− Амелия, не нужно делать из меня идиота! − вдруг прошипел он. − Тебе не хуже меня известно, что это сделал я! Это я убил Руслана, потому что… он хотел причинить тебе боль.

Боже! Мои самые худшие опасения действительно подтвердились! Эдуард все же как-то сумел вспомнить все, что произошло в тот роковой вечер.

− Я… я… − слова так и крутились на языке, но я, как не старалась, не могла составить ни одного мало мальски вразумительного предложения. − Эдуард, полиция ничего не нашла. Ты и вправду считаешь, что ты убил Руслана?! Почему, в таком случае, полиция не обнаружила на месте преступления ничего, что хотя бы косвенно указывало бы на тебя?

− А вот здесь − самое интересное! − почти победоносно объявил он и взял в руки рюкзак.

Я снова поежилась, явно ожидая самого худшего.

Эдуард запустил руку внутрь, и через мгновение передо мной появилась толстая пластиковая папка.

− Что это? − непонимающе протянула я.

− Открой.

Я повиновалась. Мои дрожащие пальцы осторожно коснулись голубой глянцевой поверхности.

На первой странице оказалась отсканированная копия старинного свидетельства о рождении. Мое сердце чуть не вылетело из груди, когда я поняла, что в одной из граф прописано имя Анджея. Это была копия того самого свидетельства, которое он сам мне когда-то показывал. Но… какого черта?! Где Эдуард мог его достать?

Я перевернула страницу. Дальше шло личное дело Анджея. Сведения о его родителях, образовании, звании, особых навыках, и тому подобном.

Когда я добралась до следующей страницы, грудь болезненно сжало. Там были старые фотографии, изображающие хронологию военных действий: убийства, расстрелы, поджоги. Прямого отношения ко всему этому кошмару Анджей не имел, но его имя пару разу упоминалось в документах. Фамилия Мюллера «тянулась» сквозь документы тонкой едва уловимой линией.

Кожа мигом покрылась холодной испариной.

Дрожащей рукой я захлопнула папку и, словно смердящий мусор, отшвырнула ее в сторону.

− Эдуард, это же смешно… − еле слышно протянула я. − Ты действительно считаешь, что в этой папке написано об Анджее?

Повисла очередная пауза. Эдуард продолжал смеривать меня пристальным взглядом. Так, словно пытался разглядеть в моей мимике хоть какой-нибудь намек на ложь.

− И вообще… Где ты все это достал? Какое отношение это имеет к нападению? Эдуард, чего ты добиваешься?

− Я добиваюсь правды, Амелия, − серьезно объявил он. − Этот человек не тот, за кого себя выдает! Я хочу, чтобы ты была в безопасности…

Я чуть не расхохоталась:

− Я? В «безопасности»? Эдуард, о чем ты? По-моему, ты представляешь для меня большую опасность! Анджей, по-крайней мере, никогда не пытался навредить мне…

Эдуард в очередной раз поморщился:

− Амелия… сейчас разговор не обо мне! Этот человек − обманщик!!! Либо самозванец, либо…

− «Либо» что? − попыталась подтолкнуть его я.

Эдуард замешкался, кажется, разволновавшись не на шутку.

− Либо он тот, кто напал на нас тогда.

− Что?! − прорычала я. – Что за чушь? С какой стати Анджею нападать на нас?

Я тоже запнулась, а затем продолжила:

− К тому же, он физически не мог этого сделать. Вспомни, что сделали с ним твои дружки…

− Если он тот, кто я думаю, то для него такие повреждения – ничто… К тому же, вспомни, о чем говорил Руслан перед смертью… Он сказал, что Анджей смылся.

Я молчала, продолжая смеривать Эдуарда невидящим взором.

− Послушай себя!!! − почти простонала я. − Это же полный бред! Ты серьезно думаешь, что во всем этом замешан Анджей? Зачем ему это? И причем тут документы?

Моц бывший нервно провел рукой по волосам. Повисла очередная пауза. Он, явно подозревал неладное, но фактов у него явно все еще не хватало.

− Не знаю, − наконец заключил он. − Возможно, его взбесил тот факт, что я тебя увел, и он слетел с катушек. А потом в порыве ярости напал на нас.

Я с ужасом представила перед собой могучее лицо Киана и то, как он заносит над моей головой свою огромную изогнутую секиру.

− Тебе нужно поговорить с психотерапевтом, Эд… По-моему, ты действительно рехнулся, − заключила я. – Ты правда веришь в сказки? Кто Анджей, по-твоему, такой? Вампир? Оборотень? Может… колдун?

«Ну, одно из этих определений почти правда…», − подумала я про себя с горечью.

− Не знаю, − повторил он, а затем снова посмотрел прямо на меня. − Но здесь явно что-то не так, Амелия. Не знаю, что именно, но обязательно выясню. Возможно, я действительно все придумал, ведь все то, что мне кажется просто физически невозможно… Но, факты говорят сами за себя! Я просто обязан во всем разобраться. Ради тебя…

Он запнулся, а затем, несколько секунд спустя, добавил:

− И ради себя самого. То, что всплывает в смутных отрывках моего подсознания, не дает мне покоя, и я просто обязан докопаться до истины.

− Тогда обратись к психотерапевту, − повторила я, понимая, что у нас с ребятами явнл вырисовывается очередная «серьезная проблема». Нужно было срочно что-то придумать, чтобы секрет Анджея остался непоколебимым. Ровно, как и мой собственный. Если Эдуард начнет «копать» дальше, то обязательно доберется до истины. Я прекрасно его знала.

− Амелия, он преступник, и я это докажу! Он не достоин тебя… − почти по-звериному прошипел бывший.

− Тут даже нет ни одной фотографии, − протянула я, понимая, насколько неубедительно прозвучал мой довод. − На свете тысячи Анджеев Моретти! А тот, что «живет» на страницах этих документов и вовсе вероятнее всего уже давным-давно мертв.

Эдуард презрительно фыркнул и одним рывком сгреб бумаги со стола.

− Я добуду фотографии, и тогда ему не отвертеться! Если он не преступник, то…

Он вдруг снова запнулся.

− Так… − прошипела я, резко вскакивая со стула.

Моя, перегруженная учебниками сумка перевесила, и стул глухо шлепнулся своей дубовой спинкой об выгоревший красно-зеленый ковер.

− Тебе стоит разобраться со своей головой, Эдди! Возможно, то нападение сдвинуло твои мозги в какую-то неправильную сторону. А может, виной всему тот факт, что в этот раз ИМЕННО ОНА тебя бросила.

В глазах моего бывшего возлюбленного промелькнула боль. Он вдркг буквально оторопел. Рука с зажатыми в ней листами заметно затряслась.

− Как ты можешь так говорить, Ам? − еле слышно прошептал Эдуард, снова посмотрев мне в глаза. − Твои слова… ранят. Но не потому, что то, что ты сказала − правда.

Я с силой втянула в себя воздух.

− А потому, что я никогда не переставал тебя любить, а ты… очевидно, слишком быстро меня забыла.

− Я ухожу, − отчеканила я, и, подняв сумку с пола, резво направилась прочь.

− Ты же знаешь, что я не оставлю просто так это дело, Ам…

− Больше не подходи ко мне с подобными глупостями, будь любезен, − бросила я напоследок. − Это неразумно. Хорошего тебе дня.

Эдуард, кажется, хотел добавить еще чо-то, но мне было не суждено услышать, что именно, так как тяжелая дубовая дверь громко захлопнулась и оградила меня от той ужасной правды, до которой, возможно докопался мой бывший жених.

Нужно было срочно рассказать обо всем ребятам. Нужно… как-то разрешить эту ситуацию, причем немедленно! Нельзя подвергать наши жизни такой опасности так же, как и жизнь самого Эдуарда. Он обо всем узнал, а это означает, что Верховный Совет Кланов мигом откроет на него охоту, как только им станет обо всем известно. Только самая «верхушка» общества знала о существовании Темного мира, остальным же людям (или, «Земным», как их окрестила Летопись) знать обо всем происходящем не полагалось. Даниель уже не раз рассказывал о том, как «непосвященным», порой, дорого приходилось «платить» за случайно снизошедшее на них знание.

Голова шла кругом. Меня «била» мелкая дрожь. По коже вдруг поползли мурашки. До окончания пары оставалось еще пятнадцать минут, а уйти я не могла в виду того, что нужный мне преподаватель еще даже не приехал. По коридорам слоняться не хотелось, так как я сразу же могла схлопотать замечание за прогул, а Даниеля сегодня в университете, как назло, не было.