— Взгляни, Ранбон, — нежным голосом произнесла возлюбленная сановника, преподнося девочку к мужчине, — правда же она миленькая?

— Правда, правда!

— Подержи её в своих руках.

— Кику, ты что, а вдруг я уроню малышку?

— Держи очень крепко, ведь она — частичка тебя, частичка меня, — с улыбкой на лице произнесла женщина.

Колеблясь да боясь уронить девочку, Ранбон все же взял её на руки. Она улыбалась отцу, а тот в свою очередь смеялся.

— Она так похожа на тебя! — произнес мужчина. — Может, назовем малышку твоим именем?

— Ну что ты, зачем же нам две Кику в доме? Спутаешь ещё, небось, — с насмешкой произнесла молодица.

— Ты права, ха-ха!

Недолго думая, мужчине пришла в голову мысль:

— Слушай, а давай она у нас будет Йоко? — с блеском в глазах спросил Ранбон у своей возлюбленной.

— Дитя океана, значит? Думаю, ей очень подходит.

С искрой в глазах, он глядел на жену и ребенка, опосля выпалив:

— Кику, Йоко! — приобняв жену на руках с маленькой девочкой, произнес он.

Радостные моменты их совместной жизни пролетели перед глазами. Вспоминая позабытое, мужчина произнес:

⁃ Кику, Йоко… — жалобно вымолвил он.

Этот момент запечатлелся в памяти как нечто важное и утерянное. Вдруг, перед глазами мелькнуло ещё одно воспоминание. Это было шесть лет назад, когда Йоко стало всего лишь два года. Она с родителями находились в белом и мрачном, словно смерть, здании с высокими потолками.

— Кику, Ранбон, — приближаясь, прозвучал тонкий женский голос, — вижу, вы в добром здравии. Рада видеть лучезарные улыбки на таких трудолюбивых лицах.

— Госпожа Ландарин! Рады Вас приветствовать, — произнесла Кику, после чего привстала и девушки поклонились друг другу.

К девушке в маске подбежала маленькая Йоко. Она очень любила девушку и считала своей старшей сестренкой.

— Сестленка Ландалин, сестленка Ландалин! — неправильно произнеся слова, радостно закричала девочка.

— О, как погляжу, малышка Йоко тоже тут, — присев да поглаживая головушку девчонки произнесла она. — Я уже успела по тебе соскучиться.

Девочка приобняла свою названную сестренку и не хотела отпускать.

— Ландарин, она так любит Вас. Поражаюсь тем, как Вы притягиваете к себя людей! — с восхищением произнесла возлюбленная чина.

— Ха-ха, — с легкой насмешкой ответила девушка, — пожалуй, этим даром меня наградила природа.

В приятной и теплой атмосфере царил покой. Вдруг, прозвучал любопытный мужской голос:

— Главнокомандующая Ландарин, доброго здравия. Скажите, что с запланированным вторжением?

— Здравствуй, Ранбон. Все произойдет ровно через семь часов. Мы начнем выдвигаться как только соберется хотя бы две трети армии.

— Благодарю Вас за ответ.

Он был одним из командующих подразделений «Death 2». Девушка заметила несколько поникшие лица семьи и сказала:

— Не стоит об этом сейчас думать, — выпустив из рук девочку, Ландарин обратилась к её родителям. — Лучше насладитесь подольше времяпровождением друг с другом. Не буду Вам мешать, вскоре встретимся. Хорошенько отдохни перед боем, Ранбон.

Мужчина поклонился ей в знак благодарности. Девушка с улыбкой на лице обернулась и начала уходить.

— До скорой встречи, госпожа Ландарин. Мы всегда рады видеть Вас! — обратилась Кику к молодице.

Главнокомандующая помахала рукой и скрылась в тени здания.

Вскоре, после недолгого счастья, произошло трагическое событие, что убило всю радость в глазах семьи Камацуй. На войне, в которой погибло сотни тысяч человек, и, по словам господина Тацуми, никто не выжил, все же сумел спастись господин Ранбон. Мужчина бежал изо всех сил, едва глядя куда. Его глаза были наполнены страхом и горечью не столь от смерти товарищей, как от названного предательства и побега Ландарин. Он не верил в это и, по возвращению домой, на протяжении месяца пытался доказать всем невиновность своего командира. Уставший, днями и ночами Ранбон пытался исправить навязанное мнение о девушке, за что и заработал роль посмешища. Его труд не дал совершенно никаких плодов, лишь гнобление и презрение со стороны народа, потому и вынужден был сдаться. Возвращаясь домой, мужчина видел лишь жену, оплакивающую погибших воинов, и дочь, что все спрашивала, когда придет сестренка.

Через небольшой промежуток времени, малышка узнала о кончине Ландарин, а вместе с этим познала и все тяготы жизни. Семья сильно обеднела. Камацуй Ранбон решил податься в чиновники, дабы позволить им хоть как-то выживать, но успехов почти что не было. Ему нужно было любыми способами исправить свою репутацию, потому, тот отрекся от идей борьбы за менталитет государства и освящении имени главнокомандующей. От тяжести искупления, мужчина начал выпивать, нашел собутыльников, а заработанные деньги тратил только на себя. Он и вовсе позабыл о желании сделать возлюбленную и дочь счастливыми.

— Ранбон, — холодно произнесла девушка, — меняйся, пока ещё не поздно. Только ты можешь сделать дорогих тебе людей счастливыми.

Сказав последние слова, она приблизилась к двери. На мгновение, в глазах господина оказалась не нанаши, а Ландарин. Он подумал про себя: «Я верил…Искренне верил, что дух, живущий в тебе никуда не исчезнет, даже через десятки лет…». Погрузившись в свои мысли, единственным, что смог из себя выдавить Ранбон, было млявое «спасибо». Услышав слова благодарности, на лице молодицы воцарили спокойствие и умиротворенность. Она с чистой душой покинула резиденцию. Теперь, изголодавшаяся девушка держала курс в трактир, где ту поджидало вкуснейшее саке.

Шаг был довольно легким, словно тело сбросило лишний груз. И все же, в ногах чувствовалась некая усталость. Пройдя несколько сотен метров, перед девушкой раскинулся долгожданный трактир — «Вельзевул». Он был несколько больше, чем «Тацуми бар», однако, в отличии от него, по своему виду больше напоминал огромный киоск. Бордовая, объемная надпись сияла на правом боку верхней панели. Сам шинок был выполнен в красно-белом стиле со внешней стороны. По бокам двери расположились два небольших окошка, а рядом с ними различные иероглифы. Сквозь приоткрытую белую дверь, открывался вид на аккуратную барную стойку.

Нанаши вошла в трактир и направилась к заведующему. За барной стойкой сидел мужчина, а позади него находился бармен. Вероятнее всего, хозяин был нездешний. Его выдавал нестандартный для Фумецу внешний вид. Мужчина был высоким, худым, на вид лет шестидесяти. На узком лице лишь кое-где встречались морщинки. Сивые волосы были зачесаны назад, а из-под седых тонких бровей выглядывали голубые соколиные глаза. Величавости птицы придавал ему и узкий римский нос. Выигрышно смотрелись и седовласые длинные тонкие усы, что спускались по краям верхней губы и свисали ниже подбородка. На его теле был очень непривычный костюм. Верхнюю часть украшала красная бабочка, что сияла на фоне белой рубашки. Поверх неё располагалась черная жилетка, а низ же был облачен в темные штаны и черные кожаные туфли. Внимательно присмотревшись, можно заметить небольшое вшитое наименование на левой части жилета, на котором написано его имя и фамилия. Мужчину звали Гилберт Дарламанов.

Приблизившись вплотную к барной стойке, девушка присела на высокий деревянный хокер и обратилась к господину. Однако, при нестандартном стечении обстоятельств, она, совместно с мужчиной, сидящим справа, одновременно огласили:

— Прошу, подайте мне о-тёко ⌜²²⌟, да с ароматной выпивкой!

Девушка удивилась и украдкой взглянула на парня, а тот уже с приподнятыми бровями глядел на неё. Они смотрели друг на друга и рассмеялись. Так началась короткая история двух товарищей по чаше.

Бармен отрек:

— Одну минуточку, — и протянул посудины к посетителям, одновременно выискивая кувшин лучшего саке.

Возле нанаши сидел мужчина, примерно того же возраста, что и она. Его кожа была несколько темнее, чем у девицы, но даже так сияла. Парень был достаточно высокого роста и среднего телосложения. На его треугольном лице все внимание к себе привлекали томные серые глаза феникса. Над ними величаво выглядывали темные изогнутые брови, что редко бывают насупленными. На голове расположились темные длинные волосы, завязанные в небольшой хвостик, что вот-вот распадется. Из-под них выглядывали уши, на мочке которых свисали две серебряные каплевидные серьги. Шея была длинной, а на ней расположился небольшой выступ гортани. Сей мужчина был облачен в изящное и одновременно простое кимоно, поверх которого раскинулось длинное черное хаори, а под катаной, что тот носил через плечо, сверкал уже знакомый девушке символ инь-янь.