов,

Крутых скандалов, уверенных ртов.

Я любовался собой.

Бежали дни, летели года.

И шло бы так дальше, но вот беда:

Я не могу по ночам засыпать —

Один вопрос не даёт мне спать:

Что нам поют?

Я сделал шаг на Калинов Мост,

В руках дубина, в мыслях – авост[9].

Я бросил вызов стандартам эфира, —

Пусть содрогнётся имя кумира!

Март 1986 г., Новосибирск

Дудки

Дудки поют у меня в голове,

Я в облаках: лю-ли-лю.

А в эфире засели пройдохи-враги, —

Это мне не по нутру.

Как понимать текущий момент,

Куда же смотрит начальство?

Целенаправленно мозги заправляют,

Это больше, чем наше нахальство.

Есть, чем гордиться, с кого брать пример:

Дед мой сгорел в Сталинграде.

Отец-работяга строил дома,

За труд представлен к награде.

Я – честный парень, таких миллионы,

Мы гордимся своим Отечеством.

Но чувствуем кожей, как нас отравляют,

Едва расстались с младенчеством.

О-о-о, где моя песня?

Я потихоньку сдвигаюсь.

Нужен отпор на культурный террор, —

Злобою переполняюсь.

Мама кормила меня молоком:

«Спи до утра: баю-бай.

Подрастёшь, по земле ступай в полный рост,

Гордым будь, не прозябай!».

Солнцем палимая, Ветром гонимая,

Где моя песня, ответь?

Понесу в горле ком поутру в исполком —

Нет больше мочи терпеть.

Пусть объяснят, до каких это пор

Будут нагло картавить экраны?

Что мне читать, что мне глотать?

Пусть забинтуют мне раны.

О-о-о, где моя песня?

Сколько же можно искать?

Нужен отпор на культурный террор,

Хватит нас за нос таскать.

О-о-о, где моя песня?

Сколько же можно искать?

Нужен отпор на культурный террор,

Хватит в бирюльки играть!

Весна 1986 г., Новосибирск

С боевыми глазами

С боевыми глазами, с перекошенным ртом

Вырывались из тьмы, не заботясь о том,

Что нарушили мерные струи

Чужого веселья.

Вдохновлённые Солнцем, окрылённые Ветром,

Раздирали бока, раны сыпали пеплом,

Проклинали угрюмые годы

Тупого безделья.

Благородным порывом загорались юнцы:

Разбивались замки, раскрывались ларцы, —

Испарялись последние капли

Дурмана-похмелья.

Мы пробудились от долгого сна:

Слух режут звуки тревоги.

Кто охранял наш покой,

Кто нам строил берлоги?

Кто?!

По крупицам, по крохам собирали былое,

Справедливым ножом отсекали гнилое,

Вековую завесу срывали

Своими руками.

Узнавали такое, от чего стыла кровь,

Разрывались от боли, покидали свой кров,

На звериный, злорадный оскал

Отвечали плевками.

Утопали в трясинах, разбивались в горах,

Но всегда воскресали – нами движет не страх:

Мы хотим прикоснуться к истокам

Сухими губами.

В диких просторах стелется дым,

Реет вдали наше знамя.

Пусть содрогаются – зреет в сердцах

Злое пламя.

Май 1986 г., Новосибирск

Надо было[10]

Надо было быть чуть жёстче,

Целеустремлённей и злей.

К внутренним запросам попроще —

На ноги вставать побыстрей.

Надо было не распыляться,

В суете себя не искать.

Надо было в суть углубляться,

А не по верхушкам скакать.

Надо было быть прозорливым,

Силы рассчитать на года.

Мог бы быть сегодня счастливым,