Пусть я была всего лишь пятиклассницей, но уже понимала, что каждый сам создает для себя сказку и воплощает ее в жизнь. Верилось, что именно так и будет, я ведь «Ах»!
Загадка рождения
Много раз я задавалась вопросом: почему в нашей семье одну дочь любили, а вторую – нет? Самое разумное объяснение, в которое вписывалось все – и отношение ко мне отца, и то, что мать едва не отказалась от меня в роддоме, и прочее, – обнаружилось позже. Правда, мне так и не удалось выяснить правду до конца.
Из разговоров мамы и Джамала я знала, что они были знакомы очень давно, еще до маминого замужества. Как я и говорила, мама была работником торговли, а в молодости, еще до замужества, работала в магазине игрушек в городе Мары. Джамал был ревизором, так они познакомились. Не знаю точно, какие отношения их связывали, но, когда мама вышла замуж за папу, Джамал помог ему найти работу. Вскоре родилась Аля, потом я, а еще через пару лет мы уехали на Украину. Но получалось, что связь между мамой и Джамалом не прекращалась, раз уж он точно знал, когда она вернется в Мары.
В старших классах я готовилась поступить в университет за границу – была такая программа для туркменских детей, – но не получилось. Оказалось, что русская или украинская фамилия является серьезным препятствием для участия в программе. И вот дядя Джамал, узнав о моей беде, сказал:
– Давай я удочерю тебя, ты возьмешь мою фамилию и поступишь в университет!
По какой‐то причине это не получилось, но я запомнила доброту маминого кавалера.
Спустя всего ничего я вышла замуж и перебралась на соседнюю улицу, в дом свекрови. Мать уже рассталась с Джамалом и вышла замуж за своего нового поклонника. Она всегда предпочитала быть замужем, а раз Джамал не собирался жениться на ней, то их расставание было неизбежно.
Почему‐то именно тогда дядя Джамал пришел ко мне и заявил:
– Я твой папа, Оксана!
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать! Для меня эта новость оказалась потрясением, полным шоком. Как можно было скрывать это столько лет, почему он признается только сейчас?..
С другой стороны, мне хотелось узнать правду. Если дядя Джамал был моим настоящим отцом, то можно понять причину того, что я в семье всегда была нелюбимым ребенком.
Я воззвала к Богу, потому что считаю, что перед его именем невозможно лгать:
– Дядя Джамал, ты же мусульманин, в вашей традиции семья – святыня. То, что ты говоришь – страшный грех! Скажи мне правду!
И он ответил:
– Ты моя дочь…
Больше мы никогда об этом не говорили, да и жизнь меня так закрутила, что стало не до старых семейных тайн.
Матери я все‐таки рассказала о визите дяди Джамала и его заявлении, но она отнеслась к моим словам равнодушно:
– Это твои проблемы, сделай тест на отцовство, если хочешь. Мне без разницы.
Все‐таки я очень хотела знать правду, поэтому потребовала:
– Мама, признайся, с таким грехом жить страшно!
Она равнодушно пожала плечами:
– Нет, все это чушь, а Джамал наговорил ерунды из ревности. Я его бросила и вышла замуж за другого. Решил поквитаться, задеть меня!
В мамином мире все крутилось только вокруг нее. Но я не успокаивалась:
– А почему отец никогда не любил меня так, как Алю?
На этот вопрос мама отвечать не собиралась, а загадка моего рождения так и осталась неразгаданной.
Старуха Шапокляк
С другой стороны, не так уж важно, кем был мой родной отец. Да, мой папа из нас двоих с сестрой выбрал в любимицы Алю, но с моих семи лет я живу с мамой, а от нее не исходило и признаков материнского тепла, а ведь для матери не так уж важно, от кого рожден ребенок, она просто любит его.
Гораздо проще принять иное объяснение: моя мама просто такой человек. Может быть, Аля была ей больше по душе потому, что сестра стала первенцем и они с мамой были совершенно одинаково скроены. Обе – Снежные Королевы, уверенные в своей значимости, в своей красоте, эгоистичные и себялюбивые. А я совсем другой человек, с иным мироощущением, поэтому стала для мамы громоотводом. Весь свой негатив, свои плохие эмоции она обращала в подзатыльники, пинки и оскорбления, которые рушились на меня при одном только намеке на какой‐то проступок. Аля оставалась той дочкой, которую можно показать людям, хвастаясь ее музыкальными успехами и прочими достоинствами.
С высоты прожитых лет, родив и вырастив двоих детей, с которыми меня связывает взаимная любовь, нежность, преданность и восхищение, я понимаю: мама – недобрый человек.
В детстве я очень любила передачу «В гостях у сказки». Та добрая старушка, что под любимый детьми проигрыш открывала ставни в заставке передачи, напоминала мне украинскую бабушку Таисию, а маму я ассоциировала со всеми злыми сказочными персонажами в женских образах, начиная от Бабы Яги и кончая той ведьмой, что отравила яблоком принцессу.
Помню, как в один «прекрасный» день увидела маму на кухне – кроваво-красные ногти, мясницкий нож в руке, недобрый взгляд, который она бросила в мою сторону. Тогда я сказала:
– Мама, ты похожа на старуху Шапокляк!
Она отлупила меня за эти слова нещадно.
Но ведь что есть – то есть. Стоит посмотреть на мамины фото, на которых она выглядит прекрасно, но сколько холода в ее глазах, скрытых за стеклами очков в модной оправе!
Единственная полезная вещь, которую я переняла от нее – это всегда следить за своим внешним видом, что бы ни случилось. Мама всегда была и по сей день остается ухоженной, элегантной и женственной. Всегда на каблуках, уложенные волосы, макияж. Неудивительно, что в свои семьдесят четыре мама снова собирается замуж!
Она не чувствует возраста, что даже как‐то забавно. Однажды мы с дочерью и мамой входили в лифт, где стоял чужой молодой мужчина. На свое горе я ляпнула:
– Проходи вперед, бабуль!
Она посмотрела на меня так, что мое сердце ушло в пятки. А позже я выслушала отповедь, что она – женщина, а бабуля тут я, причем мне еще повезет, если я ею действительно стану.
– Запомни! – сказала она, и глаза у нее были очень злыми. – Мне тридцать пять лет.
Это при том, что мне – сорок семь!
Почему у меня нет подруг
С самого детства у меня нет подруг – тяжело кому‐то довериться, рассказать о себе правду. Причиной тому стало одно происшествие, связанное с моей мамой.
У меня была подружка Лариса, с которой мы подружились потому, что наши дни рождения шли один за другим. Мы дружили до тех пор, пока однажды Лариса не увидела, как отдыхает моя мама по вечерам: сигаретка в пальцах с ярким маникюром, бокальчик коньяка, тут же – очередной ее поклонник…
Мы учились в старшей школе, кое-что уже понимали. Я вхожу в класс, где уже собрались все мои одноклассники, а Лариса громко объявляет:
– А вот и безотцовщина, у которой мать вечно с сигаретой, коньяком и любовниками!
Недолго думая, я подошла к Ларисе, отвесила ей пощечину, а пока она приходила в себя, сказала:
– Не смей осуждать и обсуждать мою мать и мою жизнь!
Ребята наблюдали эту сцену, вытаращив глаза. Общественница, участница всех кружков, председатель совета класса, директор школы в День самоуправления бьет подругу за то, что та наговорила жуткие гадости о ее матери – вот что они видели в тот момент. А мне не хотелось оправдываться и объяснять всем, что со мной происходит дома.
С тех пор у меня нет подруг. Где‐то на подсознательном уровне я боюсь, что все остальные девочки, с которыми я подружусь, тоже осудят меня за то, что моя мама такая, как есть. И впредь, когда я скрывала синяки, оставленные руками мужа, мне никогда не хотелось откровенничать с кем‐либо по этому поводу.
Мне проще улыбаться – все хорошо!
Глава 2
Пацанка
Хозяйка поневоле
Унынию в моей жизни места нет. Думаю, выручает то, что мне никогда не бывает скучно. Вот и в старших классах я крутилась как белка в колесе. Или как героиня известного детского стихотворения:
