– Ну вот, а я надеялся, что здесь жизнь кипит, – пробормотал Лев сквозь зубы. – Пойдёмте вниз.

– А ты что, здесь разве не был?

– Нет, конечно, разве можно всё успеть? Я просто заглянул сюда, когда мимо бежал, увидел, что здесь магазины есть, вот и решил вас сюда завести, а тут облом.

На третьем этаже ничего приличного тоже не было. Нет, несколько магазинов там имелось, но продаваемые в них вещи не произвели на наших друзей никакого впечатления. И лишь на втором этаже они задержались довольно надолго. Прежде всего им пришлось обойти один за другим все магазинчики, находившиеся там, и внимательно ознакомиться и с ассортиментом, и с ценами на товар. Только после этого Лёвка порекомендовал им приобрести кое-что на продажу. Советы этого человека воспринимались как приказ, поэтому, не раздумывая, они платили за футболки, шорты, водолазки, мини-юбки и прочие вещи, на которые указывал его палец. К сожалению, этот последний набег на торговые точки пассажа продолжался недолго: деньги имеют неприятное обыкновение заканчиваться. На выходе в руках каждого было по большому пакету чёрного цвета.

«Интересно, как мы всё это по сумкам рассуём?» – думал Анатолий, пока они добирались до своего номера.

Оказалось, что в магазине они провели так много времени, что вернулись прямо к ужину.

«Надо же, и это он предусмотрел, сказал ведь: паковаться будем после ужина. Так и получилось, – продолжал восхищаться Львом Анатолий. – Настоящий лидер большой команды».

В течение часов двух, если не больше, номер, в котором жили наши мужчины, несколько раз менял свой внешний вид. Первоначально он напоминал свалку. Вещи валялись везде, они всем мешали и путались под ногами. Потихоньку всё вроде бы упорядочилось и комната преобразилась в склад. Затем, когда пальто, куртки, платья и прочие подобные одеяния были развешаны на дверках, форточках и любых выступах, она стала настоящим выставочным залом, потом стала похожа на зал ожидания большого вокзала и наконец опять вернулась в привычное состояние жилого помещения. Все вещи были упакованы в туго набитые сумки, которые ждали под кроватями до утра.

Все так устали в этот кажущийся бесконечным день, что заснули почти мгновенно, стоило лишь голову положить на подушку.

Утро началось с такого же завтрака, как обычно, хотя назвать завтраком то, что им подавали, даже язык не поворачивался, но, поскольку ничего другого не предлагали, пришлось с этим смириться. Около десяти часов все с вещами спустились вниз и столпились в вестибюле. На первый взгляд, количество вещей увеличилось ненамного, но изменились они разительно. Старые чемоданы, коробки и тюки исчезли, вместо них на полу стояли большие пузатые сумки и чёрные полиэтиленовые пакеты. А вот общий вес багажа вырос, по-видимому, значительно. Об этом можно было судить по тому, с каким усилием даже молодые мужчины поднимали эти сумки, чтобы переставить в другое место.

«Интересно, как будут разыскивать свои вещи их владельцы», – думал Анатолий, глядя на ряды почти одинаковых сумок. Лишь некоторые были помечены ленточками или какими-то значками. Он ещё раз подивился предусмотрительности Льва: тот сделал прекрасные, хорошо отличимые наклейки, которыми изукрасил все бока их сумок. Сообразив, что может произойти, люди прямо там, в вестибюле гостиницы, стали маркировать багаж какими-то известными только им одним метками.

Автобуса всё не было. Кое-кто начал нервничать, раздался – даже, может быть, и в шутку – возглас:

– А с нами здесь не получится, как с узбеками в Ялте? Не бросят нас туркам на съедение?

Но большинство стояло молча, в терпеливом ожидании. Наконец с опозданием почти в час подъехал автобус. Началась погрузка вещей в багажные отсеки.

Сидя у окна, Анатолий с любопытством рассматривал город, в котором он хоть и прожил три дня, но как будто совсем и не был. Мимо проплывали и оставались позади, как будто в другой жизни, дома, скверы, трамвайные пути, мосты. Промелькнуло нечто похожее на римский акведук, значительно выше и длиннее, нежели находящийся в Москве в Ростокино, но там он был построен в конце восемнадцатого века, а этот когда? Стало интересно, но спросить было не у кого, и это сооружение также скрылось из виду.

Автобус остановился у знакомого здания таможни в морском порту Стамбула. Разница была ощутимой: когда они приплыли, тут стояли толпы желающих купить сигареты, а то и получить какой-нибудь предварительно заказанный товар. Сейчас не было никого, только вдали шли какие-то люди да изредка мимо проезжали машины. В общем, никому наши туристы были не нужны. Точно так же к ним отнеслись и внутри здания. Таможенники мирно беседовали между собой, не обращая внимания на тех, кто проходил мимо; пограничники, убедившись, что перед окошком стоит именно владелец паспорта, лениво штамповали визу и равнодушно ждали следующего. Как ни странно, никого не заинтересовало, что вывозят из их страны эти русские.

Наши герои прошли через таможню и вновь оказались на улице, на причале. Фактически находясь в Турции, формально они уже были за её пределами, в той самой транзитной зоне, куда попадает каждый пересёкший государственную границу до посадки в самолёт, на корабль или ещё какое-нибудь транспортное средство, которое унесёт его в дальние края. Назад в Стамбул вернуться не было никакой возможности: виза была погашена.

Причал был огромным. Три дня назад им не удалось его рассмотреть: тогда они спешили его покинуть, шли в толпе таких же, как они сами, приезжих и не обратили на него никакого внимания. Сейчас они оказались на большой, почти пустой территории; длинная бетонная полоса, казалось, тянулась в бесконечность. Будущие пассажиры катамарана, выходящие из здания таможни, были там совершенно неуместными, какими-то лишними, и они сами это ощущали, поэтому сбились в кучу и не спешили разбредаться по всему пирсу. Катамарана почему-то не было, что несколько смущало.

Метрах в пятидесяти, прижавшись к стене здания, которое прикрывало от лёгкого ветерка, дующего с моря, и создавало тень, сидела на корточках группа людей.

Анатолий присмотрелся.

– Так это же наши узбеки, – сказал он и направился к ним поздороваться.

При его приближении несколько человек поднялись на ноги, остальные безучастно продолжали сидеть. Анатолий увидел с пятóк больших белых мешков, прислонённых к стене, пару десятков таких же, как и у них, сумок, а также немало удивившие его связанные матрасы, лежавшие у стены ровной шеренгой.

– Добрый день, – поприветствовал старых знакомых Анатолий. – Я смотрю, у вас всё в полном порядке?

– Да, всё нормально, спасибо.

– Завтра домой?

– Нам очень хочется домой, но мы должны дождаться последнюю группу наших товарищей. Они сегодня приплывут на этом катамаране, а вот когда вернутся в Ялту, мы уже все вместе улетим в Ташкент. Мы так договорились.

– Молодцы, одобряю. А наш катамаран где?

Тут узбеки начали говорить все сразу, получилась ерунда какая-то, ничего толком понять было невозможно. Когда Анатолий попросил рассказывать кого-нибудь одного, то выяснилась весьма неприятная вещь. Оказывается, в районе Ялты поднялась сильная волна и катамаран попросту не выпустили в море. Они узнали об этом ещё вчера, но никакой новой информации с тех пор не поступало.

Слегка обескураженный Анатолий направился к своим. Принесённая им тревожная новость вызвала оживление.

– Интересно, когда он прибудет? Мы что, так и будем здесь стоять всё это время? А кормить нас будут? Может, нам разрешат в город выйти?

Вопросов возникла масса, только отвечать на них было некому. Лёвка пошёл к узбекам и вернулся с молодым парнем, хорошо владеющим обоими языками: и русским, и, что самое главное, турецким.

– Нас должно быть человек пять, не меньше, в противном случае таможенники с нами разговаривать не станут. Нужна пара женщин и двое солидных мужчин. Желающие есть?