Хан выехал на прилегавшую к северным воротам площадь и попытался оценить ситуацию. Тёмная куча мала казалось таковой лишь сначала, опытный взгляд военачальника быстро выделял все отряды.
Для атаки гномы поменяли своё любимое построение: теперь в первых рядах шли закованные по самые брови коротышки с большими щитами и короткими мечами, за ними два ряда алебардистов и лишь затем пикинёры. Позади пехоты двигались всадники на баранах, впрочем, не особенно многочисленные. Полуразрушенные стены старались занять арбалетчики, чтобы вести стрельбу с высоты. В ворота одна за другой въезжали самоходные телеги, из некоторых торчали проклятые медные трубы.
— Да чтоб вас, прозевать такое масштабное наступление! — выругался Горрык, как будто сам чуть было всё не прохлопал. — Наездники, все ко мне!
Гномы уверенно теснили пеших орков, которые не могли похвастаться плотным строем. Момент, когда ещё оставалась возможность удержать внешние стены, оказался упущен и теперь, чтобы остановить прорыв, следовало отступить к баррикадам. Удар варгов по флангу должен был на время отвлечь слишком уж бодро продвигающихся гномов и дать время орочьей пехоте на перегруппировку.
— Всадники вперёд! — закричал Горрык, когда вокруг него собралось достаточно воинов. — Пешие назад! Разбрасывайте перед ними рогульки! Погнали, погнали!
Наездники на варгах устремились за вожаком, огибая отступающих сородичей, чтобы нанести удар с фланга — левого, с точки зрения орков, правого, с точки зрения коротышек. Стоявшие поодаль ордынские лучники, прикрывая верховых, выпустили по лихнистам навесом целую тучу стрел. Сами всадники тоже не брезговали короткими луками и угостили выцеливающих их арбалетчиков.
Гномы не могли не заметить угрозы, навстречу оркам устремились наездники на баранах. Однако топот парнокопытных не мог испугать истинных хищников, коими являлись приручённые зеленокожими варги.
Горрык вытащил шестопёр — оружие из трубчатой металлической рукояти с головкой в форме шести клинообразных «перьев». Эта усовершенствованная разновидность булавы хорошо показала себя в бою против тяжёлых доспехов людей, а значит, могла сослужить добрую службу и против бронированных коротышек. Да, топоры всегда нравились зеленокожему бойцу больше, но сейчас эффективность была в сто крат важней любой зрелищности. Смять противника, а не разрубать его, рискуя заклинить оружие — если такова цена за победу, то верховный хан с лёгкостью готов её заплатить. Показухой будем заниматься, когда замаячит победа.
Орочьи и гномьи всадники стремительно неслись навстречу друг другу. В небольшой металлический щиток на наручах Горрыка попал болт, слегка прогнув защиту, но соскользнув в сторону. Верховный хан только крепче сжал зубы — уже слишком поздно бояться и беспокоиться. Наклонившись вперёд, он крепко ухватил шерсть на шее своего варга, готовясь к столкновению с ближайшим бараном.
Однако Мохнатик оказался умнее хозяина и бодаться не собирался. В последний момент варг отпрыгнул чуть в сторону, умудрившись при этом цапнуть барана за заднюю ногу. Позади хана послышался визг и удивлённые крики: орки с менее шустрыми варгами ощутили в полной мере, что значит удар несущегося во весь опор рогатого зверя. Живой таран — с таким врагом играться не стоит.
Следующий длинный прыжок вновь спас Мохнатика от столкновения, и на сей раз не зевал уже Горрык. Шестопёр с размаху врезался в голову гнома, круша и шлем, и черепушку несчастного. Мозги и кровь не брызнули красочно во все стороны, но под смятым шлемом образовался тот ещё студень.
— Во славу Орды! — кричал Горрык, перескакивая между противниками. В этой схватке важно было постоянно перемещаться.
Быстро оправившись от первого шока и приспособившись к схватке с живыми таранами, превосходившие гномью кавалерию в численности ордынцы уверенно одолевали противника. Однако целью наскока являлся фланг штурмующей город пехоты, а вовсе не бараны с их всадниками. Пока верховые мерились силами, пешие орки несли большие потери.
Горрык от души влупил по щиту чрезмерно шустрого гнома. Пусть он не может сразу угодить в голову, но пара-тройка ударов шестопёром по подобной «защите» и рука супостата опустится. Мохнатик рвал плоть барану, а его хозяин наносил удар за ударом. Щит и рука карлика яростного напора долго не выдержали, а после них треснула-таки грудная клетка пытавшегося уйти от возмездия гнома.
Верховный хан огляделся и свистнул, подавая наездникам условный сигнал — отказавшись от преследования вражеской кавалерии, варги наконец бросились на плотный строй пехотинцев.
Правый фланг гномьего воинства выбран был не случайно. Хотя подгорные воины перегруппировались исключительно быстро, первый наскок пожал свою кровавую жатву. Щит держат в левой руке, и неожиданный удар справа парировать сложно. Орки постарались зайти именно с этой стороны строя и, конечно же, сзади. Бодрое наступление пехоты пришлось отложить, часть воинов остановилась, развернувшись навстречу противнику.
Горрык радостно вопил, круша оружие, щиты и доспехи лихнистов, однако на краю сознания понимал, что победой или окружением врагов здесь даже не пахнет. Пики, арбалеты и алебарды делали своё дело: численность варгов и их наездников стремительно сокращалась. Верховный хан выигрывал не битву, а время.
Тем не менее время играло чрезвычайно важную роль: к северной части города подтягивались новые орки. Воинство гномов накрывало с каждым разом всё большее количество стрел, нет-нет да и находя в латных доспехах бреши и сочленения. Когда одна из таких дружеских стрел едва не угодила в лицо увлечённо разбрасывавшего гномов верховного хана, тот понял, что пришла пора заканчивать контратаку.
— За мной, воины! Едем к своим!
Залихватски свища и улюлюкая, уцелевшие орки промчались в опасной близости от пик гномов. Дисциплинированные коротышки на провокации не поддались и продолжили удерживать плотный строй. Трудно было оценить, кто пострадал больше, они или совершившие вылазку верховые.
Однако было понятно одно: лёгкие победы закончились. Атака в ограниченном городском пространстве требовала от гномов куда больше усилий, чем почти безнаказанный расстрел толпы орков из пушек где-нибудь в поле.
Кровавая битва за руины лишь начиналась.
Глава 31. Вызов
Кропп — философ. Он предлагает, чтобы при объявлении войны устраивалось нечто вроде народного празднества, с музыкой и с входными билетами, как во время боя быков. Затем на арену должны выйти министры и генералы враждующих стран, в трусиках, вооруженные дубинками, и пусть они схватятся друг с другом. Кто останется в живых, объявит свою страну победительницей. Это было бы проще и справедливее, чем то, что делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди.
Эрих Мария Ремарк
Под утро руины Арнарофера вновь стали сотрясаться от грохота. Гномы сумели прочно закрепиться на внешней стене в северной части города, откуда принялись планомерно обстреливать прячущихся за остовами домов и баррикадами орков.
В следующие несколько дней грохот пушек превратился для защитников города в норму.
Гномы медленно наступали, предварительно разнося все преграды из дальнобойных орудий и лишь затем занимая новые рубежи. Первым делом карлики укрепляли позиции, затем переносили к ним свои проклятые пушки и начинали цикл тотального разрушения заново. На отвоёванных территориях денно и нощно копошились лихнисты низшего ранга, собирая пригодные для повторного использования арбалетные болты и чугунные ядра. Часть снарядов отправляли на починку в тылы.
Контратаки орков не давали гномам чинить безобразие безнаказанно, но успех Орды носил преимущественно локальный характер, в то время как коротышки медленно, но верно занимали всё большую часть руин. Скоро обстрелу подвергались уже внутренние стены Арнарофера, а надежды на последнее, третье кольцо тонюсеньких стен не возлагал даже Горрык. Верховный хан отдал приказ удерживать второй рубеж до последнего, не обращая внимания ни на какие провокации и уловки.
