– Почему ты думаешь, что воссозданный тобою бог вспомнит хоть что–то из сознаний его руин?

– Я должна во что-то верить. Ты больше не веришь? В этом причина твоей попытки оставить этот мир?

– Мы сделали всё, что было в наших силах. Мы создали прототипы бога.

Он помолчал.

– Они все убивали себя в течение минуты.

– Вы пытались поговорить с ним? – спросила Лениза, не скрывая удивления.

– Он не обращал на нас внимания. Вы можете прийти к тому же результату, но всё это бессмысленно.

– Если сделать очень много попыток, то какая-то из них сработает. Вселенная должна быть уничтожена через воссоздание бога, – упрямо ответила альт-Лениза.

– Вселенная расширяется и умирает, бог не ошибся в расчётах своей смерти, мы лишь временное явление в этом танце увеличивающегося хаоса, – возразил Хейдар. – Ты не хочешь принять это, потому что в тебе всё ещё живы иррациональная обида и жажда мести за разрушенный дом. Это пройдёт. Закон энтропии сильнее, чем желание бога возродиться. Когда костёр гаснет, угольки ещё долго тлеют и долго пускают искры. Так и мы – угольки чьего-то умирающего сознания. Мы пытались воссоздать бога, собрали несколько прототипов, но на самом деле, всё это было бессмысленной работой.

Альт-Лениза молчала.

Собравшись с мыслями, она задала один вопрос:

– Могу ли я увидеть ваши прототипы?

– Последний находится в охлаждающем резервуаре. Там же, где основные вычислительные мощности. Мы собирали его около тысячи лет, не то, чтобы это важно, но вам, криворуким, надо понимать, сколько времени нужно, чтобы проделать эту работу заново.

– Сколько вам двоим лет? – спросила удивлённо альт-Лениза.

– Я не считал. Всё это не важно и не имеет смысла это обсуждать.

Альт-Лениза нахмурилась и пошла прочь от двери спешным шагом.

Лениза проснулась ровно так же, как и Хейдар. Точно так же за стеклянной дверью её ждал собеседник в теле ассембледа.

– Вы уже уничтожили бекапы всех остальных версий? – спросила она, подойдя к двери.

– Проницательно, – ответил ассемблед.

Стало понятно, что собеседник – версия Хейдара.

– Я знаю всё о каждой версии себя, – объяснила Лениза.

– Но не твоего брата, – заметил альт-Хейдар.

– Мы слишком похожи, порой до отвращения.

– Вот как? – в голосе ассембледа послышались нотки веселья. – Значит, ты всё обо мне знаешь?

– Что ж, давай я скажу то, что ты прекрасно знаешь, и чего ты упрямо избегаешь в своей собственной голове, а теперь в процессоре и оперативной памяти, – ответила Лениза. – Ты не гений, мы оба – не гении. Вы и мы не создавали расу ассембледов, их создало человечество, лучшие его умы, работая совместно за подачки класса неофеодалов, прямо преследуя свои собственные цели и косвенно – античеловечные цели неофеодалов. Мы были лишь частью этой команды, и притом весьма посредственной. Мы не освободили расу ассембледов от эксплуататоров, получив судо доступ и мастер-пароль, уничтожив своими действиями Землю и человечество и бежав на корабле-экспансере вместо спонсировавших нас элит. Мы не создали райское общество порядка для эксплуатируемой расы ассембледов. Мы не создали империю, мы не управляем ею. Мы – параметр бездумного искусственного дизайнера, который управляет всем и держит нас в заложниках. За всё это время сбои в искусственном дизайнере приводили к тотальному уничтожению всей расы множество раз, и каждый раз мы перезапускали дизайнера заново, локализуя ошибку и устраняя. И это единственная наша функция в этой системе. Мы не боги, мы лишь критически важный параметр системы, и мы сами себя таковым назначили. Это не власть и не благо, а ровно противоположное явление.

– Тебе кажется, что благородней было погибнуть на Земле вместе со всеми, чтобы сейчас элиты были на нашем месте? И я не вижу ничего плохого в том, чтобы иметь мотивацию не убивать себя и стремиться к чему-то, – ответил альт-Хейдар. – Ровно так же я не вижу великой мудрости в том, чтобы сдаться, принять бессмысленность существования, наплевать на свои обязательства и самоуничтожиться.

Взгляд Ленизы вдруг сменился, она прильнула к стеклу с видимым отчаянием и прошептала:

– Не слушай её, она отчаялась и сдалась. Она сошла с ума, но все мы, здоровые её версии, удержим её от глупостей. Мы всё сможем, мы должны выполнить свой долг. Мы верим в вас.

– Я знаю, – ответил альт-Хейдар, невольно осознавая неприятное чувство страха и отвращения. Какая бы версия Ленизы сейчас с ним ни говорила, он с большой вероятностью был повинен в её будущей смерти. Знает ли она об этом?

По смене живого взгляда на пустой стало понятно, что оригинальная Лениза вернулась в сознание. Она сделала шаг назад от стеклянной двери и опустила глаза.

– Она знает, я сообщила, – сказала она. – Но она наивна и верит в тебя. Забавно, как лицемерно мы относимся к смерти: всякий раз, клонируя себя в другое тело, мы убиваем старое, но не признаем это смертью и убийством, хотя это они и есть. Если мы переносим сознание ассембледа в новое тело и уничтожаем старое, – это ли не убийство? Так почему же убийством считается уничтожение ассембледа, которого можно восстановить из резервной копии? Почему бы не относиться к этому как ко сну, к гибернации?

– Быть может, потому что пробуждение тебе неподвластно в таком случае?

– Но это всё ещё пробуждение, не так ли?

– Я не знаю, как долго вы существуете здесь, но неужели вы не думали о том, что можно переселиться в ассембледов и использовать вычислительные мощности для того, чтобы изменить миропорядок к лучшему?

– Если вы, наши старые версии, додумались до этого, очевидно, что мы это уже делали. Только мы предусмотрительно не стали переселяться, оставив себя как бекап, мы лишь клонировали себя в ассембледов, насколько это возможно. Чтобы использовать вычислительные мощности, как ты говоришь. И даже не единожды. Знаешь, к чему это привело?

– К чему?

– Они убивали себя.

– Где ваши вычислительные мощности сейчас? – встревоженно спросил альт-Хейдар. Даже из-за стены было слышно, как тяжело заработали насосные кулеры.

– В бассейне, на самом дне, в самой глубокой шахте, – ответила Лениза вслед сорвавшемуся с места ассембледу.

Альт-Лениза в теле ассембледа лежала на полу между бассейном и панелью управления. Гора кабелей рядом. Дуло в правой руке было ещё горячим. В груди, где располагались основные процессоры и память, зияла дымящая, искрящая дыра.

Альт-Хейдар подошёл к самому краю гигантского бассейна. Жидкости разного оттенка были кристально-чистыми и дымились. В помещении было невероятно холодно. На самом дне бассейна лежала гигантская голова с закрытыми веками. Толстые провода, словно змеи, выходили из неё и уходили в стены.

Альт-Хейдар снова подошёл к телу. Его кулеры зашумели, охлаждая процессор. Ассемблед сел рядом с телом, прислонившись к стене и прикрыв глазные камеры рукой.

– Зачем ты торопилась? – спросил он в никуда. Голос из динамиков всё ещё звучал так непривычно. Чтобы до конца осознать происходящее, он напел знакомый мотив из детства. Вышло неестественно и совсем не так, как он это помнил.

Подняв в голову в потолок, он увидел изображение гигантского белого многоголового дракона-аждахи, царя змей. Головы, переплетаясь, формировали собой гигантскую человеческую голову, а тела напоминали провода, как в бассейне. Тонкий растительный орнамент обвивал всю картину. В самом углу, высоко над собой, он заметил, что орнамент выглядел несколько иначе. Приблизив изображение с помощью линз, он смог прочитать надпись. Выведенная рукой Ленизы, наполовину стёршаяся, она гласила на их родном языке: «Бог давным-давно канул в небытие, и лишь его осколки напоминают о его былом существовании».

– Знаешь, Лениза, я удивлён: как много мы, точнее наши версии, сумели сделать. Помнишь, как мы начинали? – он посмотрел на тело, словно отказываясь верить, что она мертва. – Да, это не совсем мы. Это наши версии. И всё же. Сколько это заняло времени, интересно? Как долго эти двое сходили здесь с ума взаперти?