– Ну, не знаю уж, чёрт ли приходил к тебе, или сам Господь под его личиной, – серьёзно ответил мужчина, – но коли ты Глашу мудрой женщиной называешь, а не дурой, по обыкновению, явно неладно с тобой.
Крепко ухватив за предплечье Ларта, он поволок их с Адой к одному из экипажей. Заплатив двадцать копеек усатому извозчику в синем стёганом пальто, они понеслись по брусчатой дороге.
Петроградский воздух отдавал сыростью от морского тумана, переплетая в себе запахи кожи, щей и подсолнечного масла. Колёса экипажа тонули в грязной жиже из талого снега, двигаясь по Невскому. Затем экипаж свернул налево на улицу, известную магам, как улица Марата.
– Значит, ты и меня не помнишь? – снова спросил мужчина, на чьём лице отражалось неподдельное беспокойство. – Страшно всё это. Мы ведь столько лет дружим, еще со студенчества. Я – Алексей Пичугин.
– Позволь поинтересоваться, друг, куда мы едем? Нам бы добраться до приличной гостиницы. «Европа» вполне подойдёт.
– А я смотрю, ты стал расточительным. Придёшь в себя, жалеть будешь, – предупредил Пичугин. – Но, разумеется, мы едем в мои апартаменты. Там достаточно места. Девять комнат. Вас никто не потревожит. Кстати, кто твоя дама, разреши поинтересоваться?
– Я Адель, его дальняя родственница, – поспешила с ответом Ада, лишив Ларта возможности сморозить еще какую-то чушь. Тот насупился, разочарованно пялясь на магирани, не позволившую ему озвучить более выгодный для себя ответ.
– Странно, я знаю тебя целую вечность, но о подобной родственнице впервые слышу.
– Я сам недавно узнал.
Тычок в бок сигнализировал, что ему стоит более разумно подходить к ответам.
– Ничего не имею против общества прекрасной дамы, но всё же странно, что ты никого не помнишь, кроме неё. Хотя, – сам себе рассуждал Пичугин, с интересом поглядывая Аду, – такую красотку я бы тоже отказался забыть. Твой знакомый чёрт оказался весьма разборчив.
Улицу со всех сторон окружали доходные дома8. Экипаж завернул направо и, проехав еще немного, остановился на Колокольной улице, близ пёстрого высокого здания в неорусском стиле.
Шатровые кровли, кокошники и разноцветная керамика. Ларт присвистнул, спрыгивая со ступеньки на покрытый тонкой шалью свежего снега тротуар.
– Бывала здесь раньше? – обратился он к Аде, помогая ей вылезти из экипажа.
– Хотела однажды, но экскурсии тогда отменили.
– Стало быть, мне повезло больше, – лицо шевалье приняло по-детски счастливый вид.
– Видимо, и мне сегодня повезёт. Кто бы мог подумать, что я буду жить в «пряничном доме».
Доходный дом Никонова внутри казался не меньшим произведением искусства, чем снаружи. Архитектор вложил в него всю душу и фантазию гения, строящего для себя. Вход во двор отделяли кованые, в витиеватый узор, ворота. Просторная парадная с многочисленными окнами, украшенными витражами, сводчатыми потолками и широкой лестницей, переходящей в многомаршевую, вела на верхние этажи.
Квартира, куда привёл их Алексей, оказалась действительно огромной. Аде было непонятно, зачем одному мужчине арендовать помещение таких размеров.
– Просто потому, что может себе позволить, – пожав плечами, ответил Ларт. – А еще, чтобы проявлять своё гостеприимство. Здесь более уютная атмосфера, чем в гостинице. Да и платить нам за неё не нужно. Просто песня!
Шевалье развалился на мягком диванчике посреди огромной гостиной, со всех сторон, обставленных мягкой мебелью. Напротив арочных окон стоял белый рояль, являющийся, скорее, дополнением к интерьеру, нежели излюбленным хобби хозяина. На закрытой крышке стояла пустая ваза, нот поблизости также не наблюдалось. Посреди комнаты располагался стол, захламлённый картами, газетами, векселями и еще чёрт пойми какой макулатурой.
– Я прошу прощения. Моя помощница не приходила сегодня, поэтому тут немного не прибрано. Еды тоже нет. Поэтому, если не возражаете, приглашаю вас отужинать в неплохом местечке неподалёку. Мы часто любили бывать там. Быть может, ты вспомнишь, – с надеждой в голосе Алексей обратился к Ларту. – Пойдёмте, я покажу ваши комнаты.
Вернувшись домой за полночь, Адель сразу направилась в спальню, но насмешливый голос окликнул её:
– Ну вот, лишила меня возможности спать с тобой в одной спальне, – напомнил Ларт легенду об их дальнем родстве.
– Скорее обезопасила себя от твоего назойливого храпа.
– Обижаешь. И вовсе я не храплю, – он, как ребёнок, выпятил губу.
Ада не стала поддерживать эту клоунаду, отталкивая опасно приблизившегося Ларта от дверей своей спальни. Быстрая рука незамедлительно встала у неё на пути, упершись в дверной косяк. Шевалье наклонился, у самого уха прошептав:
– Уверена, что не хочешь испытать на себе эти чудные усы? Готов спорить, они способны порадовать тебя.
– Дебил, – рявкнула Ада, сильнее отталкивая хохочущего Ларта. Красная от гнева, она с силой захлопнула дверь прямо перед его нахальной физиономией.
***
Адель проснулась в одиннадцатом часу. Выбравшись из спальни, она застала в гостиной шевалье, просматривающего утреннюю газету. Их новый-старый друг Алексей не вернулся вчера с ними из ресторана, предпочтя отправиться в один из мужских клубов для продолжения вечера. Ныне не пьющий друг казался ему слишком скучным, а его дальняя родственница сразу дала понять, что уделять ей знаки внимания – занятие бесполезное.
Придя под утро, их благодетель сейчас ещё спал, а его помощница так и не появилась. Обшарив кухню, Ада нашла банку клубничного варенья и немного сливочного масла. Отправив Ларта в ближайшую булочную, магирани принялась накрывать на стол.
– Чем займёмся сегодня? – поинтересовался Ларт, завершая их скромный завтрак.
– Хочу наведаться к Распутину, – прозвучал невозмутимый ответ.
Шевалье поперхнулся чаем.
– Не смотри на меня так. Разумеется, для начала мы придумаем достойный повод.
– Ты совсем сдурела? Понимаешь, про кого говоришь? Может быть, он Офион. Сколько бед он здесь натворил, и сейчас всё еще продолжает. Он сместил с постов всех толковых министров. Идёт война. Империя в заднице только из-за него.
– Мы пока этого не знаем. Мало ли какие слухи ходят? Может, поэтому я и хочу докопаться до истины и понять, кто есть кто. Когда еще представится шанс познакомиться с живой легендой? Да и вообще, я сомневаюсь, что он Офион. Уж слишком сильно он мешает вершителям человеческих судеб. Если он один из них, зачем так жестоко убивать его в будущем? По всему видно, он противостоит их планам, а значит, может стать нашим союзником. Или ты правда веришь, что какой-то деревенский мужик устроил войну и весь хаос, что твориться здесь?
– Даже если он не один из них, откуда нам знать, что столь известная личность не часть их плана? Отчего тогда они терпят его столько лет? Хорошо, ему даже не обязательно быть Офионом. Чтобы уничтожить страну, достаточно лишь одного гомункула, для общего контроля ситуации, а с остальным справятся их манипуляторы на тонком плане. Парочка таковых подсадок на нужных людях, и вот уже прекрасный результат. А остальное сделает сама, бездумно ревущая, толпа. Я считаю: даже если Распутин и был нормальным в самом начале своего пути, с тех пор, как он стал влиятельной персоной, они взяли его в оборот. Может, он всё ещё человек, но в его голове уже давно не его собственные, а нашёптанные Офионами мысли. Зная его печальную судьбу, больше похоже на то, что его использовали, а в нужный момент избавились за ненадобностью. Чем тебе не козёл отпущения? Вполне предсказуемый ход для скользких гадов.
– Вот и проверим, – безразлично к доводам Ларта ответила магирани, отпивая из своей чашки. Интуиция подсказывала ей верный путь, и никакие страхи и сомнения этого испуганного мальчишки не заставят её отступиться.
В Петрограде шел снег, покрывая дорожную грязь крупными редкими хлопьями. Адель плотнее закуталась в шубку, защищаясь от пронизывающего северного ветра. В кармане нашлись неизвестно когда добытые Лартом рукавицы. До Гороховой улицы, знаменитого и последнего пристанища самого скандального старца Российской Империи, пешком было идти минут двадцать. Ада настояла на том, чтобы обойтись без извозчика, не отказав себе в удовольствии пройтись по этому знакомому и незнакомому ей Питеру.
