Женька размышляла, а руки работали: закладывали скатерти в стиральную машину, вытирали стаканы, гладили полотенца… «Уезжать», — сказала вчера Лера. Куда же уезжать? В этом кафе вся ее жизнь… И всё ее состояние…
В стеклянную дверь кафе постучали… Клиенты? Сергей?
Нет, не он — люди в форме ополченцев: предъявили какой-то ордер, потребовали занести столы и ящики с цветами внутрь, освободить проход — мол, при бомбежке эта сторона улицы опасна… Бомбежка? Неужели это не сон — в детстве ей часто снились фильмы про войну…
Женька хотела было попросить этих же ребят помочь занести столы в подвал, но что-то ее остановило… Может лучше, чтобы никто не знал о подвале: времена пошли такие… Когда она начала загружать посудомоечную машину, в дверь снова постучали… Вернулись? Женька прислушалась. Это был он, Сергей: у них был свой условный стук…
Сегодня он вел себя странно: не улыбался, не шутил — начал раздевать прямо с порога, ни тебе цветов, ни шампанского… Спешит, что ли? Куда-то отправляют? Нет, в постели Сережа перестал торопиться, стал выцеловывать каждый сантиметр ее тела, выласкивать так, будто думал, что они никогда больше не увидятся, — как будто нет завтра…
«Вот и ответ», — молнией мелькнуло в мозгу Женьки, хотя соображать она могла с большим трудом, растаяв от его ласк. Сергей прощался — это была не встреча, это было прощание. Женьке даже на минуту показалось, что лицо у него мокрое от слез. Плачет? Такой вот настоящий мужчина, просто супермужик? Может быть, это ее слезы?
Уже не оставалось времени ни на после-ласки, ни на после-сон, ни на после-любовь. В коридорчике у запасного выхода Сергей, застегиваясь на ходу, положил на ящик с пустыми бутылками пачку российских денег и конверт с адресом.
— Это тебе на билет: езжай к моей матери в Псков, через Ростов доберешься. Дети пусть тоже туда приезжают. Я знаю, хоть ты мне и не говорила: у тебя пацан и девчонка, они сейчас у отца на Севере. Здесь тебе нельзя оставаться: здесь скоро будет ад.
— Ты бы меня еще к своей жене послал, — пыталась пошутить Женька.
— У меня нет жены. Была, конечно, но не захотела ждать… Да я и не осуждаю… У меня ведь география такая: Афган, Чечня, теперь вот Донбасс… Да не смотри на меня так! У тебя прямо на лице написано: наемный убийца. Нет, девочка моя: я — кадровый военный. Это моя работа…
— Знаешь, — Женька вдруг решилась, — у меня тоже есть немного денег, гривны, правда. Хотела расшириться… Давай вместе уедем! Будет у тебя жена… Откроем ресторан… Как у Довлатова — «Заповедник». Это же у вас под Псковом? Я там была — студенткой на экскурсии… Пушкинские места… Красиво…
— Студентка ты моя… Так и осталась студенткой на всю жизнь… — Сергей как-то по-особенному нежно притянул к себе Женьку и поцеловал в лоб, так по-родственному… — Давай начнем с того, что уедешь ты. И будешь меня там ждать… Ты же умеешь ждать, я знаю… И, кстати, совсем забыл, — он достал из рюкзака бутылку шампанского и порядком помятые розы.
— Вот, тебе. Видишь, сделала из старого вояки романтика… Пошли мне сообщение, когда возьмешь билет: может, смогу вырваться к поезду… И не тяни — счет пошел на дни…
Глава 10. ЕЩЕ О ЛЮБВИ
Про любовь Павлик знал из мультфильмов и видеоигр. Обязательно после нескольких классных и веселых эпизодов с драками, супергероями, монстрами и просто пиратами появлялась какая-нибудь принцесса, супердевочка или Золушка — и все заканчивалось свадьбой.
Свадьбы, в отличие от супергероев, случались и взаправду — как, например, у маминой подруги с работы, — и в жизни они были гораздо интереснее, чем в мультфильмах, потому что там обязательно давали торт или сладкую вату, или клубнику с шоколадного фонтана. Но все равно девочки Павлика не сильно интересовали, и уж о свадьбе он точно не думал.
Однако после ночи в подвале, где Павлик с Анечкой помогали маме-кошке ухаживать за новорожденными котятами, после их бесед шепотом о том, какая судьба ждет двух черных котят, когда кошка перестанет их кормить, и о том, где доставать молоко для серого Заренка, если соседний гастроном разбомбили, а до следующего несколько остановок на автобусе, — Павлик понял, что девочки бывают не только для того, чтобы украшать для героя конец сказки. Они еще могут понять, пожалеть и умеют хранить тайны.
Дети договорились посадить на подоконники своих больших плюшевых медведей, — у Павлика медведь был коричневый в бейсбольной кепке, а у Анечки — белый с розовым бантом. Белый медведь был гораздо заметнее с улицы: он сидел в том же окне, что и коричневый, только на пять этажей ниже…
Только видел Павлик белого медведя редко, так как теперь на улице гулять было нельзя из-за бомбежек. Павлик и Анечка иногда встречались у соседки, когда ходили проведать кошку с котятами, или в подвале, где Анечка сидела рядом и шепталась с Павликом, не обращая внимания на других пацанов, что Павлику, конечно, очень льстило.
На самом деле бомбежек, с тех пор, как стреляли в пограничников, давно уже не было, но по телевизору всё время пугали, рассказывая, что происходит в каких-то далеких городах, например, в Счастье — вот так название для города, где воюют! — или в Металлисте, что, конечно, понятнее: Терминаторы, роботы и оружие — всё сделано из железа…
Про это они с Анечкой тоже говорили. Анечка сказала, что бояться не надо: ей бабушка рассказала, что люди не умирают, а превращаются в ангелов — особенно дети — и улетают на небо и там живут в раю.
Павлик не очень-то верил в эти бабушкины рассказы… Иметь хороший пистолет или автомат и уметь расстрелять врага — это другое дело! Но белокурая Анечка сама была так похожа на ангела с рождественской открытки, что Павлик не спорил и готов был слушать ее сколько угодно и со всем соглашаться…
Глава 11. ПСИХОЛОГИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА
С ночного дежурства Лера вернулась довольная. Во-первых, пострадавших от бомбежек сегодня не было и привозили только больных детей, которых было немного, так что удалось даже поспать с двух до четырех утра. Во-вторых, мины, попавшие вчера в пожарную часть совсем рядом и спалившие там пожарную машину (об этом говорил весь город), чудесным образом не задели ее отделение. В-третьих, Юрочка, с которым Лера не виделась уже сутки, сегодня дома, и утро обещает быть уютным. Сил еще хватит приготовить омлет (им сегодня выдали паек) и, может быть, принять вместе душ — как в старые добрые времена. Пока есть в доме свет и вода — жизнь удалась.
Звонок в дверь раздался как раз в ту минуту, когда Лера накрывала на стол, а Юрий, потянувшись, встал из-за компьютера со словами:
— Всё, список пропавших без вести готов, я уже и Вовику отправил. Большинство людей, возможно, еще живы где-нибудь в подвалах, но не все выдержат пыток: надо спешить… Представляешь, Лерка, людей забирают за пост в фейсбуке! Или за то, что провели в школе литературный конкурс на украинском языке! Есть тут группа бывших афганцев, которые занимаются обменом пленных, но это же капля в море…
Лера, не успев ответить, пошла открывать. В квартиру вошли несколько военных в балаклавах, вежливо поздоровавшись, предъявили ордер на арест — всё чинно, спокойно.
Юрий выглянул в окно: третий этаж — прыгать? Внизу стояли автомобили без номерных знаков: ребята приехали не одни. Возле БМВ какие-то чины в форме ополченцев курили, смеялись, вверх не смотрели. Фигура и жесты одного из них показались Юрию знакомыми… Впрочем, работая на телевидении, он знал многих.
Когда его усадили рядом с водителем, Юрий понял, что задержанию пытаются придать мирный характер (даром что в кузове человек пять при полной амуниции). Юрий вздохнул: придется разговаривать. Ну что ж — это он может.
На светофоре с ними поравнялся тот самый БМВ с чинами. Повернув голову, Юрий встретился взглядом с пассажиром на переднем сиденье — Вовик! Друг…
Вспомнилось название книги, которую недавно посоветовал почитать Вовик: «Психология предательства» какого-то французского философа — ирония судьбы…
