Что рассказывал Лев таможеннику, осталось тайной, он категорически отказался об этом говорить, только сказал:

– Когда я понял, что он начал сомневаться, пропускать вас без досмотра или нет, я ему сказал: «Слушай, друг, мы же оба с тобой мусульмане, ну пропусти ты этих неверных, пусть их поразит гнев Аллаха, если они будут нарушать его заветы». Это всё и решило.

Толпы турок обступили их со всех сторон, держа в руках пачки десятидолларовых купюр. Они на своём гортанном языке что-то говорили, постоянно повторялось слово «Мальборо», но наши друзья, увлекаемые своим лидером, уже направлялись к стоящим неподалёку автобусам.

Последнее, что увидел Анатолий, поудобнее устраиваясь в кресле перед окном, была небольшая машинка, выезжающая из открывшихся ворот таможни. Её кузов был полностью забит знакомыми коробами, на боках которых чётко виднелась надпись: Marlboro.

Автобус, покрутившись в каких-то маленьких улочках, развернулся, оставил позади уже знакомое здание таможни, из которого они недавно вышли, и медленно поехал по улице, спускающейся куда-то вниз. С левой стороны показался Босфор, к которому среди множества лотков с живой, готовой выпрыгнуть рыбой и шевелящимися горами креветок вела узенькая, засыпанная рыбьей чешуёй тропинка.

«Хорошо бы по ней пройтись да посмотреть, что там дальше делается», – подумал Анатолий.

Тогда он себе даже представить не мог, как часто ему доведётся приходить сюда в течение следующих десяти лет и сколько килограммов креветок унесёт он с этого берега Босфора. Правда, чтобы это произошло, должно было пройти немало времени, а в тот первый раз он лишь крутил головой, пытаясь увидеть всё, что творилось вокруг. Вот автобус вскарабкался на деревянный мост, усеянный рыбаками, стоявшими тесно прижавшись друг к другу, – так много их было. Мост был узкий; кроме машин, перебирающихся по нему, в обе стороны текли непрерывные потоки пешеходов. Автобус полз, как черепаха, поэтому спешащие люди без труда обгоняли их. Анатолий так задумался, засмотревшись на движение корабликов под мостом, что не замечал, как то один, то другой удачливый рыболов вытаскивал весьма приличных рыбёшек.

– Эх, сам бы здесь постоял, подёргал, – послышался чей-то голос.

– Что мешает-то? – подхватил другой. – Баул свой отдавай – и бегом, вон и удочками торгуют, думаю, и наживку здесь без проблем достанешь. А нет, так кусочек своего носка оторви. Знаешь, как рыба в Золотом Роге по славянскому духу соскучилась!

Громкий смех потряс автобус, даже создалось впечатление, что он едет по кочкам, а Анатолий очнулся от своих мыслей и начал лихорадочно осматриваться. «Неужели мы переезжаем через тот самый легендарный залив, преодолев который армия султана смогла шесть с лишним сотен лет назад взять непокорный Константинополь? Да, сплошная история вокруг», – думал он, глядя на величественные мечети, видневшиеся со всех сторон.

Позади осталась огромная площадь, заполненная толкающимся и чем-то торгующим народом.

– Смотрите, Витька, Витька, – раздался голос.

– Завтра и тебя будут вот так из следующего автобуса рассматривать, потерпи чуть-чуть, – ответил кто-то с усмешкой.

Вволю попетляв по узеньким улицам, их автобус замер у четырёхэтажного здания с вывеской на латинском языке: Hotel Akgun; следом остановился ещё один. Остальных не было видно: скорее всего, они отправились в другие гостиницы.

«Наверное, мы оказались в старой части города, – подумал Анатолий, выйдя из автобуса и оглядываясь, – иначе откуда здесь могла взяться такая узкая улочка, ведь по ней может проехать лишь одна машина. Вот её и превратили в одностороннюю. Хотя движение здесь и без того практически отсутствует. Люди? Да, людей полно. Снуют в разные стороны, передвигаясь в основном по мостовой. Тротуары над ней приподняты, остановившуюся машину не объедешь, зато посидеть на таких своеобразных скамейках вполне возможно. Вон какая-то старушка присела и чем-то торгует. Всё так интересно. Сколько мне Ванька Елисеев об этом городе рассказывал! А ведь побывал он здесь относительно недавно. Лет шестнадцать прошло, не больше. Тогда ему всё не понравилось: нищета, грязь, оборванцы на улицах. А сейчас, смотри-ка, цивильно, даже очень прилично одеты, машин много, такие же, как у нас, «жигули» ездят, архитектура любопытная. Нет, не зря я поехал, ей-богу, не зря».

Он настолько углубился в свои мысли, что не услышал, как его зовут, и даже вздрогнул от неожиданности, когда Илья дёрнул его за руку:

– Толь, очнись. Нам номер дали, надо заселяться, а на всё это ты ещё успеешь наглядеться.

Ребятам на четверых достался огромный шестиместный номер на самой верхотуре, девочкам повезло меньше: их подселили к ещё четырём туристкам. Пока все разбирали вещи, Лёвка куда-то умчался. Девчонки, достав всё, что им было нужно, перенесли к парням товар для продажи. Лев вернулся почти сразу:

– Пошли скорей, там на завтрак приглашают.

– Какой завтрак может быть в такое время? – спросил Илья, показывая на часы, стрелки которых дружно сомкнулись в верхней части циферблата.

– Ну, это у нас дома двенадцать, а здесь другое время. Кстати, неплохо бы узнать, сколько сейчас, – ответил Лев, скрываясь за дверью.

Все побежали за ним вниз по лестнице. На первом этаже был огромный полупустой ресторан, количество потенциальных посадочных мест, по прикидкам Анатолия, значительно превышало число постояльцев отеля. Ребята направились к тому столу, за которым уже сидели Нина с Людмилой.

«Они что, со всего города посетителей собирают, что ли? – размышлял Анатолий, пока усаживался за большой стол, на котором, кроме шести пустых кружек и такого же количества вилок с ножами, стоял только набор специй и графинчик с каким-то янтарно-жёлтым маслом. – Оливковое, наверное, не люблю я его», – продолжал свои раздумья Анатолий.

К ним уже направлялся официант, высокий парень с жгуче-чёрными волосами и такими же чёрными, красиво подбритыми усиками. В его руках был поднос, на котором стояло несколько тарелок. Секунда – и вот они уже на столе. Вся компания с удивлением рассматривала то, что оказалось перед ними. На больших тарелках лежало по два куска белого хлеба, треугольный плавленый сырок, завёрнутый в фольгу, маленький кусочек масла в пластиковой упаковке, половинка помидора и варёное яйцо.

– И это что, весь завтрак? – спросил Илюха. Он был большой любитель вкусно поесть, а уж завтрака без хорошей тарелки чего-нибудь горячего с добрым куском мяса даже представить себе не мог. – Что, и турки так завтракают? Да через три дня я от такой жратвы ноги протяну, – с возмущением продолжал он.

– Может, это только сегодня, поздно же уже? – предположила Людмила.

– А, завтра во всём разберёмся, – поставил точку в разгорающейся дискуссии Лев. – Ешьте поскорей то, что дали, да спасибо скажите, что даже сегодня вам завтрак организовали.

Официант принёс большой чайник и налил всем в кружки какой-то тёмно-коричневый напиток с характерным чайным запахом, но вот его цвет…

«Прямо чифирь какой-то, а не чай, – подумал Анатолий. – Интересно, и сколько такого можно без вреда для здоровья выпить?»

Ничего другого приносить им явно не собирались, поэтому через пять минут все уже встали из-за стола.

– Расходитесь по номерам, раскладывайте пока вещи, переодевайтесь во всё самое что ни на есть лёгкое и ждите меня. Я пойду на разведку, – распорядился Лев. Он вошёл во вкус и явно наслаждался, видя, как все послушно поползли наверх.

Прошло не менее сорока минут. Но вот вернулся Лёвка. Он был непривычно серьёзен и сосредоточен.

– Значит, так. На площадь пойду я один, последние два дня там полиция непрерывно устраивает облавы. Если ловит кого-нибудь из наших, то штраф какой-то обалденный выписывает, а поскольку денег ни у кого нет, то тюрьма светит – до двух лет. Консульство в это старается не вмешиваться, и это правильно, ведь нас сюда никто не звал. Вы выходите с одной какой-нибудь вещью в руке и садитесь на тротуар прямо напротив гостиницы. Видите, там народ сидит? – И он подошёл к окну.