И он вспомнил о состоявшемся пару лет назад заседании коллегии министерства, на котором, естественно, сам побывать не смог (рожей не вышел), но о котором в кулуарах рассказывали все кому не лень. Что там правда, что нет – это только участники знают, но начальник технического управления Хватковский забежал в технический отдел сразу после этого заседания чайку попить и со смехом пересказывал эту историю начальнице отдела, с которой был в дружеских отношениях. Анатолий оказался неподалёку и невольно подслушал этот разговор. (В это время он сидел там и ждал, когда начнут обсуждать предложенную им программу защиты промышленных образцов лучших изделий той самой «лёгонькой» промышленности.)

«Почему, ну почему на международных выставках и конкурсах, – он опять отвлёкся от этой темы и переметнулся на наболевшее, – почему наша продукция сплошь и рядом медали различные получает, а на прилавках её совсем не бывает? Да и быть, судя по всему, не может. Лишь меховщики бегут тут впереди планеты всей, да и то потому, что занимаются они изготовлением сугубо эксклюзивных вещей». «Шкурки ещё только на пальто набирают, а уже известно, кто его носить будет» – эту фразу всё тот же замминистра на последнем худсовете бросил, а Анатолий запомнил. И ведь прав был, именно так всё в реальности и происходит.

«Так вот о казусе, который на коллегии произошёл. – Анатолий даже усмехнулся при воспоминании о том разговоре в техническом отделе министерства. – Якобы Тарасов, бывший в то время министром, так разошёлся, обвиняя членов коллегии в пристрастии к импортной одежде, что, доказывая отсутствие на себе изделий заграничного производства, даже брюки расстегнул и трусы свои советские на всеобщее обозрение выставил. Лихим министром он был, Николай Никифорович, радел за любимую отрасль, только сделать ничего не мог. Как финансировалась она по остаточному принципу, так и продолжает оставаться самой заброшенной сферой промышленного производства. Тут же, судя по вешалам с продукцией, ситуация диаметрально противоположная, – продолжал размышлять Карпов. – Интересно, а у них худсоветы или что-нибудь подобное имеются?» – И он начал глазами искать Эдика.

Эдик куда-то исчез. Все стояли и выкладывали содержимое своих сумок на стол, за которым сидел сосредоточенный до неподвижности Абдуллатиф. По-видимому, он ждал, когда процесс завершится и можно будет приступить к оценке. Анатолий, испугавшись, что все будут его ждать, а потом выговаривать за медлительность, рванулся к своему пакету, запнулся за сбившийся в складку ковёр на полу и рыбкой пролетел часть комнаты, больно ударившись при этом коленом о стул. Неловко поднявшись и потирая больное колено, он добрался до пакета и достал новенький, с иголочки фотоаппарат «Зенит», портативную кинокамеру «Красногорск» и большой восемнадцатикратный бинокль. Всё было без коробок, но в футлярах из натуральной кожи. Глядя на всё это великолепие, Абдулла невольно потёр руки, взял листок бумаги и начал писать какие-то цифры. Народ столпился вокруг стола, пытаясь заглянуть чуть ли не в глаза хозяину магазина. Результат оказался неожиданным. Все ждали, что цены будут взяты из головы, но Абдулла хорошо разбирался в теме. Он, почти не ошибаясь, писал именно то, чего ждали владельцы товаров. Принцип «удвой рублёвую цену и получи доллары» соблюдался им достаточно точно. Это было видно по взволнованным лицам и улыбкам, которые на них появлялись, когда турок клал бумажку с ценой на очередную вещь. Как бы то ни было, Анатолий чётко понимал: сейчас в его руках может оказаться огромная сумма почти в полторы тысячи долларов, а если приплюсовать к ней уже имеющиеся припрятанные в номере деньги и то, что он сможет выручить за различную мелочовку, сумма ещё вырастет и достигнет чуть ли не до двухтысячного рубежа.

Абдуллатиф, несмотря на молодость, был весьма неплохим физиономистом. Он быстро понял, что попал прямо в точку, и теперь стремился закрепить достигнутое.

– А знаете, зачем куда-то всем ходить? Давайте мы попьём чаю, а кто-нибудь один с моими ребятами прогуляется до отеля, они всё сюда перенесут, и я возьму оптом весь ваш товар. Согласны?

Довольное ворчание послужило ответом. На небольшом журнальном столике, стоявшем рядом с входной дверью, появился двухэтажный чайник и такие же маленькие стаканчики оригинальной формы, которые не так давно держал в руках Анатолий.

Жертвой для похода в отель выбрали Мишку: он был самым молодым и безропотно согласился.

Анатолий пил чай и смотрел на вешала с одеждой. Интересно, сколько же и что именно он сможет набрать на вырученные деньги?

Наконец чаепитие было завершено. Анатолий нашёл глазами Эдика и глазами же спросил его, можно ли ещё что-нибудь посмотреть. Эдик был понятлив и услужлив, он сразу поставил стакан на стол, встал, подошёл к Анатолию и подал ему руку. Затем они уже вместе направились в тот угол, где Анатолий ещё не был. Откатив ближайшее вешало в сторону, Эдик сделал приглашающий жест. Анатолий подошёл и ойкнул. Наверное, это прозвучало очень громко, поскольку все оглянулись на него.

Перед ним висело точно такое же пальто, какое ему привезли незадолго до поездки для фотографирования и оформления заявки на промышленный образец. Владелица пальто разрешила снять завесу некоей тайны, ведь все причастные к созданию этой модели полагали, что воспроизвести её практически невозможно. И вот перед Анатолием стояло вешало, заполненное точно такими меховыми пальто. Анатолий снял одно, развернул, посчитал количество полос – абсолютно всё совпадало, даже цвет кожи и волоса.

– Что это? Откуда? – Голос у Карпова дрожал от возбуждения.

– Это модель а-ля Раиса Максимовна, – с недоумением ответил Эдик.

– Что? – спросил Анатолий. Ему показалось, что он ослышался. – Как ты сказал?

– А-ля Раиса Максимовна – так эта модель везде в мире называется. Когда ваш Горбачёв поехал зимой в Париж, его жена была одета в такое пальто. У нас внимательно изучили все фотографии, посчитали, что и как надо сшивать, вымерили все особенности модели – и вот. Сейчас в Стамбуле в каждом магазине висят такие пальто, мы даже сняли его с витрины.

С Анатолия тёк пот от напряжения. Раиса Горбачёва в этом пальто прошла только от самолёта до машины и больше его не надевала. Правда, она была рядом с мужем, пока тот знакомился с официальными лицами, главами дипломатических миссий и принимал парад в свою честь, или, скорее, в честь страны, которую он возглавлял. Как получилось, что, снимая на большом расстоянии (папарацци на лётное поле не пропускали), удалось всё воспроизвести?

А Эдик тем временем продолжал:

– У нас в стране есть очень хорошие фотографы, они на любом показе мод делают настолько классные фотки, что, если купить такую фотографию, модельерам останется только раскроить материал, соблюдая всё, что они рассмотрели на фотографии, и сшить точную копию. Вот почему на наших прилавках вещи появляются раньше, чем в модном доме, где их создали.

«Чудеса», – подумал Анатолий, но вслух ничего говорить не стал. Неделю назад он принёс домой и под большим секретом показал жене фотографию, которая в тот день оказалась в Институте патентной экспертизы в составе заявочных материалов на новый промышленный образец. Пальто действительно было сшито для жены генсека специально к визиту во Францию. Смелость, присущая Ирине Крутиковой, лучшему художнику-модельеру в области меховых изделий, позволила в очередной раз совместить несовместимое: используя эффект перевёртывания, она создала пальто из овчины, где постоянно чередовались полоски то мехом вверх, то кожей. Сама модель получилась воздушной, словно летящей. В общем, супруга нашего героя, посмотрев на фотографию манекенщицы в этом пальто, тихонечко прошептала:

– Вот бы мне такое!

И вот сейчас Анатолий мог совершить, казалось бы, невозможное: он мог подарить своей супруге такое же пальто, какое полгода назад надевала жена руководителя нашей страны.