Покровительницы Эльфланда разом замолкли. Все понимали, что они действительно слишком заврались и увлеклись пропагандой, однако открыто признаться сейчас в своих ошибках означало гарантированно потерять свою власть. Которую двое из них едва-едва обрели.

— Ну а что скажешь ты, Махнолла? — повернулась к новой Покровительнице магических искусств Скабеевель, взявшая на себя роль лидера Совета Мудрейших. — Где были наши могучие чародеи, когда безграмотные орочьи колдуны распугивали воздушную флотилию Эльфланда ветром? Решили отсиживаться в своих уютных башенках до последнего, пока орки не постучатся к ним в дверь?

В отличие от эмоциональных коллег, Махнолла производила впечатление невероятно спокойной и уравновешенной женщины. Казалось, что нет в мире силы, способной вывести её из себя:

— За наших волшебников не волнуйтесь, без дела они не сидят. Учёные мужи создают новое супероружие, способное разом уничтожить всех орков! Вернее, это, конечно, не то чтобы оружие, а масштабный магический ритуал, но суть та же. Нет, я прекрасно понимаю весь скептицизм, который так и читается на ваших умудрённых годами правления лицах. Но поверьте, это не просто какие-то обещания, чародеями лично руководит сам Гэльфштейн! Думаю, ни у кого нет сомнений, что легендарный маг способен довести даже самую безумную идею до воплощения. Если уж он сумел поднять корабли в воздух, дать нам эльфовидение и бессмертие, то что ему стоит придумать способ, как одним махом уничтожить всех орков?

Покровительница магических искусств ободряюще улыбнулась:

— Чародеев не следует беспокоить, ибо если вы ждёте чуда, то оно именно в их руках. Гэльфштейн слов на ветер никогда не бросает. Нужно только дать волшебникам больше времени, чтобы ритуал прошёл без сучка без задоринки. Стерев с лица планеты всю зеленокожую дрянь.

— Вон, видишь два маяка у входа в бухту, Брехлисиус? Эльфы натянули между ними толстую цепь. Наши корабли, значит, в неё упираются, из требушетов на образовавшуюся кучу малу обрушиваются бочки с горячей смолой и усе, нашему флоту кирдык.

Последний эльфийский правдист в стане орков с сосредоточенным лицом записывал все излияния верховного хана. Иногда с важным видом кивал, когда Горрык задавался каким-нибудь риторическим вопросом. И вновь строчил пером по тонкой бумаге, стараясь не упустить ни единого слова своего респондента.

— Ага, если мы туда поплывём, то хана. Но мы-то не совсем ведь тупые! Сейчас вот возьмём и отправим часть нашего флота в тыл эльфам, зачем же нам переть на рожон?! Вернее, мы бы, конечно, попёрли прям напрямик, но Рычача сказал, что головы нам всем оторвёт и засунет каждому в задни… Ругался он вчера на наш план, в общем, сильно. Пришлось, значит, придумать манёвры. На часть кораблей мы установили захваченные во время высадки требушеты, будем сами обстреливать теперь издалека эльфов. А ночью наши лучшие воины устроят вылазку, захватят маяки и опустят ту вредную цепь. Тогда уже спокойно пойдём на штурм города. Как думаешь, нормалёк?

Брехлисиус с очень серьёзным лицом, как всегда, со всем согласился. Скажи ему Горрык, что теперь все орки для устрашения противника будут ходить без штанов, можно было не сомневаться, что ни единый мускул на лице правдиста не дрогнет. Без штанов, так без штанов, чем не план?

Вместе с Горрыком они взирали на предстоящее поле — вернее, море — боя с высоты сотни ярдов. Триеролёт, взятый орками на абордаж, после «задушевных бесед» с капитаном и двумя эльфийскими чародеями удалось поднять в воздух. Сломанные смерчем мачты и паруса не позволяли использовать чудо техномагии на всю мощь, но в качестве хорошей точки обзора триеролёт годился вполне.

— Ты только сразу сообщение эльфам не отправляй. Я знаю, ты пишешь одну только правду, но ведь никто не заставляет тебя сообщать правду вовремя? Как говорит Рычача: всегда есть простор для манёвра. А Рычача — он умный, хоть и зануда, каких поискать. Даже одной только правдой можно здорово заморочить всем голову. Нужно только подавать правдивую правду в определённое время и в определённых пропорциях. Ведь именно так работает белая пропаганда, я правильно говорю?

Брехлисиус в этих материях мало что понимал. Он просто ответственно подходил к своему ремеслу и передавал все слова Горрыка без малейшего искажения. Вот и после штурма он всё точь-в-точь передаст, а дальше пускай все выводы зрители делают сами.

— И всё идёт по плану… Ведь всё идёт по плану, — тихо напевал себе под нос Горрык орочью народную песню, наблюдая с триеролёта на подплывающие к городу корабли.

Всё действительно прошло хорошо. Эльфы вынуждены были перебросить часть сил для защиты тыла, а попав под обстрел отобранных у них же ранее требушетов, поспешили отодвинуть свои позиции как можно дальше вглубь острова. Оркам не пришлось даже дожидаться наступления ночи — на маяках осталось так мало защитников, что хватило пары дюжин маленьких лодочек и плотов для захвата этих сооружений, казавшихся с моря столь неприступными.

А вот с опусканием цепи возникли проблемы. Какой-то идиот умудрился заклинить механизм, начав его ломать раньше времени. Пришлось ждать прибытия Рычачи, который исправил содеянное. Виновника поломки, конечно же, не нашли. Да и не особо искали, ведь всем было ясно, что любой порядочный орк тотчас принялся бы ломать любую непонятную конструкцию. Просто чтобы проверить, насколько та крепкая.

Флот Орды медленно приближался к городу с труднопроизносимым эльфийским названием. Любят эльфы вечно всё усложнять. То ли дело орочьи города: Уркостан, Быдлостан, Херлистан — легко запомнить и сразу понятно, чем примечательно место. А тут тебе всякие Фисаэли, Симертасы, Арнароферы, Розариусы… Ну и кому это надо, запоминать такие названия, если к утру от города всё равно ничего не останется?!

— Назову-ка я тебя Всёпопланустан, — решил Горрык. — Город, к защите которого подошли настолько бездарно, что даже орочий хитрый план оказался успешным!

Требушеты на кораблях дали по городу первый залп. В небо взметнулись бочки с горящей смолой — удиравшие от маяков эльфы даже не удосужились если не забрать, то хотя бы уничтожить опасный боеприпас. Наверное, снова решили, что тупые орки не догадаются использовать предназначенные для поджога их кораблей снаряды против защитников города. Ну, орки бы, конечно, и не догадались, но Рычача…

— Как этот Рычача уже задолбал! — выругался вслух Горрык. — Шагу без него не шагнуть! Всё-то он знает, всё-то он умеет и может. Всё-то у него получается… Неправильный какой-то он орк, скорее на эльфа или гнома похож! Надо будет с ним серьёзно поговорить, а то никакого места подвигу не останется. Чего вы там машете? Ещё давайте стреляйте! Пусть полыхает, так веселее дело пойдёт!

Из-за пожаров в городе стало светло, словно днём. Орки носились по улочкам, разрубая на куски всё живое. Воинов охватил совершенно дикий, первобытный угар: убивай всё, что движется, круши остальное. Просто потому, что ты это можешь, а дать тебе отпор некому. Безнаказанность порождает вседозволенность, а вседозволенность — прямой путь к беспричинной жестокости и насилию.

Пленных не брали. Хуже того, тех, кто сдавался без боя, кромсали с особенной яростью. Любые попытки умиротворения воспринимаются озверевшими тварями как признак слабости, а на слабых привыкли отыгрываться даже куда более разумные существа.

Горрык не останавливал сорвавшихся с цепи монстров. Зачем? Лишняя масса и рты на кораблях не нужны, а оставлять в тылу большое количество народа было опасно. Это сейчас они визжат и молят захватчиков о пощаде. Потом посидят месяцок без еды и станут смотреть на оставшихся завоевателей волком. Лучше сразу сократить численность рабов до необходимого минимума.