Мы считали часы до рассвета.
И при свете Солнца терзали себя:
Зачем, для чего всё это?
Кто расскажет, о чём мы грустили вдвоём?
Ты скрывала, я тоже молчал.
Дети ранней весны любовались собой,
Ревновали игрою чар.
Оставалось без страха нарушить табу
И наградой идти навстречу —
Но поверь, дорогая, ни ты и ни я
Не способны судьбе перечить.
Ты пойми, что нельзя, отдаваясь Луне,
Закрывать в подземелье мечты.
Что я сделал, скажи, в эти синие дни,
Чтобы ты погасила огни?
Я хотел захлебнуться в твоих руках,
Обо всём на земле забыть.
Я мечтал утонуть в глубине твоих глаз —
Но кто знал, что сказке не быть.
Возвращаться к себе из омута снов
Нелегко, но глаза сухи.
Мы сожжём безумные ворохи слов,
Мы забудем былые стихи.
Ты прости, оказался сильнее лёд,
И напрасно звенела струна.
И когда мы расстанемся, ярче вспыхнет день
И вздохнёт с облегченьем Луна.
Весна 1985 г.
Мелодия голых ветвей[4]
Ветер швырял пожелтевшие листья,
Дождь становился наглей.
Снег укрывал побледневший асфальт —
Город встречал снегирей.
Дни протекали, как сонные реки,
Теряясь во мраке ночей,
Ручьи прозвенели и мне донесли
Мелодию голых ветвей.
Письма писались, стихи сочинялись,
Сны обнимали нежней.
Руки тянулись к любимым рукам
Сквозь километры огней.
Утренний мозг вдохновенно писал
Праздники будущих дней.
Задумчивый Лель одиноко играл
Мелодию голых ветвей.
Аэропорт приветствовал гостя
Песней весенних дождей.
Ночь коротка – в предчувствии встречи
Минуты бежали быстрей.
Мы были склонны видеть богов
Лишь в зеркале, в блеске свечей.
Ты улыбалась – а рядом звенела
Мелодия голых ветвей.
Ангара, как и прежде, светла и чиста,
Быстр и могуч Енисей.
Птицы без устали славят Венеру,
Снова весна – и я с ней!
Ты должна знать – преследовал долго
Взгляд твой в оправе теней.
Я вновь влюбился, и мне часто снится
Мелодия голых ветвей.
Май 1985 г., Бердский залив
Моя песня
Моя песня – лёгкая и светлая,
Она как ясный месяц в облаках.
Она ветрами отдыха не ведает,
Моя песня – в звонких бубенцах.
Моя песня – ходят девки по воду,
Моя песня – тройку запрягай.
Моя песня – вызов злому ворогу,
Моя песня – спуску не давай.
Моя песня – пыльная дороженька,
Она поможет страннику в пути.
Моя песня – белая берёзонька,
Нетленный русский символ красоты.
Моя песня – мчатся санки с горочки,
Моя песня – шумный хоровод.
Моя песня – вдоль по речке лодочки,
Моя песня – дел невпроворот.
Моя песня – силушка былинная,
Она любого гада/хама вразумит.
Моя песня – стая журавлиная,
Она домой торопится-летит.
Моя песня – горе-слёзы матери.
Моя песня – медные года.
Моя песня – траурные скатерти,
Моя песня – память навсегда.
Осень 1985 г., Новосибирск
Не скучай[5]
Не скучай, день настанет —
Я к тебе вернусь.
Не вздыхай, Солнце встанет, —
В двери постучусь.
Обещай, как и прежде,
Ждать моих вестей.
Я вернусь, со мною вместе
Ворох новостей.
Станет Солнце ярче,
Станет день светлей.
А пока отправляюсь
В дальние края.
Не держи, ты же знаешь:
Где весна, там и я.
Собирай в путь-дорогу,
Слышишь – дождь зовёт.
Посидим с тобой немного —
Пусть мне повезёт.
Пусть мне Солнце ярче,
Пусть чуть-чуть светлей.
Не скучай!
Март 1986 г., Новосибирск
Девка красная
Сиди дома, не гуляй,
Девка красная.
Хмарь на улице стоит,
Хмарь заразная.
Да и если выкатит
Красно-Солнышко,
Не гуляй – пропадёт
Воля-Волюшка.
Молодцы усатые
Ходят там и сям.
Позабавиться хотят —
Видно по глазам.
Выжидают день-деньской,
Терпеливые.
Приоделись, петухи
Горделивые.
Твоего соколика
Что-то не видать,
Голоса знакомого
Что-то не слыхать.
Не идут его сваты
Толковать с отцом,
Породниться не зовут
Свадебным венцом.
О-ё-ё-й, как вы длинны,
Тёмны ноченьки!
Потускнели, приуныли
Ясны оченьки.
Видно, суждено тебе
Горе-горюшко,
Быть немилому женой —
Доля-долюшка.
А если так,
Сиди дома, не гуляй,
Девка красная.
Хмарь на улице стоит,
Хмарь заразная.
Да и если выкатит
Красно-Солнышко,
Не гуляй – пропадёт
Воля-Волюшка.
10.04.1986 г., Новосибирск
Девочка летом[6]
Девочка летом слушала гром.
В становье молний писала альбом.
Огненный берег, заспанный плёс,
Скрип акварели, шелест берёз.
Синие джинсы, трепет шелков,
Вкус поцелуя, запах духов.
Девочка верит: с ним хоть куда.
Юные планы, на двоих – тридцать два.
Время приспело, в глазах испуг.
Его отправляют солдатом на юг.
Страшно подумать: придёт – не придёт?
Девочка любит, девочка ждёт.
Апрель 1986 г., Новосибирск
Сансара[7]
Я вышел из подъезда,
Я посмотрел на небо,
Я удивился звёздам,
Подумал: «Что за небыль!»
Расправив ворот куртки,
Вздохнул легко и просто.
Сказал знакомым лицам:
«Все – на Коровий остров!»[8]
О, Сансара!
Нас не пугает темень,
Мы знаем – будет лучше.
А ну-ка, круг плотнее,
Костёр запалим круче!
Ну, а теперь все разом
Возьмём друг друга руки,
Чуть дым задержим в лёгких —
Святые примем муки.
О, Сансара!
Ворчит рыбак усталый,
Но мы не слышим это.
Роса готова падать,
А мы с тобой раздеты.
Меня давно целуют,
Я слышу пряный голос,
Нам хорошо в объятьях,
Горит под нами хворост.
О, Сансара!
Пришла пора прощаться,
Нас кто-то нервно будит.
Я на прощанье крикну:
«В субботу – здесь же, люди!»
10.05.1986 г., Новосибирск
Уходили из дома
Волос пахнет костром,
Ветви стали шатром.
Волос пахнет костром,
Небо греет шатром.
Это было тогда,
Когда мы уходили из дома.
Времена,
Когда мы навсегда уходили из дома.
Теплота твоих рук
В ожиданье разлук.
Теплота твоих рук
Обещаньем разлук.
Это было весной,
Когда мы уходили из дома,
Времена,
Когда мы навсегда уходили из дома.
