Впрочем, если бы я был не готов, меня бы здесь сейчас не было.

— А как же Анна? — вспомнил Борис про нашего медика. — Она тоже неплохо себя показала в бою. И довольно сильно помогает нам в убийстве тварей, указывая на их уязвимости.

— Анна и итак хорошо справляется со своими задачами, — не согласился «Порох» с «Мехом». — И помощь её не практическая, а информационная. Или она станет ещё больше замечать уязвимых мест?

— В теории, — предположил «Ключ», — на существах с высоким уровнем сопротивления будет сложнее определить слабые точки. Но, опять же, я лишь преполагаю.

Анна хмуро посмотрела на Порохова с Разводным.

Командир, тем временем, продолжил:

— Что касается боевой эффективности Анны, то она уже на пике. По крайней мере, высокая скорость даёт ей огромное преимущество перед противником. Так что Анна уже довольно сильная боевая единица, — он переключился на Юлю. — А что касаемо «Сонюшки»? Какое бы там сопротивление у врагов не было, а она всё равно хорошо ослабляет их. Успевай только патроны менять. Что же касается нашего инженера, — он снова посмотрел на меня, — вот тут есть, над чем подумать. Ведь если сделать его ещё сильнее, он в одиночку сможет уничтожать довольно большие группы врага. Я тоже заметил, как он разнёс головы парочке облученных. А если бы у него было сил побольше, то он бы не четверых отправил в нокаут, а восьмерых. А то и всех, кто там был. Ведь верно? — он посмотрел на меня.

— Со стороны виднее, — пожал я плечами.

Без ложной скромности могу сказать, что командир своим словами бил точно в цель. Сила моих энергетических рук после инъекции в вертолёте и впрямь возросла в разы.

— А я как же? — вдруг всполошился Борис. — Я же молнией могу всех хреначить.

— Что-то ты не особо ей кого-то нахреначил, — хохотнула Ольга. — Я тоже, пожалуй, поддержу Федю. Нужно отдать всю эту чёрную основу «Инженеру». Тут не далеко нас ждут тысячи злобных свиней и нам очень пригодится тот, который сможет нас при случае защитить и отбросит врагов.

Я стоял, слушал их, и не знал, что мне ответить — поддержать их или скромно отказаться на манер «Бесячего». По крайней мере, орать громче всех: «отдайте мне чёрную основу и сделайте меня силачом», мне точно хотелось. Уж не знаю, что это было — скромность или элементарное уважение к своим товарищам.

Тем не менее, мне было чертовски приятно, что все участники отряда, многие из которых, на мой взгляд, гораздо ценнее меня, склонялись к одному и тому же мнению.

Однако, появилась другая сторона вопроса.

— Слушай, Федя, — посмотрел я на нашего учёного в экзоскелете. — Не подумай, что я испугался, но это не опасно? Всё-таки, мы все знаем про побочный эффект всего этого, — я кивнул на башню. — Не хотелось бы стать такой тварью.

— Маловероятно, — ответил Фёдор. — Мозг ведь поджаривает избыточное количество цветных элементов, которые черная основа не может удержать в себе. А в таком виде, — он показал на тёмную лужу возле мёртвой башни, — я считаю, не может быть дисбаланса веществ. Всё надёжно, Макс.

— А если вдруг станешь, — посмотрел на меня Порохов, — или хотя бы попытаешься… Поверь мне, — он положил руку мне на плечо, — я тебя быстро замочу.

Мы смотрели друг друга пару секунд, затем оба заржали.

— Вдохновляющая речь, — Ольга даже похлопала в ладоши. — «Инженеру» теперь, наверное, еще больше захотелось сожрать эту основу.

— Согласен, — натужно улыбнулся я, — шутки у тебя, Прохор, херовенькие.

— С чувством юмора у меня всегда было так себе, — командир продолжал смеяться. — Плохо ощущаю ту линию, где шутка граничит с угрозой или оскорблением, — затем он снова стрельнул в меня хищным взглядом. — Но, если начнёшь смотреть на меня косо, завалю и не поморщусь.

Да уж, больше смеяться не хотелось. Почему-то мне показалось, что в последней фразе «Пороха» шутки вовсе не было.

— Ладно, — хмыкнул я, — буду за вас отдуваться. Так и быть, сам съем всю эту основу, — я окинул товарищей взглядом. — Все согласны с решением? Или у кого остались иные мысли?

После заданного мной вопроса, все иначе посмотрели на ситуацию. Я ведь рисковал жизнью. Суть мероприятия в корне изменилась. Я же не только могу усилиться, но и превратиться в облучённого. Или с ума сойти, как Чехов.

— Я точно не против, — тут же заявила Ольга.

Анна качнула головой, но, прищурившись, посмотрела на меня.

— Если вы, Максим, уверены в себе, то я на вашей стороне, — произнесла она.

Мне от её слов стало как-то полегче.

— Инженер', так «Инженер», — проржал Борис. — Раз не хотите, чтобы я, как бог грома и молний, всех фигачил, пусть ему достаётся силушка богатырская.

— Я тоже за, — спокойно произнёс Серёга.

— И я, — отчего-то грустно произнесла Юля. — Твоя способность и вправду сейчас нужнее, чем, например, моя.

— Слушай, Федя, — спросил я, — ты уверен, что нельзя никак поделить основу? тут ведь на всех хватит.

Ключ пожал плечами.

— Ну, у нас есть два варианта, — ответил он. — Либо со стопроцентной уверенностью мы усилим тебя, либо высокой долей вероятности всё испортим. Ведь я сам не знаю, что произойдет, если начну делить основу. Готов взять на себя такую ответственность?

— Нет, на такой риск я идти не готов, — заявил я, а затем ещё раз посмотрел на отряд. — Ну что, с богом?

— Давай уже, не тяни кота за… — в один голос откликнулись Борис.

Я шагнул вперёд и застыл. Оценив лужу, я подумал, что она настолько велика, что в неё можно даже нырнуть. Набрав полную грудь воздуха, я наклонился и опустил раскрытую ладонь прямо в чёрную массу.

Сначала ничего не почувствовал. Затем ладонь стало покалывать.

— Колется, — хмыкнул я. — Немного.

— Терпи, Макс, — подбодрил меня Федя. — У нашего учёного, Леонид Павлыч который, так же было поначалу. Но он достойно выдержал процедуру, — а потом едва слышимым шепотом добавил. — Если что я вру. Лёня визжал, как поросёнок.

Не знаю, хотел ли Разводной, чтобы я это услышал, его слова врезались мне прямо в мозг.

— Так себе ты подбадриваешь, — попытался отшутиться я. Ладонь, тем временем, начало уже ощутимо жечь. А потом уже не только ладонь, но и предплечье. Затем боль быстро ползла выше по плечу. — Держу в курсе — стало немного больнее.

На самом же деле я уже едва терпел.

Я попытался выдернуть руку, но чёрная субстанция потянулась за рукой, будто разогретая жвачка. Я пытался стряхнуть её, но она только сильнее захлестнула меня и стала впитываться в тело. Я ощутил себя в шкуре Нео из «Матрицы», когда тот выбрал красную таблетку. После того, как Нео прикоснулся к зеркалу.

Постепенно основа начала впитываться в грудь и в шею. Я почувствовал, как она захлёстывает меня с головой.

— Максим, ты как? — взволнованно спросила Ольга.

— Все отлично, — показал я ей большой палец вверх. Я старался выглядеть уверенным, но, признаться, ситуация мне не нравилась.

«Ключ» посмотрел на меня, и его глаза расширились.

Ольга уже не на шутку всполошилась.

— Максим, ты нас не обманываешь? Точно всё хорошо? — ещё раз поинтересовалась она. — Выглядишь ты не очень.

— Как будто сдохнуть решил, — настороженно хмыкнул Борис. От него я иного и не ожидал. И, если на чистоту, его, вроде бы неуместный юмор, был более кстати, чем паника, которую пыталась посеять «Ведьма».

— Всё под контролем. — я попытался улыбнуться, чтобы не раздувать панику, но с каждой секундой сохранять спокойствие было всё сложнее. — Кажется. Или не очень.

— А ощущения как? — серьёзно спросил «Порох».

— Как будто одновременно десять комариков кусает, — натужно пошутил я. Жаловаться не хотелось, но боль всё усиливалась, становилась нестерпимой.

Я вдруг почувствовал, что чёрная субстанция начала добираться до головы.

Вот теперь мне стало совсем не до шуток.

— Федя, ты знаешь как это прекратить? Эта хрень мне в голову лезет! — я вдруг почувствовал сильнейший спазм и меня выгнуло дугой. В голове чуть прояснилось и я увидел обеспокоенные лица товарищей, которые совершенно не представляли как мне помочь. — Ребята, она кажется мне сейчас мозг спалит…